Грин прервал се:

— Мы сбежим и от них, и от островитян с восходом луны. Надеюсь, поблизости нет других кораблей вингов.

— Как бог пожелает, так и будет, — ответил Майрен. Его печальное лицо отражало мысль, что раз уж он, любимец Меннирокса, потерпел сокрушительную неудачу, то с Грином случится кое-что похуже.

С наступлением сумерек Грин вышел из пещеры, несмотря на сильный дождь. За ним шла Эмра, положив одну руку ему на плечо, а другой придерживая Пэкси. Остальные цепочкой вытянулись за ними. Каждый держался рукой за плечо идущего впереди.

Черная кошка пряталась под накидкой Грина, сидя в большом кармане его рубахи. Она уже приучила его к правилу: куда идет он, туда и она. И Грин взял ее с собой, чтобы избежать шумных протестов, а еще потому, что уже привязался к ней.

Спуск с вершины холма оказался не таким простым делом, как казался поначалу. После десяти минут нащупывания ногами тропинки, Грин понял, что не понимает, в какую сторону идет. На ней было так много поворотов, что непонятно было, идет ли он на восток, север, юг или в правильном направлении, на запад.

В общем-то это было неважно, раз она все равно вела на край острова. А там можно было по берегу добраться до стоянки судов, которые дадут им шанс на удачный побег.

Трудно было отыскать нужный край острова. Он боялся, что в темноте они начнут бродить кругами и восьмерками до восхода луны. Тогда, конечно, можно сориентироваться, но и сами они станут доступны для вражеских глаз. А если они окажутся на восточном краю острова, их путешествие в самом деле станет опасным.

Сверкнула случайная молния, и Грин смог осмотреться. Но увидел он мало: лишь кусты и плотную стену деревьев.

Внезапно Эмра произнесла:

— Ты думаешь, мы уже близко?

Он остановился так резко, что остальные чуть было не натолкнулись на него. Снова сверкнула молния, довольно близко. Кошка, свернувшаяся в кармане, фыркнула и попыталась свернуться в еще более плотный комочек. Грин рассеянно погладил ее через ткань накидки и сказал:

— Ты и в самом деле Леди Удача. Я только что увидел деревню. Теперь у нас есть ориентир.

Жители деревни его не беспокоили. Все они, несомненно, укрылись под крышами своих жилищ, умоляя своих богов пронести молнии стороной. Они могли бы, почти не рискуя, пройти через центр деревни, но Грин предпочитал действовать наверняка и повел свой отряд в обиход поляны.

— Теперь уже скоро! — сказал он Эмре. — Передай остальным — пусть приободрятся.

Полчаса спустя он пожалел о своих словах. Извилистая тропинка и в самом деле вывела их к укромному уголку. Но тут у него перехватило дыхание.

Молния осветила серую скалистую стену бухточки, широкую площадку и черную сталь высоких шлюпбалок.

Яхты исчезли!

Потом Грин думал, что если бы пришло его время окончательно сломаться от многочисленных и неожиданных потерь, то это был самый подходящий момент.

Все разразились проклятьями от такого потрясения, а он стоял молча, словно камень. Он не мог ни двинуться, ни произнести ни единого слова: все оказалось бесполезным, так что за толк суетиться и болтать? Но он был человеком, а людям свойственно надеяться даже тогда, когда для надежды нет никаких оснований. Не мог же он оставаться в таком замороженном состоянии до следующем удара молнии, когда всем станет видно состояние их руководителя. Надо было действовать. Что с того, если его действия будут бессмысленными? Тело человека требует движения, а в этот момент только тело и могло у него двигаться, в голове же не шевельнулось ни единой мысли.

Он крикнул своим, чтобы они разошлись в разные стороны и пошарили в кустарнике, но не разбредались далеко, а сам полез вверх по склону холма. Когда он добрался до вершины, то свернул с тропы направо и углубился в лес, считая, что если яхты где-то спрятаны, то лучшего места для этого не найти. У него было два предположения на этот счет. Одно заключалось в том, что винги обнаружили их и высадили десант, который столкнул яхты с острова и, когда остров ночью двинулся, они остались на равнине. Другое предположение тоже было вызвано присутствием вингов. Возможно, дикари спрятали яхты из боязни, что пираты их обнаружат. Сделать это они могли, затащив посудины по пологому склону бухточки.

