– Давай поднажмем! – говорит Роберт и стягивает мантию с Элмер, как обертку с сосиски. Девушка едва успевает поднять руки.
Она оказывается голышом под прицелом сотен глаз. Да плевать! Если это нужно для будущего, то можно потерпеть и облизывающие взгляды. Она даже поворачивается вокруг своей оси, чтобы зрителям было удобнее оценивать её формы. Тяжелая грудь словно не слышала ни о каком земном притяжении и задорно воздевает соски к голубому небу. Интимная стрижка копирует герб академии – скорпиона, нападающего на орла. Вот только изображенный мастером Рукоблудиусом орел несет в лапах тот самый пупырышек, который в эротических романах ласково называется «бугорком».
Фред тоже освобождает Миранду от двух лоскутков ткани. Однако, тощая соседка не может сравниться с Элмер по округлости форм и изгибу линий тела. Несмотря на это – шар возвращается обратно на постамент. Рука Фреда тоже ныряет между ног Миранды и девушка изгибается от прикосновений.
– Роберт, нам нужно больше. Раздевайся! – командует Элмер и с удовольствием наблюдает за сеансом небольшого стриптиза.
Роберт подтянут, мускулист, в меру жилист. Белоснежные «боксеры» оттеняют смуглую кожу. Вздутие на паху показывает, что он готов и к более изощренным показам.
Фред же оказывается в желтых панталонах до колен. Черный горошек на ткани смотрится так мило, но так невозбуждающе. Бледное тело, чуть выпирающий животик и впадинки на ребрах – настоящий «крепыш из Бухенвальда».
И почему шар не катится к Элмер и Роберту? Они же красивее, задорнее, эротичнее.
– О-о-о, да! Фре-е-ед, – стонет Миранда, шар летит к другой паре, и Элмер понимает, что в сексуальности ещё нужно и звуковое сопровождение.
– Милый, возьми меня-а-а! Возьми меня прямо сейча-а-ас, стоя на голове, как ты любишь, – из-за страстного вопля шар меняет свое намерение подлететь к Фреду и Миранде.
С мужчин слетают лоскутки ткани и вот уже две обнаженные пары обнимаются по краям круглой площадки. Зрители беснуются. Этот финал прохождения лабиринта оказывается самым зрелищным за все время существования академии.
Элмер видит краем глаза, как Миранда запрыгивает на Фреда и прижимается к нему худым телом. Орудие Фреда с размаху погружается в девушку почти до самого кожаного мешочка. Миранда взвизгивает, как взвизгивала тогда, когда в неё ночной порой входил Роберт. Уж Элмер-то наслышалась в свое время этих резких звуков.
Ну да, лежишь себе после занятий сексом с каким-нибудь студентом, думаешь о великом – пойти помыться, или ещё поваляться? – и тут вдруг раздается резкий взвзиг и следом смачное хлюпанье. Поневоле приходилось вставать и идти в душ. Хорошо хоть это длилось не так уж долго…
– Роберт, постарайся на этот раз сдерживать себя, а то они выиграют, – шипит Элмер, когда Роберт складывает ноги в позу лотоса и встает на руки.
– Я буду думать о старухах и щенках с разбитыми головами, – отвечает молодой человек.
Элмер только вздыхает и старается пристроиться к нему. Не очень удобно стоять у стены на руках, в то время, как напряженная плоть Роберта старается проникнуть в неё. Но это его любимая поза.
Чертов йог!
Шар тем временем почти долетает до Миранды и Фреда. Они без затей занимаются сексом на глазах у сотен людей. Только хлюпанье раздается на круглой площадке. До шара каких-то два метра – кинь сейчас Фред Миранду, и она полетит к шару. Но может и не долететь – не настолько сильным выглядит молодой человек.
Роберту всё-таки удается проникнуть в Элмер и та издает протяжный стон, какой сопутствует оргазму. Шар задумчиво повисает в воздухе и тут же прыгает обратно. Летит к Роберту с Элмер. Роберт протягивает руку, но не может удержаться и валится вместе с Элмер на плиты. Как только свой жезл не сломал?
Шар тут же летит обратно, где Миранда уже положила Фреда на спину и теперь прыгает на нем, как ковбой на родео. Элмер и Роберт снова принимают прежнюю позицию.
Шар мечется туда-сюда, словно он тоже совершает фрикции в воздухе.
