Еженедельные сводки по смертельным случаям свидетельствуют, что эпидемия легочной чумы во Владивостоке развивалась не взрывом как в Харбине (1910), а типом «спокойного горения». Начавшись с десятка случаев на первой неделе, чума далее разгоралась постепенно увеличивающимися в течение 5 недель темпами, проявив наибольшую силу в течение шестой недели. Затем три недели чума «догорала». Но под пеплом она «тлела» еще 13 недель (рис. 82).

82. Смертность от легочной чумы во Владивостоке в 1921 г. по неделям. Здесь и далее фотографии и схемы из книги В.П. Захарова с соавт. (1922)

Первая неделя эпидемии (10–16 апреля 1921 г.). Первым выявленным больным легочной чумой был китаец Лиу Чунг Шень, который поселился 5 апреля в доме № 193 на углу Светланской и 5-й Матросской улиц. Имелись сведения, что этот китаец начал болеть 7 апреля, однако, когда 10 апреля его болезнь приняла угрожающий характер, соотечественники принесли его на носилках в Морской госпиталь (эта дата считается началом эпидемии). Оттуда его направили в чумной госпиталь (1-й Крепостной госпиталь), но по дороге он умер. При обследовании летучим отрядом двора дома №193 выяснилось, что в этом же помещении 5 дней тому назад умер от неизвестной болезни другой китаец, которого похоронили на кладбище 2-й речки. А 10 апреля умерли еще два китайца, проживавшие совместно в доме № 112 по Светланской улице. 13 апреля летучим отрядом был обнаружен труп китайца, спрятанный в дровах на дворе дома №  98 по Светланской улице. Исследование трупа показало, что смерть наступила от чумы. В тот же день был доставлен в чумное отделение китаец Лан Гун, проживавший по Свет-ланской улице, дом №  175, так как про него стало известно, что он часто посещал квартиру Лиу Чунг Шеня и ввиду наличия у него повышенной температуры. В ночь на 14 апреля он был убит часовым при попытке бегства из чумного госпиталя. На вскрытии трупа обнаружено прижизненное заболевание легочной чумой. Положительный результат на чуму дало и бактериологическое исследование.

14 апреля был доставлен труп китайца Лю Бен Вяна, проживавшего в доме №  42 по Корейской улице. Труп оказался чумным. При обследовании китайских квартир этого же дома был обнаружен больной китаец в тяжелом состоянии, по фамилии Тун Шу Хо, 17 лет, который проживал совместно с Лю Бен Вяном. Тун Шу-хо умер в тот же день, при явлениях легочной чумы. На следующий день в чумной госпиталь были доставлены два чумных трупа, выброшенных из дома №  42 по Корейской улице. Еще через день (16 апреля) в чумной госпиталь были доставлены уже 5 трупов китайцев, умерших от чумы. Но уже было видно, что в городе начала работать «черная похоронная команда». Трупы были выброшены после предварительной упаковки в особого вида тючки (рис. 83).

83. Труп китайца, умершего от чумы во Владивостоке, подобран на Комаровской улице (крыса не чумная)

Ноги, руки и голова трупа пригибались к туловищу, крепко перевязывались веревками и в таком компактном виде вкладывались в мешок или обертывались в одеяло и тряпки. С первого взгляда, такой тюк не мог вызвать даже мысли о том, что это человеческий труп.

Всего же за первую неделю эпидемии, с 10 апреля по 16 апреля включительно, во Владивостоке было зарегистрировано два больных легочной чумой и обнаружено 10 трупов китайцев, умерших от чумы.

Вторая неделя эпидемии (17–23 апреля). 15 человек умерло в чумном госпитале, на улицах подобрано 12 чумных трупов. Болезнь развивалась быстро — четыре китайца, переведенные из изоляционного отделения в чумное, умерли в тот же день. В эту неделю зарегистрирован первый случай заражения чумой медицинского персонала — погибла медсестра Даниленко.

