Вздохнув, Алиса отошла от зеркала, в очередной раз отогнала Маркизу от гладильной доски, где лежало бальное платье, а затем выдворила кошку за дверь и, несмотря на протестующее мяуканье, впускать не собиралась. До бала оставалось еще несколько часов, и девушка, плохо спавшая в эту ночь от волнения, подложила под шею небольшую подушечку, чтобы, не дай бог, не повредить прическу, и решила немного вздремнуть.

Бродить по чужим снам Алиса не планировала, этого «счастья» за последние недели ей хватило с лихвой. Она хотела просто отдохнуть и даже завела будильник, чтобы не проспать ненароком.

Сначала всё так и получилось. Алиса спала спокойно, без сновидений, но потом, совершенно помимо ее воли, стало происходить что-то странное…

Все началось с призрачного света. Неяркий, но очень белый свет потихоньку разгорался перед ней, начал кружиться в странном танце, расширяться и пульсировать. Потом свет разделился на волокна, куски светящегося тумана, куски стали меньше, еще меньше, вот они сделались совсем крохотными и превратились в несущуюся над поверхностью бешеную пургу. Даже во сне Алиса почувствовала холод и обняла себя за плечи, пытаясь согреться. Что-то подобное девушке уже снилось, и ей вовсе не хотелось снова слышать звон колокольчиков и видеть вереницу странных и страшных всадников. Она уже собиралась проснуться, как вдруг увидела за летящим снегом миниатюрную фигурку. Алиса направилась к ней и с удивлением разглядела совсем маленькую девочку, лет пяти-шести, танцующую с пургой. Девочка смеялась, кружилась и ловила руками снежные хлопья, а набрав полную горсть, отпускала их на волю, высоко подкинув над головой. Девочка была босая, в тоненьком трикотажном костюмчике с вышитой непонятной эмблемой. Это был овал, в середине которого находился обвитый лентой меч, а по овалу была пущена надпись, сделанная рунами. Прочитать ее Алиса не смогла.

От удивления Алиса глубоко вздохнула, и девочка, вскрикнув, обернулась к ней.

В мгновение ока сон переменился, да настолько разительно, что Алиса не успела понять, как это получилось. И просыпаться девушка тоже раздумала.

Теперь Алиса находилась в закрытом помещении, где тускло горели лампы аварийного освещения. Все предметы были покрыты толстым слоем колючего инея, который был везде – на полу, на стенах, на потолках, на людях… На людях?! Алиса задрожала. В неверном свете она только сейчас разглядела людей, или, если вернее, то, что некоторое время назад было людьми, а теперь превратилось в ледяные статуи. Что бы здесь ни произошло, людей это застало врасплох. Мужчина и молодая женщина застыли за шахматами, так и не доиграв начатую партию. Чуть дальше элегантный, еще не старый мужчина не донес до рта чай в подстаканнике, навсегда замерев на половине жеста. Высокая худая женщина так и осталась стоять, нагнувшись над микроскопом…

«Может, это всего лишь куклы?..» – подумалось Алисе, но какой-то частью своего существа девушка понимала, что занимается самообманом.

Смертельная волна холода сковала всех этих людей, в которых когда-то, может, совсем недавно, бились живые горячие сердца.

И везде – на папках, лежащих на столах, на стенах, везде Алиса натыкалась взглядом на меч, перевитый лентой, в окружении непонятных рун. Очевидно, этот символ принадлежал к какой-то организации, как и все эти люди. Вдруг девушка услышала за спиной шаги, подхваченные эхом этого мертвого зала, напоминающего покои Снежной королевы. Медленно обернувшись, Алиса встретилась глазами с девочкой, которая недавно беспечно танцевала с пургой. Теперь ни о каком веселье речь не шла, в глазах девочки застыли одновременно непоколебимая решительность и страх. На полу затягивались ледяной коркой мокрые следы от ее босых ног.

– Ты мне поможешь, правда? Правда, поможешь? Я тут совсем одна… – вдруг произнесла незнакомка.

