Не успели они дойти до конца площади, на которой располагался фонтан, как Марш почувствовал, что у него по коже побежали мурашки. Он понял, что кто-то смотрит на них…

Нападение было внезапным и неистовым. До конца дней своих Дэйн так и не вспомнит ничего, кроме темных фигур — их было три или четыре, — неведомо откуда появившихся и набросившихся на него и его товарищей. Даллит страшно закричала, Райэнна, качнувшись, отступила назад, опираясь на копье, и выхватила кинжал. Аратак поднял свою громадную дубину. Дэйн, взмахнув мечом, разрубил, развалил на две половинки ужасное чудовище, показавшееся ему страшнее собаки Баскервилей. Оно завыло, заливаясь кровью, и рухнуло на камни площади. Даллит схватила упавшее копье Райэнны и ударила тварь в грудь. Последним эпизодом битвы, который помнил Дэйн, было исчезновение Райэнны. Она скрылась в здании, и темнота поглотила ее. В следующую секунду он, лежа на земле, уже вонзал клинок самурайского меча во что-то темное, закрывшее ему свет.

А потом…

Вокруг лежали изрубленные в куски, менявшие формы тела страшных чудовищ. Живых охотников не было.

Но и Райэнны — тоже.

До наступления темноты друзья облазили все близлежащие руины, выкрикивая имя Райэнны. Однако, сколько ни звали они ее, сколько ни искали среди полуразрушенных зданий, сколько ни бродили по улочкам и переулкам, нигде не могли обнаружить ни следа подруги. Солнце зашло, и Дэйн вспомнил, что они собирались отправиться в нейтральную зону, однако теперь делать это было уже поздно. Они прикончили остатки пищи и приостановили поиски, чтобы отдохнуть до того, как Луна будет в зените. Дэйн не мог спать из-за охватившего его нервного напряжения и терзавших его горьких мыслей.

А он-то тешил себя надеждой, что удастся сохранить до конца охоты всю группу!

«Я уже потерял Клифф-Клаймера, а теперь и Райэнну».

Даллит лежала рядом и, вцепившись в его руку, плакала. Марш знал, что девушка чувствует всю глубину его горя и, так же как и он, страдает из-за понесенной ими утраты. Землянин тешил себя мыслью о том, что ни тела Райэнны, ни даже следов крови они не нашли.

«Но куда могла она уйти? Раненная, без пищи и воды? Может быть, она умирает где-то, а мы лежим тут и чего-то ждем», — изводил себя Дэйн.

Наконец, когда Даллит и Аратак немного передохнули, Дэйн, так и не сумевший расслабиться, поднял их, чтобы вновь начать поиски при свете Луны.

«Самое удобное время для охотников, чтобы напасть на нас. А! Все равно!»

Когда поднялось солнце, омывая сонные руины города светом своих лучей, Аратак заявил, что пора приостановить поиски.

— Дэйн, друг мой, мой лучший друг, — мягко произнес он. — Мы не можем обыскать все здания в этом городе. Если бы она слышала, как мы зовем ее, она бы откликнулась. Если бы она сохранила способность двигаться, она попыталась бы добраться сюда, пусть даже и ползком. И Даллит говорит, что не чувствует нигде присутствия Райэнны. Боюсь, друг мой, мы должны примириться с неизбежным. Она мертва, а мертвые не нуждаются ни в сожалении, ни в помощи. Нам надо беречь силы.

— Я так легко не сдаюсь, — сказал в отчаянии Дэйн. — Мы или все спасемся, или все погибнем!

Даллит залилась слезами. Аратак, обняв одной рукой ее, а другой Дэйна, прижал их к себе, точно добрый взрослый дядя маленьких детишек. «Ящер» сказал ласково:

— Поверьте, я разделяю вашу грусть, но разве Райэнна хотела бы, чтобы вы умерли?

— Нет, — произнесла Даллит, вытирая лицо краем плаща. — Райэнна сказала бы мне, чтобы я осталась присмотреть за вами. Надо идти.

Дэйн заставил себя собраться с силами. Райэнна мертва… скорее всего это так, но остается еще Даллит, которая пока жива и нуждается в его помощи и защите.

— Давайте выйдем отсюда другой дорогой, — сказал он. — Должен же быть где-то еще выход?

— Тогда придется спускаться по длинному крутому каменистому склону, заметил Аратак.

