Марина расхохоталась.

– Ну откуда у меня могут быть знакомые на «Вольвах»? Подумайте сами, товарищ капитан. Оглянитесь вокруг себя. О чем вы говорите?

– Понятно, – медленно произнес Ухов. – Я хотел бы попросить вашу подругу ответить на несколько вопросов, – обратился он к женщине, потом посмотрел в ее заплаканные глаза и добавил: – Да не переживайте вы так. Как-нибудь все уладится. Может, ошибка какая-то произошла.

– Но тогда почему он молчит?!

Ухов пожал плечами.

– Боится. Только чего – непонятно.

Марина встала.

– Я сейчас позову Машу, – сказала она.

Корицкой было немного не по себе, когда она заходила в комнату для беседы с капитаном Уховым. Она не представляла, по каким делам Ухов общался с папой Вовой, знала только, что у Владимира Вениаминовича последнее время появились какие-то проблемы. То ли с бандитами, то ли еще с кем… Ухов очень некстати увидел ее в фирме Картуша. Теперь каким-то одним ему известным образом соединил появление там с ее появлением у Маринки. Может, в самом деле имеется какая-то связь между делами Владимира Вениаминовича и тем, что выкинул Славка? Навряд ли, конечно.

Маша впервые в жизни пожалела, что она такая приметная для мужского глаза особа. Никогда не думала, что подобное может быть недостатком. Но тут же, правда, решила, что надо применить свои чары и к Ухову – мужчина все-таки – и попытаться вытянуть из него хоть какую-то информацию. А самой по большей части держать губки на замке – за то, что разболтала лишнее, обычно по головке не гладят. Никто.

Ухов поднял голову, когда она робко вошла в комнату.

– Садитесь, – пригласил он, кивая на диван напротив себя.

«Холеная девица, – отметил про себя капитан. – Странно, что ходит в подругах у Самсоновой. Абсолютно разный уровень. И знакома с Картушем».

Маша оценивающе оглядела Ухова – как потенциального клиента. Что можно получить с мента? «Смотря какого, – ответила она сама себе. – Если уж связываться, так с гаишником». У них весьма неплохой доход. Неофициальный, конечно. А этот, насколько она поняла, следователь. Одет чистенько, но небогато. Все отглажено и подобрано в тон. Ни «Кензо», ни «Фаренгейтом», ни «Эгоистом» не благоухает. Маша вообще не смогла определить, каким одеколоном пользуется Ухов.

Видимо, у капитана есть женщина, которая за ним ухаживает. Но кольца на безымянном пальце нет. Так что не исключено, что живет с мамой. А маменькины сынки, тем более из милиции, Машу совсем не прельщали.

Девушка грациозно опустилась на диван – в противоположность тяжело плюхнувшейся Марине, положила ногу на ногу, пожалела, что она в джинсах, а не в мини-юбке, демонстрирующей все достоинства ее стройных ног – но кто же знал, черт побери, что сюда пожалует этот Ухов?

«Красивая девка, – подумал капитан. – И знает это. Только несколько вульгарна».

«Красивая девка» отметила про себя, что, объективно говоря, Ухов в общем-то внешне ничего. Мышца присутствует, живота не видно, как у всех ее последних клиентов. И не только последних, кстати. Корицкая в этот момент подумала о том, что, пожалуй, у нее в жизни еще не было ни одного мужчины для души, все ради денег, ради каких-то благ. Она отдавала им свое тело, они ее содержали. Но она сама приняла такое решение после Влада в институте… Он, пожалуй, единственный из всех мужчин, кто был примерно одного с ней возраста, все остальные – «папики»…

Корицкая решила для себя, что если для пользы дела с Уховым придется переспать, то это окажется не так уж плохо – по крайней мере, она сама получит удовольствие. От молодого мускулистого мужского тела. Почему-то от последней мысли ей страшно захотелось расхохотаться. Уж кого-кого, а милиционера в списке ее клиентов пока не было. Все бизнесмены да бандиты. Надо попробовать и стража порядка для разнообразия. Интересно, а какой он в постели?

– О чем вы сейчас думаете? – внезапно спросил Ухов.

Маша не смогла сдержать смех.

Ухов в удивлении приподнял брови.

«Сказать или нет?» – ломала голову Корицкая, а потом решилась:

– Смотрела на вас как на мужика.

– А по вашему мнению, Мария Станиславовна, милиционеры – не мужики?

