– Не совсем.

– И ты решился?!

Я опять пожал бронированными плечами. Трон о… э… удивился.

– Ладно, расскажу, – начал он. – Я сначала не понял. Да и кто мог понять. Такая методика работы со льдом, вообще с любой стихией, считалась утерянной еще до Смуты. Ты вогнал свое сознание в свою силу и придал ей форму льда. Сырая сила становится твоей волей, а твой разум – силой и страшнейшим оружием. Опасный способ работы. Поэтому он и был забыт. Очень легко самому воплотиться в стихию. Маг земли отождествляет себя со скалой и так же неторопливо думает. Маг воды непостоянен. Перепады его настроения страшны, как цунами. Маг воздуха вообще обо всем забывает. А про мага огня и говорить нечего. А если маг себя не удержит и воплотится в стихию, то он становится тем, кем себя представлял. Поэтому все стали использовать элементалей. Тот, кто может, конечно. Нет опасности воплощения. Осталась только единственная школа, которая практиковала подобную методику, – это школа льда. Дополнительный минус, кроме опасности воплотиться в лед, – это навсегда забыть про человеческие чувства. Стать холодным и равнодушным, как стихия. Ты решился на это. Ты это сделал. И ты смог удержаться.

Трон не выдержал, поднял меня своей силой с Пушка, опустил на землю, и три обормота стали бешено сжимать меня в объятиях. Хорошо, что это продолжалось недолго. Глав закинул меня в седло, и мы поехали дальше.

– Так вот, – продолжил Трон, – ты вогнал себя в транс. Я слышал краем уха, что подобный способ работы позволяет простому ученику легко победить архимага. А ты в магии совсем не ученик, и в силе хорош. Ты не использовал заклинаний. Зачем? Ты работал напрямую со льдом. Примерно так я работаю с элементалем. Но мне для вызова стихии необходимо заклинание. Ты сам стал стихией и разнес все вдребезги. Потом, когда ты застыл на грани воплощения, Ната сумела тебя остановить. Я не знаю, как она смогла вынырнуть из океана боли и ужаса, но она сделала это. Позвав тебя, Ната дала якорь, за который ты уцепился и вылез. Дальше было все просто. Мы забрали девчонок и тебя, перебили пару тварей на пути назад и вышли. Отвлекли Пушка от уничтожения вряков и поехали в Белгор.

Я посмотрел на друзей. Что-то не похоже на легкую прогулку их возвращение.

– Ранен Глав, ты сам на грани истощения. А у Яга странная походка. Легко и просто, говоришь?

Братья ухмыльнулись и промолчали. Пусть молчат. Мне тоже есть что скрывать. Я никогда не работал со школой льда. Знаком, но не работал. Не вгонял себя в подобный транс. Я даже не знаю, как это делается. И самое главное. Несколько раз на Земле я испытывал нечто подобное. То, что со мной произошло в погани, никакой магией не было. Вот единственное, что я знал наверняка.

– Влад, – обратился ко мне Трон. – Мы все помним твои слова. Мы понимаем опасность, грозящую тебе, если кто-то узнает о твоей тайне. Ради обладания секретами магии, утерянными до Смуты, могут пролить много крови. Мы ни о чем не будем тебя спрашивать и никому ничего сообщать.

Я вообще-то имел в виду другое, но тоже хорошо.

– Отлично. Значит, не было никакой ловушки. Мы зашли, спасли девчонок и прикончили ослабевших хозяев. Все вместе. Договорились.

Братья улыбнулись.

– Нет, – сказал Трон. – Мы все уже обсудили. Мы держали вход, а внутри ты все сделал сам.

Нет. Так дело не пойдет. Мне эта известность на хрен не нужна.

– Братья. Я все понимаю, но поймите и вы. Сзади нас висят плоды моей известности. Вы думаете, что мне это нужно? Мы все сделали вместе. Запомните это.

Лица охотников помрачнели при взгляде на носилки. Вот так будет лучше. А я попробую проанализировать свои чувства и мысли после наступления холода.

– Нас встречают, – отвлек меня от мыслей голос Яга.

Отряд церковников, человек тридцать, появился из-за холма и направил своих коней к нам. Странно.

– Трон, они верхом. Великолепные лошади.

– Вижу. Это выкидыши отказались дать своих коней. Дескать, утром они уезжают.

