Неплохо.

Противник довольно оскалился, демонстрируя желтые зубы. И вдруг резко дернулся, выставил руку вперед.

Яркая вспышка, похожая на молнию, сорвалась с пальцев Крысеева и полетела на меня.

Кувырок.

Э-эх!

Я распластался на земле, больно ударился. Но от молнии спасся.

Значит в дело пошел Дар? Ладно, сейчас я покажу тебе, уродец!

Вспоминая тренировки и уроки Аматары, я сконцентрировался, вызвал внутри себя точку — центр силы. И направил в нее свою суть.

По коже пробежался холодок, а кончики пальцев защипало. Действует!

Одним прыжком поднявшись на ноги, я выставил раскрытую ладонь вперед. Я увидел, как из моей руки расходятся едва заметные круги — словно горячий воздух от асфальта. Это был мой Дар. И сейчас он гасил Дар противника.

В ту же секунду Крысеев дернулся. Он хотел вновь метнуть в меня молнию. Но что-то пошло не по его плану. Он непонимающе смотрел на свою руку, тряс ею, вновь пытался. Напрасно. Мой Дар поглощал его сверхспособности. Не гасил, не сдерживал, а именно поглощал. Я чувствовал это. Мощные волны расходились по моему телу, причиняя боль. Но я терпел — не имел другого выбора. Не удержу — и меня испепелит. А потому волю в кулак, стиснуть зубы и стоять до конца.

— Что за дьявол? — услышал я тихий голос Евграфа.

Он обращался к своим спутникам. Судя по тишине в ответ, они и сами не понимали, что происходит.

Думали, что так просто можно меня победить? А вот выкусите!

Я перехватил шпагу крепче, выдохнул. И рванул вперед.

Лезвие хищно рассекло воздух, стремительно полетело в противника — тот, казалось, был полностью поглощен попыткой воскресить свой Дар и ничего не замечал.

— Петр! — крикнул Евграф, в последний момент спасая своим окликом парня.

Противник вздрогнул, отклонился. Шпага срезала кончики волос и рассекла самым остриём ткань рукава, не причинив вреда Крысееву.

— Это не честно! — выдохнула Катя.

— Заткнись! — рявкнул на нее Евграф.

Его глаза сияли огнем, злобным и жгучим.

«За это ты ответишь!», — отметил я про себя. За такую подлую игру спрос будет, позже, но обязательно будет. И за грубость тоже. Тем более в сторону моих друзей. А пока нужно разобраться с этим крысёнышем, защитником Николая, испугавшимся встретиться лицом к лицу. Противник начал уже порядком докучать.

Я выписал в воздухе «мельницу», рванул в контратаку.

Однако сделать последний удар не успел.

Краем глаза я заметил, как Иосиф Сертаков — один из моих сопровождающих, этот худой очкарик, тихий и неприметный, — вдруг как-то встрепенулся, словно был погружен в сон и ему приснился кошмар. А потом резко вскинул правую руку, которую все это время прятал за спиной.

Звериный инстинкт подсказал что делать дальше.

Я рванул к противнику, еще не зная успею ли?

И в ту же секунду грянул пистолетный грохот, словно повторяя вновь и вновь тот злосчастный день в доме мадам Шерер.

Глава 12. Чужак

Никто ничего не понял — все продолжали смотреть на нас, валяющихся на земле, не понимая почему бой принял такой оборот.

А вот я все увидел.

Иосиф выстрелил в нас из пистолета, который все это время прятал за спиной. Мой противник тоже понял, что дуэль пошла не по плану. И потому не стал бить исподтишка — понимал, что возможно, я спас ему сейчас жизнь.

— Кто стрелял?! — рявкнул Евграф, оборачиваясь на своих спутников.

Кажется, у него даже не было мысли подумать на мою компашку.

Сопровождающие Евграфа непонимающе пожали плечами, один даже показал ящик, где покоились дуэльные пистолеты, демонстрируя, что он тут ни причем.

— Иосиф? — удивленно протянула Катя, оборачиваясь к спутнику.

Но тот, казалось, ее не слышал. Его взгляд был затуманен. Моя глубинная память вдруг вытащила образ совсем другого человека — того, кто убил прежнего Пушкина.

Эти воспоминания были болезненными, слишком болезненными. Но именно они первыми пришли в голову, едва я глянул на Сертакова. Два взгляда — взгляд того убийцы на спиритическом сеансе и взгляд этого очкарика, — были похожи как две капли воды. И они не принадлежали людям. Зверю, монстру, демону, но не человеку.

Догадка поразила меня.

Я быстро поднялся и в два прыжка преодолел разделяющее нас пространство.

Иосиф даже не успел понять, что произошло, как я повалил его на землю и схватил за руки, не давая произвести еще один выстрел.

Этот взгляд...

Он был словно из самих глубин бездны. Леденящий, давящий, он сводил с ума. Кто-то или что-то завладело разумом парня, потому что сам он такого сделать точно не мог. Да и зачем ему стрелять в нас? Точнее, в меня. Я был уверен, что целью был именно я.

