— Лодка, — объявил он.

— Лодка! — восхищенно подхватила Танди. — Ну конечно!

Все принялись за работу, счищая пепел, кусочки обгорелого дерева и щепки. Затем они спустили импровизированную лодку на воду болота. Загремел выдрал небольшое деревце — вместо весла, чтобы толкать лодку вперед, — и сразу вспомнил, что почти так же они путешествовали с принцем Дором. Но сейчас ситуация серьезнее, поскольку он в ответе за всю компанию.

Цветные плавники сгрудились вокруг скользящей по болоту лодки. Наконец Загремелу это надоело, и он ткнул в ближайший плавник концом весла. Раздался хруст, и весло стало заметно короче.

Загремел в гневе вытянул руку в стальной перчатке и схватил нахальный плавник. Он вытащил чудовище из воды.

Тварь оказалась похожей на рыбу с сильным хвостом и острыми зубами.

— Кто ты такая? — спросил Загремел, встряхнув ее. Рыба была тяжелой, но и Загремел уже почти вернул себе былую силу и крепко держал свою пленницу.

— Я — акула капитализма, идиот! — ответила рыба, и Загремел даже не подумал удивиться, пока интеллект не указал ему на то, что рыба, говорящая, как человек, — это чудо. — Хочешь что-нибудь взять в долг? Быстрое обслуживание, выгодные условия.

— Не делай этого! — крикнула Джон. — Ты займешь что-нибудь у одной из них, а она взамен заберет у тебя руку и ногу. Так они и живут.

— Ты уже взяла в долг часть моего весла, — сказал Загремел акуле. — Насколько я понимаю, это ты мне должна. Я возьму хвост и плавник.

— Это не по правилам! — возмутилась акула. — Никто не обдирает акул!

— Надо же когда-то начинать, — сказал Загремел. Он без труда вникал в суть таких сделок. Огр сжал в руке хвост твари и потянул.

Акула зарычала и задергалась, но вырваться не смогла.

— Чего ты хочешь? — завопила она.

— Хочу выбраться из этого болота, — ответил Загремел.

— Я вытащу тебя! — Оказавшись в скверном положении, акула стала на удивление сговорчива. — Только отпусти меня!

— Доверяй ей ровно настолько, на сколько можешь ее зашвырнуть, — посоветовала Джон.

Загремел и не собирался этого делать. Он одним пальцем проткнул дыру в зеленом плавнике акулы и протащил сквозь него веревку Чем. Потом швырнул рыбину вперед. Она приземлилась перед лодкой, подняв фонтаны грязи и болотной жижи и до предела натянув веревку.

— Настолько далеко я могу ее зашвырнуть, — прокомментировал свои действия Загремел.

Акула попыталась удрать, но, двигаясь вперед, она тащила за собой лодку. Ей, возможно, нельзя доверять, но ее можно использовать.

— Теперь можешь плыть куда хочешь, акула, — крикнул ей Загремел, — но я отвяжу веревку только тогда, когда мы выберемся из этого болота на северный берег.

— На помощь! На помощь, братцы! — заорала акула своим сородичам, кружившим поблизости.

— Ты беспомощна? — откликнулась одна из них. — В таком случае я с удовольствием разорву тебя на части.

— Акулы никогда не помогают друг другу, — заметила Джон. — Вот поэтому они и не правят Ксанфом.

— Огры тоже не помогают друг другу, — сказал Загремел. — Так же, как и большинство драконов.

И вдруг он осознал, что его постигло новое важное озарение, касающееся природы власти. Люди помогают друг другу, а потому достигли в Ксанфе большей власти, чем может дать сила, большой рост или магия.

Между тем акула капитализма рванула на север, рассекая мутную болотную воду. Вскоре лодка достигла северного берега.

Когда все выбрались на берег, Загремел отвязал веревку. Акула мгновенно исчезла. Никто ей не сочувствовал — с ней поступили так же, как она поступала с другими.

Но тут появились грифоны. Может, другая акула донесла на путников, поэтому грифоны были настороже. Поскольку эти существа, очевидно, замышляли дурное, Загремел быстро шагнул сквозь огненную стену, чтобы оценить положение. И обнаружил, что стоит в центре лесного пожара. Там спасения не было. Он вернулся назад.

