Хвар неожиданно рассмеялся, показав отличные, белоснежные зубы:

— Ха-ха-ха!!! Ну, насмешила! Спасибо тебе! Никого не оскорбила! Мы, возвращаясь, решали кто что готовить будет. Народу-то много! А есть то уже охота! А тут!!!! И стол накрыт! И хлеб испечен. И от еды все ломится! Наши то девки с нами не хотят почему ехать на промысел? Потому, что устают на такую прорву голодных мужиков готовить! Спасибо тебе, дочка! — Хвар склонил голову. За ним еще ниже поклонились и остальные.

— Постойте! Не надо кланяться! Мне достаточно того, чтобы вы сытыми были и чтобы вам моя стряпня понравилась! — запаниковала я.

— Дык! Где ж — достатошно? Морис нам честно все рассказал! Где ж такое видано, чтобы Правительница целой планеты и жена самого страшного змея, нам, простых охотарям готовила?! Устала поди? — сочувственно спросил он.

— Устала, но не сильно. Зато от горьких мыслей и от тревоги за мужей немного отвлеклась. И есть очень хочу!

— Ты что ж, без нас не ела?! — обалдел Хвар, — Да как же!!! Морис, срочно неси жену за стол! А ты сиди, птаха, мы сами все разложим.

Муж, не отпуская меня с рук присел за стол. Закрыв глаза, уткнулся за ухо, в волосы, почти несышно дыша, и заметно успокаиваясь.

— Госпожа, вы простите меня? Я, без вашего разрешения рассказал Хвару кто вы такая. Они честные люди. Я не хотел врать.

— Ты все правильно сделал. Спасибо! — погладила я обнимающую меня за талию руку.

— А вот и еда! — провозгласил Хвар, подходя к нам первым и наливая в миски густые, уже настоявшиеся щи.

Я попробовала слезть с колен:

— Госпожа мною все же не довольна? — удрученно спросил муж.

— Довольна. Но тебе же надо поесть, пока не остыло!

— Я накормлю вас, а потом поем сам. Позволите? — разворачивая меня ближе к столу и зачерпывая ложкой щи, спросил Морис.

— Угу… — глотая действительно вкусную похлебку, промычала я.

Супруг очень быстро скормил мне щи.

— А теперь я тебя покормлю, — на ухо шепнула я ему, стараясь абстрогироваться от понимающих усмешек активно поглощающих мою стряпню мужчин.

— Спасибо, госпожа, — в огромных, сине-серых глазах мужа плескалась щемящая душу нежность и неверие. Словно все что сейчас с ним происходит, происходит во сне, который в любое время может прерваться. По возможности аккуратно накормила супруга.

— Ох, вкусна похлебка! — отставляя ложку, довольно погладил себя по животу Мартин, — Тааак… а что там есть еще?

Он положил на тарелку пару отбивных, «картошку» и огромный кус сочного пирога:

— Хоть сегодня поем домашнего! А то Илькам достал уже своей кашей с солониной!

Остальные участники ужина поддержали мужчину довольным ворчанием, не забывая при этом активно жевать.

— А тебе понравилось? — тихонько спросила я мужа.

— Госпожа, вы божественно готовите! Никогда не думал, что женщина может уметь так много! — аккуратно захватывая с вилки кусочек отбивной, который я ему подала, ответил Морис.

— Нам тоже понравилось! — отведав котлету и пирог, вынес вердикт Хвар. — Птаха, не обидишся, ежели я к тебе по-простому?

— Нет, что вы! Какие могут быть обиды? — удивилась я.

— Ну как же. Ты же птаха высокого полета! — серьезно заметил Старшой.

— Какой такой полет! Так случайно получилось. К тому же сейчас планетой Наказующий будет заниматься. Мне бы внутри семьи разобраться! — почему-то стало неловко за не заслуженный титул.

— Да, Морис нам немного рассказал. Хорошо тебя на твоей планете воспитали. Правильно. У нас так же. Коли баба несколько мужиков открытым сердцем любит, то зачем им ссорится? Душу друг другу рвать. Вместе надо жить. Дружно! Одно плохо! Ты намного мужей моложе. А у нас баба завсегда старше должна быть. Потому как она степенность мужьям приносит. Но ты тоже ничего. И хозявственная. И аккуратная. Без ветра в голове. Хоть и молодая совсем.

— Здесь тоже у одной женщины может быть больше одного мужа. Только перед этим надо доказать, что они друг без друга жить не смогут. — пояснил мне Морис, щекотно дыша за ушком.

