4.
И раскрывается с шуршаньем
Печальный веер прошлых лет;
Туда, где с темным содроганьем
В песок зарылся амулет;
Туда душа моя стремится,
За мыс туманный Меганон,
И черный парус возвратится
Оттуда после похорон.
В горячке соловьиной
Что поют часы-кузнечик
Лихорадка шелестит
И шуршит сухая печка
Это красный шелк горит.
Что зубами мыши точат
Жизни тоненькое дно —
Это ласточка и дочка
Отвязала мой челнок.
Что на крыше дождь бормочет
Это черный шелк горит,
Но черемуха услышит
И на дне морском: прости!
Потому, что смерть невинна
И ничем нельзя помочь,
Что в горячке соловьиной
Сердце теплое еще!
Борис Бобович
Вадиму Баяну
Ты Гималайскою громадой
Шагаешь к миру с палашом
Чтоб по земному вертограду
Лизнул великий бурелом!
Ты разбуди ударом острым
Медлительный поток времен
И над взыскующим погостом
Змеиный соверши уклон!
И мир, страданьем утомленный
Продавший Бога за гроши,
Введи в пророческое лоно
Своей сократовой души!
Твоя душа — поджар и нега,
Она цветет, она горит!
Над вёснами, над грудой снега
Она для нас — великий скит.
Какая радость кинуть жизни
Медоточивый ворох слов
И злым укусам укоризны
Швырнуть в ответ железный зов!
О, если-б знать, что будет завтра
О, если-б развернуть конец
Где зреет пламенная жатва
Испепеляемых сердец!..
21 авг. 1920 г.
