Он беззлобно выругался. Так или иначе, сейчас главным было добраться до Дианы. Предупредить ее. Все остальное могло подождать. Он вышел из подвала, осторожно заперев за собой дверь непослушными пальцами. Ноги казались холодными и чужими. Рэндом огляделся по сторонам, но больше в коридоре никого не было. Он попытался вспомнить, далеко ли идти до большого холла, и поразился тому, сколь туманными и расплывчатыми стали его мысли. Видимо, рана была серьезнее, чем ему казалось.

«Ты тоже умрешь, Джек».

Он сильно закусил внутреннюю сторону щеки. Кровь на мгновение наполнила рот, и ему пришлось сплюнуть, чтобы очистить его. Но зато неожиданная острая боль расчистила его мысли. Он выпрямился, расправил плечи, убедился, что плащ скрывает все, что необходимо скрывать, и обычной непринужденной походкой зашагал по коридору. Лицо его было спокойным, глаза ясными, как будто все было в порядке. В полном порядке.

Все коридоры выглядели практически одинаково, но теперь он знал, куда ему идти, и ноги его не подводили. Люди, попадавшиеся навстречу, спешили куда-то по своим делам и не особо его разглядывали. Никто, к счастью, не останавливался, чтобы поговорить. Было не до этого — системы жизнеобеспечения замка находились в критическом состоянии и требовали немедленного ремонта. Встречные приветствовали Джека Рэндома кивками и улыбками, а он кивал и улыбался в ответ, прилагая все усилия к тому, чтобы выглядеть как всегда. В тех немногих случаях, когда приходилось перекинуться с кем-то парой слов, голос его звучал безупречно ровно, и никто даже не заподозрил, каких усилий это ему стоило. Между тем волны боли накатывали снова и снова, как будто нож Руби опять вонзался в его плоть, исполненный решимости завершить начатое. Его руки уже полностью потеряли чувствительность. Даже удерживать ладонь у раны удавалось лишь усилием воли. Он полностью сосредоточился на том, чтобы переставлять нога. Одни бесконечные коридоры сменялись другими, продолжаясь наподобие серых улиц, по которым случается блуждать в ночных кошмарах.

Наконец он вошел в холл. С усилием, от которого на лбу выступили капельки пота, он закрыл тяжелую дверь. Диана отвела взгляд от информации, пробегавшей по ее обзорному экрану.

— О, привет, Джек. Я сейчас очень занята…

— Мое дело не терпит отлагательств, — прохрипел Джек. — У нас на борту изменники. Блю Блок желает твоей смерти. Замок заминирован. Заряд может быть спрятан где угодно. Стоит им заподозрить, что ты об этом прознала, и взрыв последует немедленно.

— Это вполне в духе чертова Блю Блока, — проворчала Диана, заставив изображение на экране замереть. — Хорошо: дай мне сосредоточиться.

Она нахмурилась, и Рэндом ощутил, как ее сознание заполняет каждый оставшийся от замка уголок.

— Ага. Да. Вижу бомбу. Они хорошо ее спрятали. Черт: да она здоровенная! Достаточно мощная, чтобы уничтожить весь замок, даже будь он неповрежденным. Эти ребята хотели исключить всякий риск. Я, наверное, должна быть польщена.

— Скажи мне, где она находится, — попросил Рэндом. — Я ее обезврежу.

— Нет необходимости. Я уже отключила ее. Теперь она безвредна. Ее невозможно привести в действие, даже воткнув гранату ей в задницу. Кстати, предателей на борту я тоже выявила и тоже отключила. Разумеется, ментально. А в отношении Блю Блока мне по возвращении придется принять меры. Еще одна проблема, в придачу ко всем прочим. В последнее время неприятности сыплются одна за другой. Верно?

— Да, — сказал Рэндом. — Так оно и есть. Если я тебе больше не нужен…

— Пожалуй, нет. Я могу справиться. Иди отдохни. Что-то… еще, Джек? У тебя обеспокоенный вид.

— Нет, — сказал Рэндом. — Похоже, что у тебя все под контролем. Ты права. Мне нужно немного отдохнуть. До свидания, Диана.

Он вышел из большого холла и поплелся назад, по тем же каменным коридорам. Диана, как выяснилось, вполне в состоянии обойтись без него. И бомбу она обезвредила одной лишь силой мысли, и изменников выявила. Возможно, она не особо нуждалась и в его предупреждении.

