– Почти десять лет. Он умер от рака.

– Извините. – Анне неловко, что вынудила Лу сказать об этом. Их, похоже, окружает смерть.

– Как бы то ни было, я выросла в Хитчине, в Хартфордшире. Вы знаете это место?

Анна качает головой.

– Таких мест полно в Англии. Город ярмарок, вполне милый, но Боже – как вы это называете – чертовски клаустрофобный. Особенно если ты лесбиянка, как я.

«Ага, – думает Анна. – Я рада, что она это сказала».

Она и так знала но, тем не менее теперь это сказано вслух, значит, будет легче общаться.

Лу чешет голову, словно ища подходящие слова, и вздыхает.

– В последние месяцы жизни мой отец сильно болел. И я приехала домой помогать матери ухаживать за ним. И оставалась там еще несколько месяцев после его смерти, пока мать не пришла в себя. Я предложила ей сдавать жилье, чтобы как-то отвлечься от одиночества.

– Она так и сделала?

Лу кивает.

– Да, она и сейчас этим занимается.

– Это хорошо, что вы ухаживали за ней и за отцом все это время, – говорит Анна. – У вас есть братья или сестры?

– Младшая сестра, Джорджия.

– Почему же помогали вы, а не она?

– Хороший вопрос, – сардонически усмехается Лу. – Она замужем, у нее дети. А я старшая, мне полагается выполнять свой долг. За родителями ухаживает одинокая дочь – так принято. Мне нужно было вырваться, через шесть месяцев жизни с матерью я начала буквально лезть на стену. Как и вы, я сбежала. Очевидно, я по другой причине выбрала Брайтон. Но у меня, как и у вас, здесь были друзья. И я хотела найти место, где мне было бы комфортно. Когда росла, я никогда не ощущала свой дом крепостью.

Анне хочется, чтобы Лу завершила историю.

– И что привело вас к работе консультантом-психологом?

– Сначала я работала с бездомными как волонтер. Я имела дело с наркоманами, а больше – с алкоголиками. – Анна бледнеет при этом слове и гадает, не заметила ли Лу, что и Анне знакома проблема алкоголизма, но та или слишком увлечена своей историей, или слишком вежлива, чтобы показать удивление реакции Анны. Лу продолжает: – Мне было интересно, что толкало их на этот путь – на путь саморазрушения. И подумала, что буду учиться на психолога, что и сделала. Я закончила обучение в прошлом году. Потом, в начале осеннего семестра, получила работу в Хаммерсмите. Хотя я по-прежнему работаю с бездомными, каждую пятницу во второй половине дня.

«Мы обе совершили полный оборот», – думает Анна. Этого достаточно, чтобы поверить в Судьбу. И заставляет задуматься, нет ли других причин, которые свели их вместе.

– Я бы хотела познакомить вас с Карен, – вдруг говорит она.

– В самом деле?

– Да. – Анна на мгновение задумывается. – Думаю, ей будет действительно полезно поговорить с вами.

– Вот как? Почему?

– Не знаю. – Анна пытается объяснить. – Я просто нутром чувствую. Она так ощущает свою вину, а вы психолог…

– Пожалуй.

– Вы не против, если я предложу ей встретиться с вами?

– Нет, вовсе нет. Мне нравится, когда я могу помочь людям.

– Думаю, это действительно хорошая идея.

– Но торопиться некуда. Может быть, сейчас не самое удачное время. Может быть, лучше подождать.

Но Анне не терпится действовать.

– Я сейчас ей позвоню.

– Вы уверены? Ей сейчас не до того.

– Согласна, но спросить не помешает.

Анна раскрывает свой мобильник. Карен у нее на горячей кнопке, надо звонить сейчас, а потом дети будут уже спать. Подруга отвечает после первого же гудка, и Анна сразу переходит к делу.

– Карен. Я хочу кое-кого привести к тебе. Прежде чем отказываться, выслушай меня.

– Хорошо.

– Почему бы тебе не поговорить с женщиной из поезда, о которой я тебе вчера говорила? С той, которая сидела рядом с вами.

– Что в этом хорошего? – В голосе Карен звучит замешательство.

– Ну… – Анна колеблется, начиная жалеть, что не последовала совету Лу подождать. Это не тот разговор, который она планировала и которому по-прежнему ищет разумное объяснение. – Ну, тут несколько причин.

– Да?

– М-м-м, во-первых, потому что Лу, так ее зовут, видела все, что случилось.

– Ты уже говорила об этом, – медленно произносит Карен. – Наверное, для нее это был ужас.