С того места, где он сам бы захлестнул веревку вокруг ствола дерева, чтобы затащить яхты на вершину, он увидел все три пропавшие посудины. Они стояли бок о бок рядом со склоном, прикрытые кучей срубленных веток. Их высокие мачты все, кроме наблюдателя, стоящего совсем близко, приняли бы за стволы деревьев.

Грин вскрикнул от радости, повернулся и ринулся сообщить остальным радостную весть. И тут же врезался в дерево. Бормоча ругательства и потирая разбитый нос, он двинулся дальше уже осторожнее. И снова упал, споткнувшись обо что-то. Дальнейший спуск показался ему кошмарным заговором ночи и деревьев с целью схватить его и удержать на острове. Там, где он легко поднимался наверх, обратный путь сопровождался проклятиями, падениями, ударами ветвей по лицу, попытками колючем кустарника содрать с нет одежду и прочими прелестями ночной ходьбы по лесу, когда молнии, как на грех, перестают освещать дорогу. Леди Удача, встревоженная всеми этими ударами и толчками, выбралась у нем из-за пазухи и убежала во тьму. Он звал ее обратно, но, видимо, надоел ей уже, и она не вернулась.

На секунду он представил себе фантастическую картину: кошка в качестве поводыря, а он держится за ее хвост и следует за ней сквозь мрак. Но кошки поблизости не было, да и вряд ли эта идея сработала бы. Скорее всего, кошка искусала бы ему руки, пока он не отпустил бы ее. Ничего не оставалось делать, кроме как самому искать обратный путь.

Через десяток минут отчаянной борьбы с лесом, когда Грин вдруг понял, что идет совсем не в ту сторону, он увидел, что облака исчезли. С появлением луны к нему вернулась способность ориентироваться и здраво рассуждать. Он развернулся и уже через несколько минут снова был в укромной бухточке.

— Что случилось? — спросила Эмра. — Мы думали, что ты свалился с края острова.

— Только этого со мной и не случилось, — ответил он, раздраженный тем, что так легко заблудился. Он рассказал им, где находятся яхты, и добавил: — Нам придется спустить одну из них на веревке, прежде чем мы воспользуемся шлюпбалкой. На это понадобится много сил. Все, и дети тоже, поднимайтесь наверх!

Они потащились вверх по склону, забрались на вершину и подтолкнули один из ветроходов к самому краю склона. Грин подобрал одну из мокрых веревок, лежавших на земле, и обмотал ее вокруг дерева, на стволе у которого уже имелась ложбинка, протертая веревками при подобных операциях. Один конец веревки он отдал Майрену с его половиной отряда, а второй привязал к металлическому кольцу на корме яхты и позвал остальных помочь ему столкнуть яхту на склон холма, а держащим веревку велел короткими рывками ослаблять двойную петлю вокруг дерева. Когда судно оказалось возле шлюпбалок, Грин отвязал веревку. Теперь следовало поместить яхту между шлюпбалками так, чтобы ее можно было зацепить и приподнять. К счастью, для этой цели можно было воспользоваться лебедкой и канатом. К несчастью, лебедка была ручная и ей позволили заржаветь. Работать на ней было можно, но с большим усилием и громким скрипом. Шуму прибавилось не слишком много к тому, что уже создал отряд до этого, и только то, что ветер дул с востока, держало дикарей в неведении относительно того, где находятся беглецы.

Легок черт на помине! Гризкветр, отправленный на дерево в качестве часового, крикнул вниз:

— Я вижу факел! Там, в лесу, в полумиле отсюда. Ого! Там еще один! И еще!

Грин спросил:

— Думаешь, они на тропе, которая ведет сюда?

— Не знаю. Но они движутся в эту сторону, кидаются в разные стороны, плутают, как Сэмдру, когда он заблудился в зеркальных лабиринтах Черного Джилкейкана! Да, похоже, они на тропе!

Грин принялся лихорадочно привязывать веревки к осям судна. Он потел от возбуждения и чертыхался, когда его неумелые пальцы ошибались из-за спешки. Но на самом деле он справился с четырьмя узлами меньше чем за минуту, несмотря на то, что время, как ему казалось, помчалось вскачь.