– Вот же черт! – выкрикивает Элмер, когда в очередной раз руки подламываются и она падает на черную плиту. – Роберт, трахни меня уже нормально, махараджа гребаный!
Шар почти долетает до Фреда, когда Роберт бросается на лежащую Элмер и погружается в неё полностью, отчего та выгибается и почти встает на гимнастический мостик. Стон её напоминает вопль баньши. Конечно же от такого выплеска чувств шар возвращается обратно. Роберт продолжает наполнять её своим твердым естеством.
Рука молодого мужчины ласкает грудь, пощипывает сосок. Элмер же впивается ногтями в его спину и заставляет изогнуться от сладкой боли в поясе. Из его груди слышится рычание, она же стонет как самая отвязная озвучка в порнофильме. Шар почти парит над ними – протяни руку и возьми!
Но Роберт входит в раж, он не может остановиться. Его твердое орудие раз за разом погружается в Элмер, а та вдруг начинает выскальзывать из-под него.
– Пусти меня, утырок обдолбанный. Я тебе сейчас ухо откушу! – почему-то вопит Элмер, которая превращается в разъяренную кошку.
Однако, это не единственный крик, который слышат разгоряченные зрители. Фред тоже пытается сбросить Миранду с себя, но не тут-то было – девушка недаром приехала с ранчо, где с малых лет обучалась езде на быках. Она крепко прижимает его бедрами и продолжает насаживать себя на его торчащий отросток.
– Да слезь ты с меня, собака драная! – вопит Фред. Его лицо повернуто к другой паре, где на его Ане прыгает какой-то лось.
– Нет, мы должны коснуться шара! – кричит Миранда и, чуть подумав, добавляет. – Йеху-у-у!
Преподаватели на самом верхнем ярусе не могут понять – что приключилось с их ректором Рубатином, который вдруг заметался, закружился и начал махать руками. Его горловой рык заставляет дрожать стекла:
– Курлык-курлык!!!
– Не надо было старику смотреть на это зрелище! Перевозбудился и вот результат, – говорит профессор Румпельнос, когда видит, как ректор залезает на памятник с бюстом основателя академии и поднимает полы мантии. Как раз над головой основателя…
Снизу же разворачивается настоящая трагедия. Элмер пытается выскользнуть, но у неё ничего не выходит – Роберт настолько близок к финалу, что уже ничего не соображает, кроме одного – надо продолжать.
Миранда тоже не дает сбросить с себя Фреда и тому приходится ползти, отталкиваясь лопатками от холодного мрамора.
– Димка, да помоги же мне! – вскрикивает Элмер, когда в трех метрах от себя видит Фреда.
– Сейчас, милая, сейчас! – кряхтит Фред, подползая ближе.
Вспыхивает яркий свет, и они оба исчезают. Разгоряченные Миранда и Роберт бросаются друг на друга и соединяются в бурном оргазме. Их руки одновременно касаются шара и в финал впервые выходят все сорок… Нет, все тридцать восемь человек.
Такое событие и спросить решения не у кого. Ректор Рубатин тоже исчезает в яркой вспышке, оставив после себя дурно пахнущую кучу на голове бюста. Долго потом ходили слухи, что Рубатин сгорел на месте, сотворив такое святотатство и выкрикнув громкое, прощальное:
– Курлык!
История тринадцатая, несчастливая…
Мужчина, напоминающий престарелого рокера, сидит на скамейке в парке. Он мрачно смотрит на старинные часы, на которых песок достигает пятой отметины.
– Мда, пять раз уже, а ничего не получается. Похоже, что эта пара тоже останется блуждать в иных мирах, как предыдущие семнадцать. Зря я так погорячился. Да и они тоже хороши… Эх, молодежь…
Старик укоризненно покачивает головой и не замечает, как выпускает песочные часы из руки. Они падают на асфальт, и трещина прорезает стекло от верхушки и до основания. Мужчина тут же подхватывает их, но трещина остается красоваться на стекле.
– Ой-ей, что же я старый наделал?
История четырнадцатая, где я понимаю, что хитрое колдунство старика завернуло не в ту сторону
Я откладываю очередной роман. Ух, какие страсти! Сколько экспрессии, а сколько эмоций, прямо распирает грудь. Могла бы я также? Фиг его знает. Я глажу по обложке, на которой мускулистый мужчина целует прелестную девушку. На заднем фоне высятся стены старинного замка.
