Он так глубоко задумался, что не заметил, как из боковой улочки показался боевой андроид и навел на него дезинтегратор. Заметила Фрост и успела сбить Стелмаха с ног в последний момент. Луч дезинтегратора пронзил воздух над его головой и разнес кирпичную стену за ним. Верхняя половина стены исчезла в облаке кирпичной пыли, но нижняя половина рухнула вперед и накрыла Стелмаха. Он успел вскрикнуть, закрыв голову руками, и тут кирпичи посыпались на него градом, прижав к земле.

Сайленс одним выстрелом отбил роботу голову, но тот не упал, и потому Фрост для верности выстрелила ему по коленям. Металлическое тело с лязгом грохнулось на землю, беспомощно дергая конечностями. Фрост вырвала из его руки дезинтегратор и выстрелила машине в грудь. Беспорядочные движения затихли. Сайленс и Фрост спрятали оружие и повернулись к Стелмаху. Его не было видно за клубами дыма и пыли, от которых слезились глаза. Он чувствовал вес, придавивший его, как хулиган на школьном дворе, но, кажется, пострадал не сильно. Стелмах слышал, как Сайленс и Фрост разбирают завал, но сам не мог пошевелиться, погребенный под тонной обломков. Он только лежал, неглубоко дыша, потому что грудь была сдавлена. Они звали его по имени, но он не мог ответить — сил не хватало. Боль была где-то очень далеко. И был покой.

Потом он услышал звук приближающихся металлических шагов. Сайленс и Фрост, очевидно, их не слышали, занятые откидыванием кирпичей. Стелмах проморгался, стараясь прочистить глаза от пыли, и снова стал видеть. Они очистили пространство над его лицом, чтобы можно было дышать, и Стелмах, поглядев мимо Фрост и Сайленса, которые его откапывали, увидел, как по улице прямо к ним идет группа боевых андроидов. До Стелмаха дошло вдруг, что ему достаточно просто лежать тихо. Роботы его, засыпанного щебнем, просто не заметят. Убьют Сайленса и Фрост, а он спасется — достаточно только сейчас держать язык за зубами. Но он не мог. Это были его друзья.

Напрягши все силы, он крикнул. Сайленс и Фрост взметнулись, бросив руки к лучеметам, и только тут вспомнили, что разрядили их на первого андроида, и батареи еще не перезарядились. Оставались только мечи. Металлические клинки против металлических людей, вооруженных дезинтеграторами. Стелмах вопил Сайленсу и Фрост, чтобы бросали все и бежали. Но они не тронулись с места. Вместо этого они пристально посмотрели друг другу в глаза, не отрываясь, почти игнорируя роботов. Что-то прошло между ними — злость, или отчаяние, или даже какая-то покорность. Они повернулись к андроидам, а те уже навели дезинтеграторы. Стелмах пытался им еще раз крикнуть, чтобы драпали, но не мог протолкнуть слова сквозь забитое пылью горло.

И тут огромная сила поднялась вокруг Сайленса и Фрост, сущность, ударившая, как крылами, по недвижному воздуху, нарастая и нарастая, пока не покатилась мощной волной, разрывая роботов на части и разбрасывая их куски вдоль улицы. Так же быстро, как и появилась, эта сила исчезла, и Сайленс и Фрост снова были всего лишь людьми. Они еще раз обменялись долгим взглядом, потом посмотрели на Стелмаха, лежащего под обломками. Он видел в их глазах, как они рассчитывают. Он знал, что они думали — должны были думать. Они знали, что он увидел их тайные возможности, и знали, что офицер безопасности не может об этом не доложить. Но если они уйдут и просто его оставят, он умрет в пылающем городе, и их тайна не выйдет наружу, и не узнает никто. Стелмах это понимал. И так и надо было поступить.

Но все равно он не был удивлен, когда они снова наклонились и стали разбирать завал. Они были не такие, как он.

Наконец Стелмаха откопали, и Сайленс его поддерживал, пока Фрост отряхивала пыль. Дольше всего пришлось очищать голову, но наконец он оттолкнулся от Сайленса и заставил себя встать прямо.

— Вы меня спасли, — сказал он, и голос его был хриплым не только от пыли. — Вы не должны были этого делать.

— Должны, — возразил Сайленс. — Мы — семья. Ты бы для нас сделал то же самое.