К концу недели стало ясно, что эпидемия вышла из-под контроля противочумной организации и время локализации первичных очагов чумы упущено — «эпидемия чумы в дальнейшем пойдет беспрепятственно тем путем и по тем законам распространения, которые лежат в существе самой болезни и обстановке жизни китайского населения».

Вторая неделя показала, что чума «пошла» в окрестности города. 17 апреля на станции Океанская, в 38 км от города, был поднят китаец в тяжелом состоянии с явными признаками легочной чумы. На полу помещения, где он лежал, была масса характерных кровянистых плевков мокроты. 19 апреля он умер, кто он был, как и откуда попал на станцию, осталось не выясненным.

Третья неделя эпидемии (24–30 апреля). Новые случаи заболеваний легочной чумой среди медицинского персонала: умерли два санитара (Годяцкий и Мальцев). Больные чумой стали поступать из окрестностей города: с каменноугольных копей Скидельского (30 верст от города), с 5 версты Сучанской ветки и со станции Океанская, где на полотне железной дороги был обнаружен тяжелобольной китаец. Чума приобрела тенденцию к распространению на побережье Приморской области. Так, 27 апреля была обнаружена в бухте Юшувай шаланда, на которой, по словам местных жителей, оказалось 5 трупов китайцев и никого в живых. Когда на шаланду прибыл противочумный отряд, трупов там уже не было. Очевидцы охотно сообщили, что трупы были выброшены неизвестными китайцами в море, и ими же были взяты на другую шаланду грузы с зараженной шаланды и, даже будто и вещи умерших. Любопытно, что на шаланде обнаружился запах карболовой кислоты; отряду ничего не осталось, как ее сжечь. Вне всякого сомнения, судно шло из Владивостока с товарами и там же его экипаж «захватил» чуму.

27 апреля в бухте Валентин найден подозрительный по чуме труп китайца. На эту же неделю приходится вспышка легочной чумы на пароходе «Валентин». Эпидемия значительно усилилась, больные стали появляться на улицах и падать там в изнеможении. Заразился и умер русский лодочник Корякин, перевозивший китайских рабочих.

Всего за неделю на улицах, площадях и с квартир подобрано 42 трупа, из них чумными оказались 22, и 13 человек умерли в чумном госпитале. Большинство трупов было подобрано в тех же кварталах, что и в предыдущие две недели (район скрещения улиц Семеновской и Суйфун-ской — 6 трупов). Стало ясно, что там находятся чумные очаги. Однако обследование 27 апреля китайского общежития в доме №  20 по Суйфун-ской улице, ничего не дало, трупы из него были уже выброшены. Когда через 3 дня проверку внезапно повторили, то было выявлено 8 больных чумой, 4 китайцев отправили в изоляцию, 41 — в обсервацию. Из соседних помещений, китайцы успели разбежаться.

84. План Владивостока 1921 г. с выделенными «зачумленными» кварталами (обозначены серым цветом)

Четвертая неделя эпидемии (1–7 мая). Чума «пошла» по более широкому кругу, захватив Шлюпочную площадь бухты Золотой Рог с шаландами и шлюпками (5 трупов), Первую Речку (7 трупов), северную часть Корейской улицы (7 трупов). Прочие китайские кварталы северо-западной части города по-прежнему дали основное число трупов. По дням число трупов стало распределяться более равномерно. В чумном госпитале умерло 27 человек, с улиц и площадей города поднято 50 чумных трупов. Погиб санитар Воробьев.

В Никольске 6 мая во время санитарного осмотра китайского базара, в доме №  5 по Украинской улице (проживало 200 китайцев), обнаружен подозрительный на легочную чуму китаец, который сразу же умер. Таким образом, после промежутка времени с 25 марта по 6 мая, т.е. 41 дня, в городе Никольске-Уссурийском вновь появилась чума.

Пятая неделя эпидемии (8–14 мая). Небольшое повышение заболеваемости и смертности по сравнению с четвертой, но тем не менее это было повышение. Во всех отделениях чумного госпиталя от чумы умерло 26 человек, во Владивостоке поднято 59 чумных трупов, в окрестностях — 4. Погиб фельдшер Доброжанский.