Я схватил парня за грудки, как следует тряхнул. Иосиф от неожиданности клацнул зубами. Но взгляд его не прояснился, в глазах парня по-прежнему горел огонь ада.

— Кто ты? — закричал я парню в самое лицо, пытаясь пробиться к сущности, которая пряталась у того внутри. — Кто?

Иосиф молчал. И как я его ни тряс, не проронил ни слова. В этот момент он больше всего походил на манекен, такой же безжизненный, искусственный. И только глаза прожигали меня на сквозь.

— Кто ты? Чего тебе надо?

И словно через радиопомехи — боль, рябь и пронзительный писк, — я услышал в своей голове хриплый голос:

— Н̴̱̮̥͉͑̐̉͑͒̔́̆е̸̼̲̂̎̈́̀̅͒͘̚ ̶̡̬̱̭̘͖̺̫́̈́̄̊̃̑м̶̛̺͇̫̻̺̭̓̍̉͝͝е̴̝̺̏ш̸̺͓͓̞̪͙͐́̓̔̍͘͝͝ͅа̸̢̟̫̫̬͉͉̔̐͝й̶̢͖̮̹͍̥̩̔̇ ̸̛̠͚̙̼̩͋͋̿м̶̣͐н̷̜̮̱̩̎͋͗͗е̴̧̎̍̓̃͘!̶̞̤̙̙͔̭͗̈́̈́̿́ͅ

Говорил чужак с таким нажимом, что мне казалось, что вот-вот из моих ушей польётся кровь.

— Кто ты? — прохрипел я, глядя упавшему Иосифу прямо в глаза.

— Н̵͕̻͍̤͙̝̋̓͜Ӗ̶͓͓̆̓ ̶͇̑̀͛͛͌͘М̶̛̺̥̠̿̾̋͊̈́̕Е̵͎͎̼͕̻̫̯̉̋̉̒̃̾̈͝Ш̷̡̢̫͓͎̖́̆̀̔͘А̴̭̦̥̞̙͐̿͐̇͘͝Й̴̝̘̩͕̲̀̒̅̈́̋̍͘͜ͅ ̵̧̡̹̭̰̝̲̇̋̿͗̀͂͘͝М̵̪̖̜͍̥͇̮͑͗̋̋̚ͅН̶̱̣̂̏̒͋̕͠Е̸̧͓͐̍͛͆͘̕͝!̸̛̠̫̔̉̿̄͛́ — закричал незнакомец и все перед глазами поплыло.

Я почувствовал, как ментальное воздействие усилилось. Мою голову словно схватила стальная рука и начала перемалывать. Боль... И ничего кроме нее.

Кажется, я закричал. Но уже не слышал собственного голоса — все вокруг было окутано красным туманом.

Очнулся я от того, что Катя хлестала меня по щекам.

— Пушкин, очнись!

Я открыл глаза. Тут же повернулся, выискивая Иосифа. Тот сидел рядом, потрясывая головой и жалобно постанывая. Рядом с ним с двух сторон сидели Бульмяк и Тамара, готовые в любую секунду скрутить ему руки, если тот вздумает вновь чудить. Но судя по состоянию парня, чудить ему сейчас хотелось в последнюю очередь.

— Он пришел в себя, — прочитав мой вопросительный взгляд, ответила Катя.

Хорошо. Значит можно расслабиться.

Голова... Даже после самой страшной попойки она так не болела, как сейчас.

Я с трудом поднялся, подошел к Иосифу.

— Что случилось? — тихо спросил я его.

Тот посмотрел на меня. Но на этот раз взгляд его был таким жалобным, что я невольно смутился. Никакой злобы и огня. Сплошной страх, растерянность, усталость.

— Я не знаю! — одними губами прошептал он. — Я просто стоял, потом... Все как в тумане. Ничего не помню. И вдруг тут оказался. На земле валяюсь. А эти, — он кивнул на своих друзей, — держат меня за руки и ноги.

— Ты где пистолет достал? — спросил я.

— Я с собой его взял, на дуэль, — виновато ответил Иосиф. — У бати из шкафчика стащил.

— Зачем? — сквозь зубы процедил я.

— Так мы на разборку шли, мало ли чего? Умирать раньше времени не больно то и охота!

Я тихо выругался. Потом перевел взгляд на Крысеевых.

— Дуэль приостановлен, — сказал задумчиво Евграф, глядя на меня.

Петр, с которым я еще недавно бился, стоял рядом со своими сородичами. Шпага его была воткнута в землю.

Я шатающейся походкой подошел к Евграфу.

— Вы хотите продолжить дуэль? — хриплым голосом спросил я.

Крысеев покачал головой. Сказал:

— С вашим спутником произошло нечто странное. Наш менталист, — он кивнул в сторону коренастого паренька, — зафиксировал мощное внешнее воздействие.