Свидетельствует генерал-майор В. фон Меллентин: «22 июня русские праздновали третью годовщину нашего вторжения в Россию грандиозным наступлением четырех фронтов в составе 146 стрелковых дивизий и 43 танковых бригад… По непонятной причине Честер Вилмот в своей книге „Сражение за Европу“ забыл эту операцию. А она была одним из самых грандиозных событий войны, по своему размаху и значению несравнимо более важным, чем высадка союзников в Нормандии. С 1 июня по 31 августа 1944 года потери германских войск на Западном фронте составляли 293 802 человека, на Восточном за тот же период — 916 860 человек» (Panzer Battles, S. 339).

Это тот самый момент войны, когда западные союзники выразили сомнение в точности советских сводок о количестве захваченных пленных. И тогда Верховный Режиссер приказал немецких пленных показать всему миру. И мощные колонны германских солдат (не отощавших, из лагерей, а свеженьких, с полей сражений) погнали по улицам Москвы. Во главе колонн — немецкие генералы и целые полки офицеров, за ними несметные полчища солдат. Замыкали шествие вот уже три года бездействующие, а тут вдруг со всей Москвы мобилизованные поливальные машины. За годы войны Москва отвыкла от такой роскоши. Все — для фронта, все — для победы. Потому бензин — фронту. Потому давно не чистили московские улицы машинами и машинами не поливали. Но для такого случая Верховный Режиссер приказал выделить бензин из неприкосновенного резерва Ставки ВГК. Как для боевой операции. Сталин приказал мыть и чистить московские улицы вслед за колоннами пленных завоевателей.

Чтобы не осталось на улицах столицы грязи и вони их подошв.

И позади колонн шумели струи очищения. И нескончаемой вереницей подтягивались все новые и новые голубые цистерны с водой, как бы с новым боекомплектом, и выстраивались в движущуюся очередь, чтобы немедленно вступить в дело, сменив предшественников, израсходовавших боезапас.

Уже на второй день Белорусской наступательной операции Сталин понял, что решение Рокоссовского было не просто великолепным, но гениальным. Уже через неделю после начала Белорусской наступательной операции 29 июня 1944 года генерал армии Рокоссовский получил бриллиантовую звезду Маршала Советского Союза. Но и этого Сталину показалось мало, и 30 июля Маршал Советского Союза Рокоссовский получает свою первую Золотую Звезду Героя Советского Союза. Сталин не дал ему Золотой Звезды ни за Смоленск, ни за Москву, ни за Сталинград, ни за Курск. (Хотя и следовало бы.) Но блеск Рокоссовского в Белорусской операции (вопреки Сталину, Жукову и Василевскому!) затмить было уже нельзя. Это кандидат командовать Парадом Победы.

Рокоссовский во время подготовки Белорусской наступательной операции, во время ее проведения, во всех остальных оборонительных и наступательных операциях — это мудрость, инициатива, храбрость.

Маршальская звезда — за талант полководца, за стратегическую широту мышления, за победы над Гитлером и его фельдмаршалами.

Звезда Героя — за личную солдатскую храбрость… перед оскалом тигриной сталинской ярости.

Это героизм высшего порядка.

Всегда, и в начале войны, роковым летом и трагической осенью 1941 года, и в ее победном конце, в Красной Армии находились генералы, которые имели голову на плечах и достаточно мужества в сердце, чтобы отстаивать свою точку зрения даже перед Сталиным.

У Гитлера были генералы очень высокого выбора, но таких генералов, как у Сталина, у Гитлера не было ни в начале, ни в конце войны.

Ни одного.

Германия проиграла потому, что сталинские генералы по уровню подготовки стояли неизмеримо выше, чем гитлеровские генералы.

Мужество — одна из основных составляющих этого уровня.

Наши легенды о войне запутаны и скручены в клубок. Ложь питается ложью и порождает ложь. Легенда о том, что в годы очищения были истреблены лучшие полководцы Красной Армии, неразрывно связана с другой легендой: Советский Союз был к войне не готов — если гениев истребили, заменив их безграмотными тупицами, то о какой уж там готовности речь?