Трон сплюнул в траву. Все правильно. Хион взошел, и город могут покидать люди. Но дорога из Белгора в стороне. Тем временем церковники подъехали почти вплотную. Пять рыцарей из ордена Длани Создателя, фанатик с парой служек и двадцать воинов с неизвестной мне эмблемой на плащах. Взяли нас в полукольцо. Зачем: до Белгора рукой подать. Видны уже фигурки людей на стенах. Плащи оттопыриваются. Вокруг отряда едва заметный свет. Зачем?

– Бой, – закричал я.

Поздно! Стрелы из арбалетов, спрятанных под плащами, пронзили братьев. Удар выбросил меня из седла. В упор. Спасла кираса. Зарычав, я вскочил на ноги и бросился вперед. Пушок рядом. Еще два прыжка. Невероятная тяжесть сковала руки и ноги. Пушок, рыча от злости, опускался на колени рядом. Я хочу кричать, но из горла выходит лишь хрип. Шаги рядом. Меня подымают и относят к братьям. Все живы, но не могут, как и я, двинуться с места. Тупые болты. Не могут говорить. Тем временем воины начинают снимать с заводных лошадей вязанки хвороста. Пять орденцев сидят на лошадях и не вмешиваются. Почему?! Лиц за забралами не видно. Фанатик, окруженный белым сиянием, подходит к нам.

– Заблудшие. Вы хотели спасти оскверненных дев и семя Проклятого в их чреве. Но Создатель милостив к таким, как вы. Покайтесь, и будете прощены им. Он милостивив. Я же сам очищу этих дев от скверны.

Он отошел от нас и направился к будущим кострам. Девчонок уже сняли с носилок и положили на хворост. Тварь. Сволочь. Как рассчитал, гад. Мы все опустошены. Других охотников здесь нет. Сейчас он сожжет девчонок и уедет к порталу. Никто его не сможет остановить. Город остался почти без лошадей. Тварь. Бешеные глаза братьев. Хрип из их горла. Вот она, магия церковников. Именно их, а не Создателя. Он не может давать им силы на такое дело.

– Представь, что они уже мертвы. Представь их в погани.

Я не могу этого представить! Зачем?

– В погани была не магия. Представь.

Я попытался и не мог. Глаза все время смотрели на богохульствующего церковника, благословляющего пламя, начинающее разгораться под девчонками. Не мог!

– Он блокирует внешнюю магию дол…

Морфей.

Синема.

…Я открыл глаза. Обнаженные и окровавленные женские тела лежат на полу за спинами братьев. Лежат перед возвышением с хозяевами. Знакомые лица. Мне холодно. Холод…

Я пружиной взлетел вверх. Холод был, но совершенно не влиял на мои эмоции. Ненависть сладко обжигала кровь. Изумленные лица. Холод, стекающий волнами с обнаженных клинков.

– Убейте их! Убейте носительниц скверны!

Мечи сверкают одним непрерывным кругом. Я не пытаюсь защититься от ударов. Я убиваю. Я прорываюсь к кострам. К воинам, бегущим к девчонкам и готовящимся вонзить в них свои мечи. БОЙ! Ослепительный свет раз за разом окатывает мое тело. Я прорываюсь сквозь частокол стали. Девчонки, я сейчас. Еще двое воинов. Орденцы. Один паладин. Предатели! Хрип выбивается из горла. Шлем сбит ударом. Меч пронзает мою изрубленную кирасу. Плевать. Я уже рядом, девочки. Нет! Я вихрем налетел на шестерых ублюдков, извлекающих сталь из тел. Нет! За что? Вой. Мой вой сопровождает падение рассеченного воина, отрубившего голову Мори. Прыжком вперед я сбиваю своим телом двоих. Мечи отброшены. Встаю на колено, и десять стальных молний слетают с моих рук в направлении троих. Наклоняюсь и вонзаю кинжал в горло упавшим сволочам. Перекат вперед – и последний получает сталь в пах. Я промахнулся, и он успел отрубить голову Лире. Я скидываю четверых с разгорающихся костров. Ната открывает глаза. Колотая рана в груди. Как у всех. Свет перестал окатывать мое тело. Он окружил девчонок и заставил выгнуться их тела. За что?! Тварь. Я бегу к святоше. Нет, шатаясь, я едва иду к нему. Еще шаг. Еще. Вот так. Свет снова окружает меня. То, что нужно. Ужас в его глазах. Сейчас.

– Ты проклят!

Согласен. Еще шаг.

– Ты демон!

Тоже согласен.

– Опомнись. Тебя ведет Падший!

Я на все согласен. Если это Проклятый, то я пожму ему руку.