— Чем круче, тем лучше, — проговорил Дэйн. — Там засаду не устроишь. Никто ни сверху, ни снизу не сумеет подкрасться к нам незамеченным.

Яркое солнце освещало разрушенные стены и покинутые здания, и ни единого живого существа, кроме троих измученных пленников, не было на скалистом утесе, на котором стоял город.

«Вчера вечером мы прикончили никак не меньше четырех тварей. Интересно, многие ли из тех, кому довелось стать дичью, могли похвастаться такими успехами? — подумал Дэйн. — А всего мы угробили уже шесть тварей… Но это не цена за жизнь Райэнны! Однако хоть чего-то мы достигли?

В последней охоте принимало участие сорок семь охотников и семьдесят четыре создания, именуемых дичью. Погибло девятнадцать охотников, а из дичи уцелел лишь один человек-паук.

У нас дела пока что не так уж и плохи. Думаю, они не пожалеют о том, что выложили за нас свои денежки».

Тут Дэйн подумал, что в эпоху Вселенского универсального разума у варвара с планеты, история которой — непрекращающаяся цепь больших и малых войн всех со всеми, — больше шансов выжить. Охотники желали честной схватки, а не массовой резни. Но существа, способные принимать любые формы… Разве это честная драка? Ничего, ребятам придется попотеть, чтобы причислить к своим трофеям дичь, которая не уступает им в ярости и неистовстве…

Может быть, несколько сотен лет назад во вселенной было больше настоящих воинов? Сейчас к таковым можно отнести, пожалуй, только мехаров, «пауков», ну и некоторых еще. Без Дэйна и Даллит, и Райэнна, вероятно, оказались бы в числе первых жертв. Он поступил правильно, сколотив отряд. Черт! А с другой стороны, не развей он, Марш, столь бурной деятельности, все его товарищи, да и сам он преспокойненько отправились бы на рынок Горбала, и тогда Даллит имела бы шанс тихо и спокойно дожить свою жизнь…

«Наверное, это было бы лучшим выходом. Для нас всех. Но что сделано, то сделано».

У подножия горы лежали, разбросанные тут и там, огромные валуны, показавшиеся Маршу похожими на головы гигантов. Дэйн дал команду сохранять бдительность: место, в котором они находились, как нельзя лучше подходило для нападения. Он обернулся, бросив взгляд на руины города. Райэнна хотела порыться в развалинах, а теперь лежит где-то среди них, уснув вечным сном…

Вдруг внимание Дэйна привлекла одинокая фигура. Впереди, в отдалении, стояла маленькая отважная женщина, голову которой окружал ореол огненно-рыжих волос. И скорбь, и сожаление, и боль утраты немедленно покинули Дэйна. Выхватив меч, он ринулся на охотника, принявшего образ Райэнны. Марш бежал, размахивая своим оружием, пока пронзительный крик Даллит не охладил его пыла.

— Дэйн! Нет! Нет! Это Райэнна! Это и правда Райэнна…

Остановиться Марш не мог, а потому заставил себя в последний момент изменить направление бега. Он опустил меч и, повернувшись, с подозрением и недоверием посмотрел на Райэнну.

— Это и в самом деле я, — хриплым голосом проговорила женщина. — Не убивай меня, Дэйн.

Марш немедленно поверил ей. Никогда он еще не слышал, чтобы охотники издавали какие-нибудь звуки, кроме характерных воплей, получив ранение. Подбежавшая Даллит заключила Райэнну в свои объятия.

— Я думала, что мы потеряли тебя, — дрожащим голосом проговорила Даллит, и Райэнна ответила:

— А я думала, что вы ушли еще до полуночи, и надеялась найти вас в какой-нибудь нейтральной зоне…

— Так что случилось? Что же произошло? — спросила Даллит с удивлением и явным облегчением. Все это было слишком уж хорошо, чтобы оказаться правдой… Ответ один — они получили потрясающий, фантастический подарок судьбы! Перед ними стояла Райэнна, вернувшаяся к своим друзьям, когда надежда увидеть ее вновь была уже потеряна.

— Я вам все расскажу, только давайте пойдем, — резонно предложила Райэнна. — Боюсь, что тут в окрестностях шатается слишком много охотников. Да и вообще странное здесь местечко…

Они двинулись по усеянной камнями равнине, миновали расщелину, возле которой дали смертельный бой «пауку». Даллит время от времени оглядывалась, но поводов для беспокойства не было. Все сгорали от нетерпения, желая услышать рассказ о чудесном спасении Райэнны.