В голосе у девочки слышалась мука, но тут Алису выбросило из сна. Будильник надрывался, сигнализируя, что пора бежать. Опаздывать на бал Алиса вовсе не хотела…

Школьный зал совершенно преобразился. Да, они сами принимали участие в его украшении, и все же в магии вечернего освещения, в легкой ауре смелых надежд и романтических ожиданий он казался иным, по-настоящему прекрасным и таинственным.

Грозди шаров и цветов напоминали о сказочных дворцах, лампы были приглушены и прикрыты резными абажурами. Ну и что, если даже Олег прекрасно знал, что эти самые абажуры вырезали из цветной бумаги две его одноклассницы, волшебства это отнюдь не отменяло!

Но более всего зал украшали собравшиеся. Взволнованные, полные ожидания чуда девочки с сияющими глазами – сегодня даже самые невзрачные из них казались красавицами. Особый шик составляли прически. Очевидно, девчонки состязались в этом между собой. Больше всего Олегу бросилось в глаза сооружение в форме крыльев птицы, симметрично расположенных по обеим сторонам головы и сбрызнутых для контраста красным оттеночным лаком – на черных волосах он, кстати, смотрелся завораживающе. Было еще несколько необычных причесок, но когда вокруг слишком много удивительного, уже перестаешь удивляться.

Алису он скорее не заметил, а почувствовал.

С ее появлением что-то в атмосфере зала изменилось. А еще на эту девушку смотрели все. Потому что у Алисы Пановой не было диковинной вычурной прически. Ее волосы оказались просто распущены и переливались золотыми искорками.

Она показалась Олегу такой необычной и особенной, что даже дыхание перехватило.

Он шел к ней через толпу и чувствовал, что хромает особенно сильно. Трость с серебряной рукоятью оказалась сейчас как нельзя кстати.

Алиса тоже заметила Олега и замерла, глядя на него. Что-то необычное было в ее облике… в ее глазах… И только подойдя к девушке вплотную, Олег вдруг понял, что именно. Ее глаза были без привычных линз. Он видел и золотистую переливчатую радужку, и вертикальный кошачий зрачок…

– Твои глаза… – пробормотал Олег вместо приветствия.

Девушка лукаво улыбнулась.

– Я вдруг решила прийти на бал так, – сказала она, наклонившись к уху Олега, – ради шутки. Всё равно все подумают, что я надела карнавальные линзы, такие сейчас легко найти.

– Понятно, – ответил Олег все еще скованно.

– А еще, представь, мне три часа делали невероятно красивую прическу. Два стилиста едва не подрались из-за нее, а я вдруг не смогла прийти с ней на бал… – призналась девушка чуть тише. – Я сама себе показалась чужой. Нет, было очень красиво, ты не подумай… Не знаю… Мне снился сон… а проснувшись, я вдруг решила расплести всю эту красоту, вымыть голову и просто высушить волосы. Я, наверное, дура, да?

– Нет, напротив. Ты очень правильно сделала, – Олег наконец заметил, что они стоят посреди толпы и надо бы предложить Алисе руку и увести ее в сторону. – Ты не против отойти куда-нибудь с прохода?

– Ой, – щеки Алисы зарозовели, – мы и вправду неудачно стоим! Конечно, пойдем!

Ее рука легко легла на его руку. Олег, уже почувствовав себя уверенней, почти не хромал и с достоинством проводил свою даму на место, к рядам стульев. Предваряло бал выступление директора и высшего педагогического состава, и как бы ни хотелось побыстрее перейти от торжественной к увеселительно-танцевалой части, ускорить ход событий было невозможно.

– Ой, Алиска! – подошла к ним девушка с имитацией птичьих крыльев на голове. – Почему ты сама без прически? – и не дожидаясь ответа, принялась оживленно обсуждать общих знакомых.

Тем временем на сцену поднялась директриса, а вместе с ней… знакомый синеглазый парень.

Олег посмотрел на Алису. Девушка, не отрываясь, глядела на сцену.

Что же, надо признать, этот парень очень симпатичный. Сочетание темных волос и ярких синих глаз делало его внешность броской. Одет он был с элегантной небрежностью: в черный вельветовый пиджак, белую рубашку навыпуск, обычные синие джинсы и черные мокасины.

Его появление здесь казалось весьма и весьма странным.