— В настоящий момент я говорю от имени Шаба, — промолвил он каким-то чужим голосом. — Война между Искусственными Разумами и человечеством закончена. Флот Шаба отозван и будет направлен против общих с человечеством врагов, хайденов и «возрожденных». Мои слова легко проверить: сейчас это известие передается по всем линиям связи. Эпидемия наночумы закончилась: наноэлементы переведены в инертное состояние. Искусственным Разумам не под силу оживить погибших, но новых жертв уже не будет. Радуйтесь, долгой войне между нами положен конец.

Произнеся это, Дэниэл обратился к Валентину:

— Поскольку враждебные действия нельзя считать завершившимися до тех пор, пока ты, используя мощь Шаба, пытаешься вредить Империи, я, как только снова стал самим собой, попросил даровать мне привилегию лично дезактивировать твои наноэлементы. Так что до свидания, брат. Развлекайся в аду.

Едва прозвучали эти слова, нанотехнологические элементы в теле Валентина отключились. Все заживленные ими раны открылись. С пронзительным криком Валентин рухнул на окровавленный пол. Он испытывал страшную боль, но еще страшнее для него было крушение всех его планов. Сейчас, в тот миг, когда он находился на пороге величайшего торжества! В считанные мгновения он промок от собственной крови, извиваясь у ног тех, кого мечтал увидеть корчащимися у своих. Исходя злобой, он пытался поднять меч и нанести последний удар, но сил у него уже не было. Валентин Вульф истек кровью и умер на глазах множества людей, никому из которых даже в голову не пришло попытаться его спасти.

Когда все закончилось, Дэниэл официально поклонился Констанции:

— Приветствую, мачеха. Наконец-то я вернулся. Прими поздравления с твоей свадьбой. Надеюсь, мой подарок тебе понравился. Уверен, отец одобрил бы твой выбор. Знаешь, Шаб так и не смог завладеть им. Они заполучили лишь его тело, но его дух всегда пребывал в покое.

— Я знала это, — сказала Констанция, — и рада, что теперь узнал и ты. Добро пожаловать домой, Дэниэл. А что такое стряслось с Искусственными Разумами? Война и вправду закончилась?

— О да. Диана Вирту… открыла для их сознаний новые возможности. Теперь Шаб — наши союзники.

Неожиданно над головами собравшихся возник голографический экран, на котором появилось изображение капитана Идена Кросса: он прорвал блокировку, используя экстренный канал.

— Говорит капитан Кросс с «Эскалибура». Угроза со стороны Шаба отпала, но теперь нам предстоит столкнуться с «возрожденными». Беда в том, что из всей флотилии уцелел лишь мой «Эскалибур», да и то в ужасном состоянии. «Последний Оплот» немногим лучше. Мы пытаемся собрать все корабли, находящиеся поблизости, чтобы в союзе с Шабом остановить врага. Но флот «возрожденных» столь велик, что это невозможно представить. Своими силами нам не справиться. Нам нужен каждый корабль, способный летать и стрелять, нужен каждый человек, способный встать к пультам управления и орудийным консолям. Мое сообщение передается на всю Голгофу. Всем, кто слышит меня: Империя нуждается в вас! Пришло время забыть все распри и сплотиться ради нашего спасения!

Экран потух, образ исчез. Зал потрясенно притих. Потом Роберт возвысил голос, и все взгляды обратились к нему:

— Вы слышали этого человека. Каждый способный сражаться необходим на флоте и не имеет права отсиживаться дома. В связи с этим я возвращаюсь на флот в качестве капитана и на своем старом корабле отправляюсь на бой с «возрожденными». Призываю тех из вас, для кого долг и честь не пустые слова, последовать за мной. Даже самые легкие, самые маломощные корабли не будут лишними. Мы должны вместе встретить врага, вместе сразиться с ним, вместе победить или пасть. И если нам суждено погибнуть, пусть уцелевшие запишут в анналах истории: «То был звездный час человечества».

Он решительным шагом вышел из зала. Констанция шла рядом за ним, а все прочие сначала группами, а потом и широким потоком двинулись следом. Финлей Кэмпбелл, только что прошедший регенерационную процедуру, замыкал шествие, тяжело опираясь на Евангелину и Адриенну. К тому времени, когда Тоби Шрек спустился с галереи, в зале остался лишь Флинн, проверявший на предмет повреждений свою драгоценную камеру.

