— Как я и предупреждал, ты должен сам сообразить это, — ответил Агис. Он не чувствовал, что солгал, не дав прямой ответ, так как он не знал этого, когда Маг’р вытащил его из щели — и определенно не согласился бы открыть это, если бы знал.

Сахем опять подтолкнул Фило к краю ямы. — Скажи мне!

— Не тронь его! — сказал Агис. — Я не уверен, но подозреваю, что ты намного ближе к Оракулу, чем ты думаешь.

— Там, внизу? — спросил Маг’р, указывая на яму.

Так как аристократ не ответил, Маг’р встал на колени на краю ямы. — Возможно Наль вообще не имеет отношния к ране твоего друга, — предположил гигант. — Возможно твой друг пытался спрятатать там что-то, когда упал?

Сахем несколько мгновений глядел вниз, в темноту, и вначале Агис даже не сообразил, что он ожидает увидеть во мраке. Но потом вспомнил, что когда Беорт приполз по слюдяному туннелю, мальчик-гигант прокричал, что видит красное сияние, выходящее из комнаты.

Агис дождался, пока несколько каплей пота собрались на его лбу, потом закрыл глаза и представил себе, что они начали светиться красным светом. Он почувствовал покалывание спиритической энергии, выходящей из глубины его тела — и вспомнил еще кое-что из обмена репликами между Беортом и Маг’ром. Когда юный гигант описал свет как яркий, сахем мгновенно сообразил, что что-то неправильно.

Приглушив красное сияние в своем мозгу, Агис тряхнул головой и сбросил крупные бусин пота со лба. Они полетели в яму, и достигнув ее черных глубин, начали светиться настолько слабым розовым светом, что были почти незаметны.

Ни говоря ни слова, Маг’р забрался в яму и начал спускаться. Агис подождал, пока он не оказался ниже узкого горлышка, где лежал Фило, и начал сгибать свою здоровую руку вперед и назад внутри веревочных оков. Он сумел освободить достаточно места чтобы высунуть руку и схватить сумку Тихиана.

Как только он убедился, что сумка не выпадет из его рук, Агис направил отверстие мешка на остатки кристалла, все еще торчащие по сторонам ямы. Слабый поток мерцающей энергии вырвался из сумки. Как только он коснулся своей цели, кристалл начал терять свой молочно-белый цвет. Осколок понемногу рос, распространяясь по окружности ямы, его прозрачные концы смыкались с другими уцелевшими частями.

Как только несколько обломков соединились между собой, крышка начала, казалось, поглощать больше энергии из сумки, и кристалл стал восстанавливать себя во все увеличивающимся темпе. Тем не менее процесс, на взгляд Агиса, мог не кончиться никогда, и аристократ забеспокоился, что Маг’р поймет свою ошибку еще до того, когда крышка запечатается полностью.

Наконец, последние секции крышки соединились и образовали полное кольцо вокруг края ямы. Почти тут же приглушенный яростный рев донесся из дыры и Агис понял, что сахем достиг дна. Потом из ямы послышался отдаленный шум и треск, вероятно озлобленный Маг’р рылся в древних костях, покрывающих пол. За ним последовал злой рев диких животных и панические завывания гиганта понеслись из черной пропасти.

Рев Маг’ра становился все громче и громче, и аристократ знал, что его похититель карабкается вверх. Агис безнадежно смотрел, как кристаллическое кольцо распространяется внутрь, закрывая дыру в крышке ямы со скорость каменного червя. Вскоре проклятия сахема стали различимы, он ругался, что духи животных преследуют его. Отверстие все еще оставалось достаточно велико, чтобы озлобленный Джоорш мог выбраться наружу, и не было никакой возможности ускорить процесс, чтобы оно заросло вовремя и спасло Агиса.

— Ты будешь умирать очень медленно, маленький обманщик!

Через отверстие под ним, Агис уже видел нескладную голову гиганта, пробиравшегося через путаницу кристаллов всего в нескольких ярдах ниже крышки. Глаза сахема сверкали от ненависти, и бледный рой костей кружился около его щиколоток. Маг’р выбросил сначала одну, а затем и другую руку через отверстие и напрягся, чтобы вытащить свое туловище.