– Вот сейчас ломаю голову над этим вопросом, товарищ капитан. Или господин капитан? – кокетничала Маша, принявшая решение все-таки совратить Ухова – для личного удовольствия. – До знакомства с вами мне как-то не приходилось сталкиваться с представителями вашей профессии. С теми, которые меня берегут. Вернее, должны беречь бедную девочку.

Корицкая скромно потупила глазки и стала накручивать на палец золотой локон.

– Бедную девочку, насколько я понимаю, не дает в обиду весьма крупный коммерсант господин Картуш Владимир Вениаминович, не так ли? – решил проработать тему Картуша капитан Ухов.

– Мир не без добрых людей, – уклончиво ответила Маша.

– Вы давно знакомы с Картушем? – спросил Ухов.

– А он-то здесь при чем? – захлопала глазами Корицкая.

– Может, ни при чем. А может, и очень при чем. Но раз уж мы с вами имели честь познакомиться у него, то давайте поставим все точки над «i».

– Мы с вами не имели чести знакомиться у него. Нас с вами, насколько мне помнится, друг другу не представляли. Сюда вы пришли совсем по другому делу. А Картуш с Самсоновым даже разговаривать бы не стал. Птица другого полета. Так что давайте оставим Картуша и перейдем к Самсонову, если вообще есть зачем переходить.

– Тему разговора выбираю я, – заявил Ухов. – И место выберу совсем другое, если жилище вашей подруги располагает вас на пространные рассуждения и уход от ответа на задаваемые мною вопросы. Итак, вы давно знакомы с Картушем?

– Месяца четыре, – буркнула раздосадованная Маша.

– При каких обстоятельствах познакомились?

– На деловом ужине.

– Где-где? – усмехнулся Ухов, понимая, в каких «делах» обычно участвует сидящая напротив мадемуазель.

– На деловом ужине, – с мрачным видом повторила Корицкая. Ей внезапно страшно захотелось, чтобы побыстрее подъехала Марианна и взяла ситуацию под контроль. Маша почему-то не сомневалась, что Марианна быстро поставит на место этого капитана, если потребуется, разложит ему все по полочкам – если потребуется и убедит в невиновности тех, в невиновности которых потребуется его убеждать. Марианна, как считала Корицкая, не испугается и не стушуется. Она знает, как вести переговоры на любом уровне – и с западными бизнесменами, и с нашими бандитами. И с ментами, наверное, ей тоже приходилось общаться. А если еще не приходилось, то все равно сразу же поймет, как следует разговаривать с капитаном Уховым, на что он имеет право, на что нет и что можно себе с ним позволить. Скорей бы приезжала только.

– Объясните поподробнее, – сказал капитан Ухов.

– Вы не знаете, что такое деловой ужин? – решила протянуть время Маша, меняя положение.

– Знаю. Только не исключено, что мы с вами вкладываем в это понятие разный смысл. Где состоялся ужин? Кто присутствовал, кроме вас двоих?

– В каком-то ресторане, – ответила Корицкая. Она в самом деле не помнила, в каком. Столько их развелось в Питере.

– В каком именно? – не отставал Ухов.

– Да не помню я, – взорвалась Маша. – Я же не записываю в ежедневник, когда, с кем и где у меня встреча.

– Бедная девочка даже не помнит название ресторана, куда ее водили. Наверное, слишком часто водят, раз названия путаются в очаровательной головке, не так ли, Мария Станиславовна? Когда вы последний раз виделись с Владимиром Вениаминовичем? Это-то хоть помните? Или тоже запамятовали?

– Вчера.

– Где?

– У меня дома.

– Кто вас познакомил с Картушем?

«Опять. Впутывать Марьянку или нет? – думала Корицкая. – Наверное, следует сказать, что она. Потому что папа Вова это, наверное, скрывать не будет».

Маша посмотрела прямо в глаза Ухову и заявила:

– Может, вы в курсе, товарищ или господин капитан, не знаю уж, как вам больше нравится, что на официальных ужинах и обедах должно присутствовать равное количество мужчин и женщин. Иногда мои хорошие знакомые приглашают меня заполнить вакантное место. Насколько вам известно, в бизнесе женщин мало, а жен на такие мероприятия обычно не водят. Проституток тоже не хотят вызывать. Мои друзья пригласили меня в ресторан, где также был и господин Картуш.