Ники прикрыла глаза, борясь с всепоглощающим желанием. – Мне нечего доказывать, – устало сказала она, отталкивая от себя Джека. И когда он отстранился, почувствовала какую-ту странную смесь облегчения и разочарования. – Либо ты мне веришь, либо нет. Либо ты веришь, что между нами все было по-настоящему, либо нет. Все очень просто.

– Все совсем не просто. Ты предала мое доверие, – возразил Джек, усаживаясь и давая ей возможность подняться. – Но я все равно хочу тебя. Несмотря ни на что.

– Буду считать это комплиментом.

– Ты шпионила за мной. Я никогда этого не прощу.

– Вот только это почему-то не помешало тебе просить меня шпионить за Кинкейдами. Или я что-то путаю? – Ники пыталась справиться с пуговицами, но дрожащие пальцы сильно осложняли задачу.

– Давай помогу. – Джек отстранил ее руки и взялся за пуговицы сам. – Во-первых, я не просил тебя за ними шпионить. Я просил тебя провести расследование, а это совсем другое дело.

– Чем же? Мне правда интересно, в чем, по-твоему, разница.

– Ты спала со мной, пока вела расследование для Кинкейдов. Но ты не спишь с ними, когда работаешь на меня. Ведь так?

Ники вскочила с дивана и встала прямо перед ним. В ней кипела ярость, и она даже не пыталась этого скрыть.

– Да как у тебя только язык повернулся! Ты прекрасно знаешь, что и у Реджи, и у Мэтта серьезные отношения, и они оба скоро женятся. И хочу заметить, что у меня никогда-никогда не было никаких личных отношений ни с одним из Кинкейдов. Никогда и ни с кем. Я только на них работаю. И точка.

– Ладно. – Похоже, эта ее вспышка подействовала на Джека.

– Нет, не ладно. Ты должен извиниться.

– Повтори-ка… – Джек смотрел на нее с неприкрытым изумлением. – Я должен перед тобой извиниться?

– Если помнишь, когда я сюда вошла, то первым делом извинилась. – Ники упрямо сложила руки на груди. – Я была не права, я признала свою вину. А теперь ты должен передо мной извиниться за то, что предположил, что я сплю или с Реджи, или с Мэттом. Или и с тем и с другим.

– Ну так с кем-то одним или с обоими?

– Ни с кем. И кстати, с твоим отцом я тоже не спала. Думаю, больше представителей Кинкейдов мужского пола нет, если, конечно, не считать тебя.

– Я никогда не думал, что… – Джек резко оборвал себя и гневно сверкнул глазами. – Я не представитель Кинкейдов.

– Как скажешь. – Ники передернула плечами. – Но либо ты сейчас извинишься, либо я уйду.

– Ты не уйдешь до тех пор, пока мы не разберем твои отчеты.

Ники молча подняла бровь.

– Сукин с… – Джек устало потер лицо руками. – Ладно, извини. Я не должен был говорить, что ты спишь с Кинкейдами. Но ты все равно была с ними заодно.

– Все это время я пыталась доказать твою невиновность. – Ники закрыла глаза и озвучила горькую правду. – Вот только это не так. Ведь я права?

– И как это прикажешь понимать? – спросил Джек, медленно поднимаясь. – Кажется, ты только что говорила, что не веришь, что я убил отца.

– Нет, конечно, – небрежно отмахнулась Ники.

– Тогда что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что ты пытаешься разрушить все то, что твой отец строил всю свою жизнь. – Если, конечно, кто-нибудь не сумеет его остановить. Столько тайн, столько планов. Как же она от всего этого устала. – Мне не следовало с тобой сближаться. Это моя ошибка. – Ники шагнула к нему и увидела, как на его лице отразились настороженность и безуспешно скрываемое желание. Непреодолимая потребность быть с ней рядом, такая же сильная, как и ее собственная. – Джек, ты прочел то письмо, что оставил тебе отец?

– Нет.

– Он оставил письма всем своим детям и, насколько я знаю, твоей матери тоже. Неужели тебе ни капельки не интересно?

– У меня были очень сложные отношения с отцом.

– В отличие от меня.

– Может, пояснишь?