Но тут его руки начали проваливаться через криталл, в точности так же , как сам Агис и его товарищи проваливались через него раньше. Маг’р закричал от ужаса, стараясь поставить руки так, чтобы они могли схватиться за что-нибудь более твердое. Но все усилия были напрасны, его пальцы были уже внутри кристалла.

— Расставь ноги пошире, или ты упадешь и кончишь как Фило! — крикнул Агис. — Потом потерпи. Один из твоих воинов освободит тебя, рано или поздно.

Маг’р не обратил никакого внимания на совет аристократа, но с ненавистью уставился на него. — Ты никогда не покинешь остров. — прошипел он. — Мои воины-

Руки гиганта полностью прошли через нижнюю кромку кристалла, угроза оборвалась на полуслове. Маг’р полетел в темноту, его крики отражались от стен пропасти. Мгновением позже его голос внезапно оборвался, когда кристаллическая крышка полностью закрыла отверстие, через которое он пытался вылезти.

Звук его последнего крика еще не успел рассеяться в воздухе, когда знакомый, неприятный голос раздался от тела Фило. — Хорошо сделано. Я и не думал, что ты так умен, — сказал Виан, показываясь из-за лежащего без сознания полукровки. Он начал скользить по воздуху к Агису, его глаза сосредоточились на потоке мерцающей энергии, изливающейся из отверстия в сумке Тихиана. — Прав ли я, что это сила Оракула запечатала яму?

Для Агиса звук зубов Виана, грызущих веревку, казался похожим на шебуршание фаро-крысы среди камней склада силоса, хотя он мог потерять кое-что более ценное, чем немного бушелей хвои. Каждый раз, когда зубы Виана перекусывали очередное волокно, Агис раскачивался все сильнее. Еще немного и веревка лопнет, а аристократ свалится головой вниз на прозрачую крышку кристалла.

— То, что я упаду, не даст тебе ничего хорошего, — предостерег Агис.

Аристократ сражался, стараясь сбросить с себя черное покрывало беспамятства. Даже не считая сломанную руку, он висел раскачиваясь вверх-вниз, и уже давно истекал потом под безжалостными лучами солнца. Его обезвоженное тело было на пределе своих возможностей. Не важно, насколько он привык терпеть боль, скоро он просто потеряет сознание.

Виан перестал жевать, потом подплыл к глазам аристократа. — Если ты не хочешь падать, отдай Тихиана и Оракул.

— Почему ты так уверен, что они у меня?

— Я не дурак, — ответил Виан. — Я видел, что случилось, когда ты открыл сумку. Магия Черной Линзы потекла оттуда и восстановила хрустальную крышку. А если Оракул там, то и Тихиан тоже должен быть там. Он не разрешит себе расстаться с ней.

— Это может быть, — сказал Агис. — Но я возьму его и Оракул обратно в Тир.

— Ты найдешь, что это довольно трудно со сломанной рукой, — возразил Виан. Он поплыл вверх.

— Подожди!

Голова открыла рот в пародии на улыбку. — Передумал?

— Нет, сказал Агис, упираясь взглядом прямо в бесцветные глаза Виана. — Но я уверен, что ты передумаешь.

Во время разговора аристократ сотворил ментальный образ питающегося падалью кес’трекела, и вспышка энергии поднялась из глубин его тела. Он послал пернатого хищника в сознание своего мучителя. Агис почувствовал легкий укол, когда разведчик покинул его, потом неровные крылья сверкнули в сером зрачке глаза Виана. В следующее мгновение он исчез во тьме за ним, унося собой часть интеллекта создателя. Агис был поражен тем, что обнаружил. Внутренность сознания Виана была самой несчастной вещью из всего, что он когда-либо видел: обширная равнина, покрытая от края до края телами крошечных мужчин и женщин. Они были ростом в половину халфлинга, с серебристыми, похожими на крылышки ночных бабочек крылями, растущими из их спин. У них были узкие, характерные лица, остроконечные уши и бледные, лишенные жизни глаза.

И больше ничего не было внутри интеллекта Виана, на всем пространстве ниже кес’трекела аристократ не видел ни одной живой мысли. Агис опустил кес’трекела пониже, к телам. В соответствие со своей природой, хищник бросился пировать, глотая маленькие тела целиком.