Огромные птицеголовые существа с львиными телами выстроились шеренгой, изучая путников. Цветом они напоминали ваксу. А потом они начали приближаться.

Загремел отреагировал автоматически. Он выбросил вперед весло, отбросив первого грифона. Затем прыгнул сквозь огненную стену, выдрал из земли горящее деревце, рванул назад и швырнул огненную массу в других грифонов. Деревце оказалось побегом огнедуба, который горит, даже будучи зеленым; через мгновение огонь перекинулся на оперенные крылья грифонов.

Монстры взвыли и бросились в болото, чтобы погасить огонь. К ним приблизились цветные плавники акул.

— Вы пользовались нашей грязью! — заорала одна из акул. — Вы должны нам лапу и крыло!

Грифонам такой ультиматум пришелся явно не по душе. Завязалась драка. Грязь, перья и куски плавников разлетались в разные стороны, болотная жижа кипела.

Оставив грифонов выяснять отношения с акулами, Загремел и девушки направились на северо-запад, следуя за изгибом огненной стены. Ландшафт менялся, изредка стали попадаться даже фруктовые и ореховые деревья, так что путники могли перекусить по дороге.

Сирена, отдохнувшая в лодке, где она могла к тому же периодически смачивать водой хвост, обнаружила, что уже в состоянии идти. Это облегчило ношу Загремелу.

Здесь было множество птиц, порхавших среди деревьев, сидевших на стволах, даже рывших землю. Чем дальше шли путники, тем больше становилось пернатых. Временами стаи заслоняли солнце. Птиц не только становилось больше, больше становились и они сами. Дружелюбны они или враждебны?

С неба свалился говорящий попугай.

— Ого-го, странники! — приветствовал он их. — Какие песни привели вас в Страну птиц?

Загремел взглянул на попугая. Тот был красно-зеленым, с огромным загнутым клювом.

— Мы только хотим пройти через нее, — ответил он. — Мы направляемся на север.

— Вы направляетесь на запад, — сказала птица.

Это было правдой — медленно изгибавшаяся стена свернула на запад. Путники изменили направление и пошли на север.

— Приглашаем вас пройти через Страну птиц, — сказал попугай. — Такса за проход — двадцать процентов. Одному из вас придется остаться здесь.

— Это нечестно! — возразила Танди. — У нас у всех свои дела.

— Честность нас не интересует, — ответил сборщик податей. В это время ужасающе огромные птицы рок снизились, выставив жуткие когти. — Мы действуем по необходимости. Нам нужны те, кто сможет обрабатывать наши поля, чтобы нам хватало зерен для еды. Поэтому мы оставляем у себя разумное количество всех проходящих через наши земли — Разумное количество рабов? — спросила Танди; ее непокорный дух снова возмутился.

— Называйте это как хотите. Один из вас останется — или останутся все. Подать должна быть уплачена. — Птицы рок спустились еще ниже. — Выберите среди вас того, кто останется.

Загремел знал, что драться бесполезно. Он сможет обломать когти одной из птиц рок, но остальные унесут девушек. Эти огромные птицы слишком сильны.

— Посмотрим, — сказал он. Танди повернулась к нему: — Посмотрим? Ты хочешь сказать, что способен примириться с этой вопиющей несправедливостью?

— У нас небогатый выбор, — ответил Загремел; интеллект снова подавил его лучшие огрские качества. — Сначала мы пересечем эту землю, а потом решим, кто останется здесь.

— Ты трус! — взорвалась Танди. — Ты... ты предатель!

Сирена попыталась ее успокоить, но Танди отстранилась; лицо ее покраснело, тело напряглось — и ее гнев излился на Загремела. Удар пришелся ему в грудь, и эффект превзошел все ожидания. Загремел отступил на шаг, дыхание у него перехватило. Ничего удивительного, что гоблинского вождя сбило с ног. Гнев Танди был страшен!

Наконец Загремел пришел в себя. Он обнаружил, что сидит на земле; вокруг все плавало, как в тумане.

Танди была рядом и пыталась изо всех сил встряхнуть огра своими маленькими ручками.

— О, прости меня, прости, Загремел. Я не должна была этого делать! Я знаю, что ты только пытался вести себя разумно.

— Огры неразумны, — пробормотал он.