Далее следуют аналогии.

Сравнить можно хотя бы с печально известными событиями марта или августа девяносто шестого года — с этими двумя попытками дудаевцев взять обратно штурмом город Грозный. Тогда многочисленным отрядам боевиков удалось свободно проникнуть в чеченскую столицу, беспрепятственно миновав блокпосты и прочие препоны. Это стало возможным в том числе и из-за предательства деятелей из местной администрации и массового перехода на сторону дудаевцев вновь сформированных подразделений чеченской «милиции» — последние вдобавок ко всему стреляли в спину бойцам федеральных сил. Имела место халатность, а возможно, и преступный сговор некоторых армейских и милицейских начальников.

И тогда, в самый канун августовского штурма, кто-то загнал на станцию Грозный вагоны с оружием и боеприпасами, боевики, очевидно, знавшие об этом, реквизировали стволы и тут же принялись обстреливать квартал правительственных зданий, где засели окруженные неприятелем федералы.

И хотя общая ситуация сейчас совсем иная, но и уроков прошлого забывать нельзя.

Бушмин в задумчивости смотрел сквозь толстое стекло иллюминатора на проносящиеся под брюхом винтокрылой машины местные пейзажи. Пилот по-прежнему прижимался к земле, вернее, к долине реки Терек — это уже стало у военных пилотов профессиональной привычкой. Ведь никогда не знаешь, где, в каком месте тебя могут внезапно обстрелять, поэтому даже над подконтрольными территориями вертолетчики предпочитали летать пониже — по таким целям трудно вести прицельный огонь.

Серо-свинцовые воды Терека во многих местах были расцвечены радужными пятнами — реку сильно загрязняли отходы варварских технологий по переработке нефти. Грозненская нефть, столь необходимая для изготовления «русской смеси», а также и контроль над региональными нефтепотоками — вот одна из главных причин двух последних кавказских войн.

Пока добирались по воздуху до Мещерской, Бушмин обдумывал сложившуюся ситуацию.

«Мерлон» пока что выделил четыре основных персонажа, вокруг которых, судя по всему, в ближайшие несколько суток и будет плестись интрига.

Что касается «Горца» и Латыпа, то про них известно довольно много. Однако до сих пор не вполне ясно, какие цели преследует генерал милиции Латыпов. И как объяснить его причастность ко всем этим делам — сходке чеченских авторитетов, «Энигме», «коридору» в Джохар, внезапное и труднообъяснимое освобождение «Горца» и Славянина из камер изолятора ФСБ в Моздоке?

По Беспалому сошлись во мнении, что под этой кличкой скорее всего скрывается некий Заруцкий — Николай Романович Заруцкий, вэвэшный полковник, командующий подразделениями оперативного резерва внутренних войск. Именно Заруцкий со своими людьми засветился в Моздоке, когда некая компания во главе с генералом Карабановым попыталась наехать на сотрудников военной разведки. Вот почему голос «дорогого кунака» на пленке Белицкого показался Андрею знакомым... А тут еще Шувалов подсказал, что у этого деятеля поврежден один из пальцев на руке — вполне можно допустить, что именно за эту вот примету он и был удостоен клички Беспалый.

Здесь, в Чечне, у полковника Заруцкого очень серьезные полномочия по линии МВД, как и у другого «фигуранта» — Алексея Латыпова.

Режимные мероприятия, зачистки, «перепись населения», обеспечение безопасности грузопотоков, контакты со старейшинами тейпов и местной администрацией, гантемировцами и даже отдельными полевыми командирами, желающими, на словах или на деле, перейти на сторону федералов, — это лишь краткий перечень акций, в которых они принимают активное участие.

Четвертый персонаж, привлекающий к себе повышенное внимание «Мерлона», — не кто иной, как Славянин, чей облик был запечатлен на пленку Андреем Бушминым. С этой пленочкой теперь работают спецы, и, как сообщил Бушмину Игорь Борисович, «наколка» на Славянина уже имеется, и в скором времени будет установлена не только его личность, но и станет известной биография этого человека.

Не следует также забывать, что, помимо этих четверых, существуют и другие персонажи, люди в масках и без оных, при высоких должностях или при больших бабках, в Джохаре и Моздоке, Лондоне и Москве, и каждый из них не прочь половить рыбку в мутной чеченской воде.

Нынешнее задание заключалось в следующем: под видом контрснайперской группы проехаться по тыловым коммуникациям, разведать в целом обстановку на трассе и попытаться выяснить: что за снайперы вдруг объявились в тылу у федералов? какова их тактика? действуют ли в одиночку либо малыми группами?

Едва ли не самые большие потери федералы несут от работы вражеских снайперов. Чечены и сами недурственные стрелки, а вдобавок еще широко рекрутируют профессионалов, высоко оплачивая их услуги — именно поэтому в Чечне нынче обретается немало снайперюг, среди которых встречаются настоящие асы своего дела. Вдвойне опасно, когда такие профи начинают орудовать на тыловых коммуникациях, не говоря уже о том, что в прицел может попасть кто-нибудь из армейских или эмвэдэшных генералов, другие «важняки», вплоть до крупных государственных деятелей, а такие персоны в последнее время стали появляться в этих краях довольно часто.

Имелась и еще какая-то веская причина для того, чтобы заслать команду Бушмина на трассу, — Андрей чувствовал это интуитивно. Ему уже прежде доводилось работать по наводке «Мерлона», и хотя не всегда задумки «группы управления» были ему до конца ясны, но почти каждый раз выяснялось: «Мерлон» идет к известной ему цели кратчайшим путем.

В Мещерской команда Бушмина пересела на бэтээры. Всего через полчаса они добрались до одного из тех блокпостов, гарнизоны которых на днях подверглись вооруженному нападению.

Бушмин представился командиру блокпоста — теперь у него была другая легенда: по документам он являлся капитаном Михайловым, помощником военного коменданта Чечни. Андрей вкратце изложил цели своего визита.

— Чушь собачья, — проворчал вэвэшник, едва только врубился, о чем идет речь. — Извини, капитан, к тебе это не относится, но те, кто снабдил тебя такими сведениями... они что-то напутали.