— Ни черта вы не поняли! — крикнул Стелмах, и стал выдавливать из себя слова: — Это по моей вине мы здесь. Это я дал модулю неправильные коды. Императрица услышала рассказы о вашей… силе. И приказала мне поставить вас в опасную ситуацию и доложить.

— Никогда не верь офицеру безопасности, — сказала Фрост. Рука ее легла на рукоять лучемета. Стелмах заставил себя стоять спокойно.

— Он мог нам этого не сказать, — заметил Сайленс.

— Не мог, — ответил Стелмах. — Мы — семья. Они с Сайленсом обменялись улыбками. Фрост кивнула, изобразила нечто, весьма похожее на улыбку, и убрала руку от рукояти.

— Итак, — сказала она, — что же нам теперь делать?

— Прежде всего добраться до Оплота живыми, — предложил Сайленс. — Все остальное может подождать. Там придумаем какой-нибудь выход. Это мы всегда умели.

— Терпеть не могу всех этих импровизаций, — отозвалась Фрост.

Они шли через то, что осталось от города, и теперь уже быстрее, потому что не должны были прятаться от боевых машин. Сайленс и Фрост снова применили свою силу и спрятали всех троих от сенсоров роботов, и теперь можно было спокойно наблюдать, как роботы маршируют по улицам, гоня перед собой бегущую в панике армию жителей. Мужчины, женщины и дети бежали, задыхаясь, превозмогая усталость и боль в горящих легких, а машины убивали отстающих или тех, кто уже не мог бежать, пробивая черепа точными и быстрыми ударами стальных рук. Кровь бежала по мостовой, журча в водостоках. Наконец роботам надоело или они решили, что есть дела и поважнее, и они внезапно налетели на бегущих, моментально их догнав, и разорвали на части. Это заняло несколько секунд, а потом роботы направились дальше, хлюпая стальными шагами по кровавым потокам. Они прошли совсем рядом с Сайленсом, Фрост и Стелмахом, не заметив их. Стелмах посмотрел на своих спутников:

— А вы ничего не могли сделать? То есть, конечно, это мятежники, но…

— Никаких «но», — отрезала Фрост. — Цена мятежа — смерть.

— Ну не знаю, — сказал Сайленс. — Это была не казнь, а бойня. Я видал войну. Я видел, как люди убивали людей — по разным причинам. Но это были люди, а не машины. А тут были дети…

Фрост повернулась к Сайленсу:

— Не пытайтесь меня разжалобить, капитан. Они сами на себя навлекли наказание. Они предали присягу, честь и долг, а потом — самих себя. Они знали, во что лезут.

— И дети, по-твоему, тоже? — спросил Сайленс. — Ты думаешь, они знали, почему их гонят по улицам, как скот, а потом убивают?

— Родители навлекли это на своих детей, — ответила Фрост. — И вина на них. Мы должны быть сильными, капитан, и раньше вы это знали. Это вы отдали приказ сжечь планету Ансили.

— И до сих пор не могу избавиться от кошмаров. Я считал, что другого способа нет. А вышло так, что это ничем не помогло, помнишь? Может быть, мы должны были искать другие пути.

— Это не наше дело, — стояла на своем Фрост. — Мы не можем увидеть всю картину в целом.

— А мы хоть раз пытались? — горько спросил Сайленс.

Дэвид Дезсталкер и Кит Саммерайл с Алисой и Дженни спешили к Оплоту на флаере. Это не было самое безопасное место, куда можно было направиться, учитывая, что эконом наверняка захватил там власть, но выбирать не приходилось. Кроме того, Дэвид, когда только прибыл на Виримонд, укомплектовал охрану Оплота людьми, преданными лично ему — на всякий случай. В конце концов эконом уже предал Оуэна. И сейчас Дэвид надеялся, что к его приезду его люди вернут себе контроль над Оплотом.

Они летели над облаками с предельной скоростью, которую можно было выжать из двигателей флаера. Кит сел за штурвал, предоставив Дэвиду утешать Алису. Она с момента взлета не сказала и десятка слов. Только что она видела разрушение своего дома и гибель семьи, и на лицо ее легли резкие, изломанные тени. Дэвид и Дженни говорили по очереди, пытаясь достучаться до ее сознания, но она будто бы не слышала. Что-то в ней сломалось, и, быть может, навсегда. Дэвид дал ей подержать свой лучевой пистолет, и, кажется, от этого ей чуть полегчало. Наконец Дэвид оставил ее в обществе Дженни и отошел вперед, к Киту.