— Скажи мне, ты все снял?

— Каждую секунду, босс: все идет в живом эфире на все планеты в Империи. Черт, если все последуют призыву короля Роберта, у нас будет Имперский флот такой мощи, какого не было со времен старой Империи!

— Совершенно верно, — сказал Тоби. — И уж мы с тобой, конечно, не останемся в стороне. Я уже вызвал корреспондентский корабль, он дожидается нас на космодроме Парламента. Мы не можем пропустить такое событие. Может быть, величайшее в нашей жизни.

Вдруг позади послышался странный шум. Журналисты обернулись и увидели выходившего из боковой комнаты Кита Саммерайла. Малютка Смерть шатался, из дюжины страшных ран лилась кровь.

Они бросились к нему, и он попытался что-то сказать, но рухнул, преданный собственным обессилевшим телом. Тоби опустился рядом с ним на колени, с ужасом и чуть ли не благоговением взирая на раны, нанесенные самому грозному и прославленному убийце, какого когда-либо знала Империя. Ни одна из этих ран не была получена в поединке с Вульфом: Валентин не смог нанести ему даже царапины. Теперь же вся одежда Кита пропиталась кровью, один его глаз вытек.

— Кто сделал это с тобой? — воскликнул Тоби. — Кто, черт возьми, мог сделать это с тобой?

Кит снова попытался что-то вымолвить, но рот его был полон крови. Он пробулькал нечто, отдаленно напоминавшее имя Дэвид, и испустил дух.

Журналисты переглянулись. Преодолевая страх, они направились туда, откуда только что, шатаясь, вышел встретивший наконец свою смерть Малютка Смерть. Комната оказалась пуста, хотя вся была залита кровью. Проверка соседних помещений тоже ничего не дала: кем бы ни был загадочный убийца, он исчез бесследно. Так ничего и не выяснив, Тоби и Флинн покинули Парламент и направились к своему кораблю, чтобы присоединиться к последнему великому флоту человечества в битве против его великого врага: «возрожденных».

Среди пыли забытых солнц, во тьме, которая больше не знала света и жизни звезд, возле Мира вольфлингов, некогда известного как Хайден, на своем корабле, носившем имя «Звездный бродяга-3», вновь объявились Оуэн Охотник за Смертью и Хэйзел д'Арк. Во многих отношениях это долго откладываемое возвращение воспринималось ими обоими как возвращение домой. Внизу, в таинственном чреве замерзшей планеты, был пройденный ими Лабиринт Безумия. Они вышли из него заново рожденными, представляя собой нечто новое для вселенной.

С тех пор они совершили немало дел, и хороших, и плохих. А главное, весьма примечательных. Они переписали историю Империи и самого человечества. И платили за все вечной борьбой со своими собственными жизнями и судьбами.

Всего в Лабиринте сумели выжить пять выдающихся людей. Трое из них уже умерли. Жиль Охотник за Смертью, этот легендарный герой и воин, пал от руки собственного потомка. Джек Рэндом и Руби Джорни убили друг друга. Оуэн и Хэйзел узнали об этом, как только вышли из гиперпространства и «Звездный бродяга» занял свое место на расчетной орбите вокруг Мира вольфлингов. Между прошедшими Лабиринт всегда существовала сильная ментальная связь, хотя они не часто пользовались ею. Оуэн и Хэйзел ощутили смерть Джека и Руби как внезапную потерю части собственных душ. Джек и Руби, несмотря на множество разногласий, были их друзьями. Больше чем друзьями — товарищами по оружию и родственными душами. Оуэн и Хэйзел чувствовали, что в их сердцах образовалась пустота, заполнить которую, пока они живы, не сможет никто.

— Теперь мы последние, — сказал Оуэн. Он сидел, понурившись, в кресле командира на капитанском мостике, глядя на центральный обзорный экран и не видя его. Экран показывал ледяную поверхность планеты, мерцающую приглушенными оттенками голубого и зеленого. Но мысли Оуэна находились совсем в другом месте. — Последние из подобных нам. Я чувствую себя как последний представитель вида, обреченного на вымирание.