Ему все больше начинало казаться, что Джек Рэндом, легендарный профессиональный повстанец, стал лишним. Его подход к жизни и методы борьбы устарели. Ведь и для победы над Шабом по большому счету его бойцовские навыки вовсе не понадобились. Спасла положение Диана Вирту. Он настоящая героиня сегодняшнего дня, а он просто оказался рядом.

Руби была права. Он пережил собственную легенду.

И только теперь Джек понял, почему рана в боку так и не заживает: он неосознанно предпочел умереть. Снять с себя это бремя и наконец обрести покой. Руби мертва, сам он больше никому не нужен, так зачем жить дальше? Империя изменилась настолько, что ему просто не суметь приспособиться к новым требованиям. Он ведь попытался поправить ситуацию прежними методами, воздействуя на людей с помощью меча и дисраптера, но это не сработало. Невозможно взять да перебить всех людей, которые с тобой не согласны. Теперь Рэндом отчетливо понимал, что он пытался воссоздать цели забытых времен, когда сама жизнь казалась проще. Вот зло, а вот добро, за которое стоит сражаться и не жалко отдать жизнь. Он и сражался, но оказалось, что новой Империи не нужны профессиональные бунтари.

Правда, еще оставались «возрожденные». Но Рэндом никак не мог заставить себя преодолеть безразличие. Скорее всего, Диана и эту компанию примет в телепатические объятия, после чего дело будет сделано. Он сражался долго и честно, всегда стараясь поступать правильно. Но теперь смертельно устал и, конечно же, заслужил право на отдых. Пора ему отдохнуть. Пора умереть.

Он медленно двинулся по тем же коридорам, назад к винному подвалу, чтобы напоследок побыть с Руби. Пусть в новом мире всем заправляют сверхсущества, Оуэн и Хэйзел, Диана и Матер Мунди. Ему этого не нужно, он ведь никогда не стремился стать сверхчеловеком. Ему, посвятившему всю свою жизнь свержению тирании Железного Трона, был совершенно незаслуженно дарован второй шанс, и он прожил достаточно долго, чтобы стать свидетелем осуществления своей мечты. Вот и хорошо. А теперь с него хватит.

По мере того как последние силы вместе с вытекавшей из раны кровью покидали Джека, шаги его становились все медленнее, но он по-прежнему улыбался и кивал проходившим мимо людям. Им о его состоянии знать не следовало. Возможно, люди Дианы попытаются помочь ему, а он этого не хотел. Пора уйти.

«О господи, Руби. Я так тебя любил».

Теперь он слышал стук собственного сердца, отдававшийся в ушах как медленный бой похоронного барабана. Ног Рэндом почти не чувствовал, но продолжал держаться прямо и двигался исключительно благодаря силе воли. Решив умереть, он выбрал место своей смерти и не мог допустить, чтобы слабость собственного тела ему помешала. С Каждым шагом голова опускалась все ниже, а кровь сочилась все гуще, словно остатки вина со дна недопитого бокала. Теперь ему казалось, будто он идет не один. Коридор заполнили призраки. Александр Шторм, снова молодой и красивый, прошел часть пути рядом с ним, и они простили друг другу все. Потом Шторм исчез, а на его месте появился молодой Джек Рэндом, с ослепительной улыбкой.

«Я была лучшим Джеком, чем ты сам», — сказала фурия. Рэндом бросил хмурый взгляд на машину и оставил ее позади. Его жены кивали ему с порогов дверей, мимо которых он проходил. В свое время ему следовало бы уделять им больше внимания, но тогда он знал, что они выходили замуж за легенду, а не за человека. И наконец рядом с ним появился Оуэн Охотник за Смертью.

«Нам следовало погибнуть во время восстания, Джек. По крайней мере, тогда наша смерть имела бы какое-то значение».

Когда Джек Рэндом подошел к двери винного погреба, он снова остался один. Он уже попрощался со всеми. Кроме единственного человека, прощание с которым имело особое значение. Он вошел в погреб и закрыл за собой дверь. В последний раз. Мертвая Руби Джорни по-прежнему лежала на полу. Джек прислонился к двери.

«Привет, дорогая. Вот я и вернулся», — сказал он. А может, подумал. Последние силы покинули его, и Рэндом рухнул на холодный каменный пол. Он ощутил падение, но боли не было.