— ааааа… ясно… — ответила я, хоть мне совсем ничего не ясно было.

— Послезавтра к нам обоз придет. Забрать заготовленное. Привезти продукты. Я пошлю с ними весточку Окранцу, что за наш округ отвечает. О тебе с мужем. И про то, что тебе врачеватель нужон. Носить трех деток от разных мужей… это тяжко! Завсегда лучше чтобы лекарь осмотрел. Ты как, не против? Муж то твой сразу согласие дал.

— Я не против. Мне на самом деле очень страшно. Простите за слабость.

— Дык… баба, она ж и должна слабой быть! Ты чего! — удивился Старшой.

Поев и напившись отвара с ягодными пирогами, мужчины отправились приводить себя в порядок. Морис, после минутного колебания, отправился с ними. Я смирно сидела на лавочке у дома. Закрыв глаза и оперевшись затылком на нагретое солнышком бревно. Через некоторое время рядом со мной опустился на колени лимари. От него приятно веяло прохладной, чистой водой и мятным мылом. Даже не открывая глаз я его узнала.

Опустив лицо мне в колени, он неслышно выдохнул:

— Я так соскучился по вас, госпожа!

С удовольствием погладила мокрый шелк его волос:

— Я знаю…

Миг полета объяснил мне то, что меня сгребли на ручки. И понесли в дом. Там, наслышно проскользив до выделеной нам комнаты, меня бережно опустили на кровать, вытянувшись рядом и впервые самостоятельно целуя умелыми губами. Сознание поплыло, подчиняясь телу, наслаждающемуся робкой и умелой лаской осмелевшего супруга. Но дальше ласк муж заходить, судя по всему, не собирался. Он просто откровенно наслаждался прикосновениями к моему телу. Наслаждался тем, что сам выбирал, куда и как прикоснуться, погладить, поцеловать.

— Просто не верится, что я могу сам решать как мне ласкать вас, госпожа… — все сильнее и откровенее прижимаясь ко мне возбужденным органом, признался муж. — Вы не против моего самоуправства?

— Нет… я полностью тебе доверяю. — поглаживая мгновенно отзывающегося Мориса по пояснице, ответила я.

— И вы позволите мне то, что я сам захочу? — таким тоном, словно я передаю ему инструмент для создания Вселенной, спросил муж.

— Да. Потому что… потому… что… эээээ…. я сама не очень….как бы сказать… умелая и инициативная. Вот! — совсем смутилась я.

— Не знаю когда и как смогу отблагодарить вас за такой подарок. Для лимари-кор просто возможность прикоснуться к Паре — это награда! А то доверие, которое вы мне оказываете, это уже за гранью Абсолютного счастья! И еще то, что вы всегда заботитесь не только о том, чтобы получить наслаждение самой…

— Боюсь тебя разочаровать… — уже с трудом удерживала я нить разговора, — Но… мне просто нравится прикасаться к тому, кого люблю… совсем ни о чем не думая… а тебе нравятся мои… прикосновения?

— Да… они не могут не нравиться… когда самка не рычит и не отталкивает — это уже приятно. А когда принимает и отдает прикосновения, поцелуи…близость… Это счастье единения!

И снова меня унес с собой тихий шторм изысканных прикосновений, коварных поцелуев и горячих объятий…

Конечной точкой которого был потрясающий оргазм, выгнувший мое тело на встречу мужу. И его тихий стон, подтверждающий то, что не только мне восхитительно приятно.

Но тут же, на смену эйфории пришел страх боли и стеснение. До секса мы так и не дошли… а как то так… мне почему-то стыдно…

Руку только слегка закололо и обдало холодом.

А вот Морис тут же обеспокоился моим, видимо, явным смущением:

— Госпожа, что с вами? Я доставил вам неудобство? Вам неприятно? Я не должен был достигать разрядки? Прошу вас! Не молчите! И простите меня, если вам все не понравилось! — запсиховал супруг.

— Нет…. мне все понравилось… только… разве это нормально — так… ну… без секса…? И разве тебе было приятно так же, как мне? — утыкаясь мужу в ключицу, пробубнила я.

— Госпожа… как же вы юны, доверчивы и неискушены! Вы действительно госпожа-дитя! Любимая! Единственная! Есть столько способов довести пару до пика наслаждения, не занимаясь при этом сексом в его классическом понимании! И, если вы будете не против, я понемногу буду вам с ними знакомить. Вы разрешите мне это? — целуя в уголок глаза, спросил Морис.