А из этого, весьма естественно, вытекает еще одна выдумка: Сталин боялся Гитлера.

Эти мифы, переплетаясь, поддерживают друг друга. Стоит какому-нибудь марксисту или гитлеровцу вспомнить одну из этих легенд, и толпа тут же вспомнит другие легенды. Стоит только потянуть одну ниточку, и за ней тянется весь грязный клубок коммунистических сочинений. Только произнесет социалистический агитатор имя Тухачевского, и тут же толпа без дополнительных команд вспоминает про неготовность Красной Армии и про перепуганного Сталина. А стоит вспомнить 1941 год, и тут же сознание толпы рисует гениального Тухачевского, который предупреждал…

Общий знаменатель вымыслов: Сталин боялся Гитлера.

В этих трех словах сконцентрирована вся грязь, вся ложь о войне. Эти три слова венчают все выдумки марксистско-гитлеровской пропаганды.

Из этой короткой фразы следует, что Сталин был слабее Гитлера и глупее. Умный человек не может бояться дурака, а сильный не может бояться слабого. Из этой фразы следует, что Красная Армия была слабее Вермахта, что наши генералы были глупее гитлеровских, что Советский Союз был хуже подготовлен к войне, чем Германия, что выиграли войну не мы, а кто-то другой. Могли ли перепуганные кретины внести достойный вклад в разгром гитлеровских полчищ?

На годовщины и юбилеи войны Россию не приглашают. А за этим стоят вполне понятные всему миру обстоятельства. Нам говорят: вы же были к войне не готовы, у вас же армия была обезглавлена, у вас же во главе армии и государства стояли трусливый Сталин и безграмотные неопытные идиоты. Ваши Константины Симоновы, Александры Некричи, Михаилы Шолоховы по приказу вашей же коммунистической партии сами на весь свет раструбили про загубленных гениев, про неготовность, про перепуганного Сталина. Так зачем же вас приглашать? Если вы что-то и сделали в войне, так это с перепугу…

И наши агитаторы почему-то находят особое удовольствие повторять вновь и вновь:

Сталин боялся, ужасно боялся, он весь дрожал… Нашим агитаторам почему-то нравится это выпячивать и смаковать.

Вот «Военно-исторический журнал» (1995. N 4). На две страницы заголовок аршинными буквами: СТАЛИН ИСПЫТЫВАЕТ… СТРАХ ПЕРЕД ВЕРМАХТОМ. Так и написано в заголовке, через многоточие. Сей журнал издает Министерство обороны РФ. Спросим господина министра, спросим Главпур, в котором ничего, кроме названия, не изменилось: товарищи дорогие, да откуда же вы такое взяли?

А наши марксисты не скрывают: так сказал Геббельс! Вот читайте! А раз Геббельс так сказал, Министерство обороны России обязано повторять. Не так ли?

Наше Министерство обороны публикует в своем журнале дневники Геббельса. В этом нет ничего плохого. Но только при условии, если министр обороны, возглавляемое им министерство и подчиненная им редакция четко обозначают свою позицию, свое отношение к публикуемому материалу. А позиция в данном случае может быть только одной: посмотрите на Геббельса! Как он глуп! Насколько же он нас недооценил! Вы только посмотрите, куда его заносит!

Такую ли позицию занял министр обороны Российской Федерации?

Отнюдь нет.

Министерство обороны. Институт военной истории, «Военно-исторический журнал», «Красная звезда» десятилетиями вдалбливают в наши головы вымыслы про неготовность, неготовность, неготовность. И про обезглавленную армию. И про трусливого Сталина. Вот они и желанное подтверждение нашли: дневники Геббельса 1941 года. У министра обороны России, у возглавляемого им министерства, Генерального штаба, у наших официальных военных историков — полная солидарность с позицией Геббельса. Все, что они говорят сейчас, и все, что писал Геббельс в 1941 году, — по смыслу, по духу и букве полностью совпадает.