Ники ненадолго задумалась. Она не слишком любила касаться этой болезненной темы. Но, может быть, если он поймет, зачем она вообще стала работать в «Кинкейд групп», то сможет лучше понять и ее поступки?

– Если бы не твой отец, то у меня не было бы никакой карьеры.

– Ладно, ты начала работать у отца, и что с того?

– Нет, когда я начала у него работать, я ничего о нем не знала.

– Тогда…

– Он помог мне восстановить репутацию после того, как мой предыдущий работодатель порвал ее на мелкие кусочки. – Так, наконец-то она это сказала.

– А что с тобой случилось? – нахмурился Джек.

Ники ненавидела вспоминать те времена, вспоминать то, какой наивной дурочкой тогда была. И это притом, что отец-полицейский с самого детства воспитывал в ней осторожность и благоразумие. Вот только тогда она влюбилась не в того парня и чуть не разрушила всю свою жизнь.

– Эта была моя первая настоящая работа после колледжа. – Чувствуя, как сухо во рту, Ники пожалела, что отказалась от предложенного виски. – Я, кстати, говорила, что немного изучала уголовное судопроизводство?

– Ты говорила, что подумываешь о том, чтобы работать в правоохранительных органах.

– Да, но я просто не могла так поступить с семьей. Ведь мой отец был полицейским. А вместо этого я допустила типичную ошибку многих женщин на первой работе.

Джек моментально все понял. Как же она высоко ценила эту его способность сводить концы с концами!

– Ты влюбилась в начальника.

Ники вздрогнула. Какой же молодой и глупой она тогда была!

– Влюбилась. Вот только все было еще хуже, чем тебе кажется. Он убедил меня все держать в тайне, даже сделал мне предложение, заверив, что после свадьбы обо всем можно будет говорить открыто. Если бы мой отец был тогда жив, он никогда бы этого не допустил.

– Ты говорила, он отлично разбирался в людях.

– Я тогда думала, что и сама неплохо в них разбираюсь.

Джек еще раз сходил к бару, налив на этот раз не только себе, но и Ники.

– Держи, тебе сейчас явно не помешает выпить.

Ники благодарно улыбнулась и глотнула обжигающий виски.

– Не буду вдаваться в излишние подробности, просто скажу, что Крейг впутал меня в аферу, а когда его затея пошла псу под хвост, он исчез, а я осталась в очень некрасивом положении.

– А при чем тут мой отец?

– Реджинальд был близким другом моего деда Болина, отца моей матери, как ты и сам, наверное, догадался.

При имени ее деда на лице Джека появилось такое выражение, словно он его уже слышал. Может, не стоило о нем говорить?

– Но твой отец был простым полицейским. Как Болин согласился на этот брак?

– Мои родители познакомились в колледже, условности их тогда мало волновали. Мама всегда говорила, что они полюбили друг друга с первого взгляда. Когда у меня возникли проблемы из-за Крейга, твой отец решил, что кое-что должен моему деду, и помог мне.

– А поподробней?

Ники хотела все ему рассказать, но сейчас у них было слишком мало на это времени.

– Дед всегда был ловким дельцом и сколотил себе неплохое состояние на сделках с недвижимостью. К тому же он принадлежал к верхушке общества Чарльстона.

– Тогда понятно, что от него понадобилось отцу, – прищурился Джек. – Ведь он отчасти затем и женился на Элизабет, чтобы попасть в высшее общество. Просто денег ему было мало. Он хотел высокого статуса.

– Не буду спорить. Но суть в том, что Реджинальд все узнал, наверняка от моей матери, и вступился за меня. Спас мою репутацию. А потом позвал работать в «Кинкейд групп».

– И теперь ты считаешь, что ты перед ним в долгу.

– Но я действительно у него в долгу, – подтвердила Ники. – Не буду спорить, у твоего отца было много недостатков, но и хорошего в нем было немало. И ты сполна унаследовал все хорошее, что в нем было. И я уверена – Реджинальд любил своих детей. Всех своих детей.

– И теперь мы снова возвращаемся к тому письму.

– Точно. Разве тебе не интересно, почему он оставил тебе такой большой кусок «Кинкейд групп»? А остальные сорок пять процентов разделил между Реджи, Мэттом, Лауриель, Лили и Карой?