– Я не это имела в виду. – Анна расстроена, но пытается это скрыть. Ей бы хотелось, чтобы подруга перестала ставить интересы других на первое место, хотя бы изредка. – Конечно, ты права… Наверняка было нелегко стать свидетелем такого происшествия, и я не хочу быть грубой, милая, но это совсем не то… Если ты не знаешь человека, то такое переживание совсем не может сравниться с твоим. Лу ведь не была знакома с Саймоном.

– Я подумаю, – смягчается Карен.

– В этом все и дело. Лу может тебе помочь, ну, стать немного объективнее.

– Объективнее! Почему я должна быть объективной к смерти своего мужа?!

Анна дала маху. Теперь Карен еще больше разволновалась – и правильно: Анна вела себя слишком бестактно. Это такая чувствительная область, как она может объяснить, что хотела сказать? Конечно, лучше быть честной.

– Просто мне не нравится, что ты так себя упрекаешь.

– Понятно.

Но Анна видит, что Карен по-прежнему не уверена в том, что ей надо встречаться с Лу. И в самом деле, это неудивительно. У нее столько всего на душе, и Лу, возможно, была права: может быть, слишком рано предлагать ей знакомство. И все же Анна не готова сдаваться.

– Лу консультант-психолог. Я не говорю, что тебе нужен психолог, но она кое-что понимает в утратах. И к тому же работает с детьми. Как знать, она, может быть, поможет с Люком и Молли.

– О! – Тон Карен изменился.

Теперь Анна слышит любопытство и пытается уцепиться за это.

– Я знаю, что она будет рада с тобой поговорить.

Но ее энтузиазм, похоже, возымел обратный эффект.

– Откуда ты знаешь? – Сомнение вернулось.

– Я увидела ее сегодня в поезде.

– Случайно?

– Нет, на самом деле я послала ей сообщение. – Анна понимает, что Карен не понравится, что она обсуждала ее горе с кем-то чужим, поэтому она отчетливо произносит: – Я была должна ей деньги за такси в Лондон.

– А! – В тоне подруг и снова появился интерес. – Но почему ты думаешь, что она захочет со мной поговорить?

– Она сама предложила, – напрямик говорит Анна. Она больше не может соблюдать осторожность, хотя и не думает, что будет уместно сказать, что прямо сейчас они вместе сидят в пабе. Анна надеется, что Карен и сама поймет по шуму. – Она спросила о тебе, как сделал бы любой нормальный человек. И я сказала, как ты хорошо справляешься с этим – ты в самом деле великолепно держишься. Но – и, надеюсь, ты не против, – еще я сказала, что ты чувствуешь, будто в случившемся есть твоя вина. А она сказала: нет, ты не виновата. Никоим образом.

– О!

Длительная пауза. Карен явно пытается усвоить все сказанное.

– Хорошо, – соглашается она. – Если ты так хочешь.

И снова Анна старается быть откровенной.

– Да, хочу. Но только потому, что, по-моему, это тебе поможет.

– Ладно. Ладно. Пожалуй, я ничего не теряю, верно?

– Да, – признает она. – Пожалуй, ничего.

19 ч. 53 мин.

Я не приду домой ночевать, – говорится в записке, – решил остаться в Брайтоне. Не хочешь пойти искупаться и устроить пикник на берегу?

Карен торопливо сгибает листок бумаги, чтобы не увидели коллеги. Она оглядывается: не подглядывает ли кто, потом смотрит на Саймона.

Он улыбается, приподняв брови.

У нее в животе все сжимается. Она так его хочет – не в состоянии устоять. Как это возможно? Она знает, что это нехорошо: у него есть девушка, он живет с ней, ради бога, – и то, что они делают, нечестно, жестоко. Она не знает, что он сказал своей девушке, чтобы провести ночь не дома, и не хочет этого знать. Она бы возмутилась, если бы так поступили с ней самой – она никогда не представляла себя одной из тех девиц, которые крадут чужих мужчин. Они с Анной всегда осуждали женщин, которые так поступают, утверждая, что в колледже и вне его полно свободных мужчин, что не обязательно уводить тех, кто уже занят. Но Саймон ей понравился с того дня, как она поступила на эту работу, и он сам начал за ней ухаживать. Это он сразил ее тайным поцелуем на летней вечеринке с коллегами всего неделю назад и потом спросил, нельзя ли у нее остаться. Он, несомненно, придумал совсем не убедительную отговорку, когда вернулся домой на следующий день. И потребовалась лишь одна ночь, чтобы открыть ящик Пандоры взаимной страсти; быть вместе было гораздо, гораздо лучше, чем следовало, пусть всего лишь ночь. И по тому, как он ведет себя с тех пор, – здесь не просто флирт, желание тайком увидеться с ней, поскольку они с Саймоном работают в разных отделах, – даже по одному касанию его руки, когда они на несколько секунд оставались одни, Карен чувствует, что действительно нравится ему.