— Как насчёт соседних стран?

Вместо того, чтобы в ярости метать из глаз молнии, а то и вовсе двинуть монарху кулаком в челюсть, Винсент пододвинул себе стул и уселся, расслабленно вытянув ноги. И только взгляд оставался предельно внимательным.

— На то, чтобы соседние страны раскачались, уйдёт время, — откликнулся Рамиро, у которого на всё был готов ответ. — А нам только это и требуется. За такой период мы сможем созвать сюда целую армию. И не забудьте, что четыре ночи в месяц каждый из нас становится куда сильнее любого человеческого воина.

Да уж, попробуй такое забудь. А если добавить к этому возможность в случае необходимости покинуть этот мир через Врата и снова в нём появиться в совершенно непредсказуемом для оставшихся месте…

— Если соседние страны и начнут войну, то вскоре поймут, что с нами лучше не связываться, — заключил Рамиро.

— Ну, до тех пор ещё далеко, — коснулся нарисованной блондином идиллии своими грязными ручищами Дилан. — С чего вы взяли, что сегодня через Врата в мир прямо-таки хлынут тъёрны? Вам было некогда с ними договориться. Некогда было набрать добровольцев. Вполне вероятно, что вы откроете Врата — а за ними ничего не будет, кроме травы да деревьев.

— Ошибаетесь, — возразил Рамиро. — У нас было более, чем достаточно времени, чтобы известить своих сородичей о нашем плане и сообщить им, где и когда состоится переход. У нас были для этого прекрасные посредники.

— Кто? — быстро спросил Винсент.

— Вы. — Рамиро расплылся в широкой улыбке. — Охотники. Вы ведь — в большинстве своём — благородны. Вы стараетесь не убивать несчастных созданий, волей злого случая попавших в чуждый для них мир. Вместо этого вы отправляете их обратно.

Он помолчал, давая нам возможность самостоятельно додумать остальное. И лишь потом договорил, дабы избежать недопонимания, а может, просто для того, чтобы немного продлить свой триумф.

— Это вторая причина, по которой мы собирали здесь тъёрнов. Достаточно было договориться, что тот, кого выследят Охотники, согласится вернуться домой. А там передаст подготовленное нами сообщение. Так что вы сами переправляли наших посланников по нужному адресу.

Мне отчего-то вспомнился Андреас и его внимательный взгляд. Взгляд человека — точнее сказать, тъёрна, — знающего куда больше, чем сказано вслух.

Выходит, люди сами, целенаправленно и планомерно, выкапывали себе могилу. И правы были не мы, Охотники, действующие по установленным правилам Института. Правы были инквизиторы и своры гончих, мнящие себя Охотниками, но не преследующие иной цели, кроме как убивать… От этой мысли на душе стало как-то совсем паршиво. Ещё хуже, чем от сознания того, что Линзория может в скором времени оказаться во власти тъёрнов.

— Так что план был продуман и разработан в деталях. — По тону Рамиро было понятно, что рассказ приближается к концу. — Когда до выбранной нами даты оставалось несколько недель, мы занялись ключевой его частью — поиском Привратника. С этой целью я вызвал в Истендо Охотников. Сначала с вами встретился Эмерико, потом — я. Присмотрелся, убедился в том, что у вас есть Привратник, выяснил, кто он. Тебя, — он окинул оценивающим взглядом мою фигуру, — включил в список конкурсанток, сочтя, что ты вполне подойдёшь на роль десерта.

— Прошу прощения, что не оправдала ваших надежд, — покаялась я, приложив руку к груди.

— Ничего, — проявил великодушие тъёрн, — это нетрудно будет исправить. Ну, а дальше оставалось промурыжить вас несколько недель и постепенно избавиться ото всех, кроме Привратницы. Сперва я действовал при помощи наёмников, потом через инквизицию. Вы оказались излишне удачливы и живучи. Но это тоже легко исправимо.

— А что ж вы тогда на эшафот меня отправили? — обнаружила нестыковку я. — Могли бы, как и Джен, уберечь. Если хотели сохранить меня на десерт.

— Погорячился, — поморщился Рамиро. — Неверно поступил, нерационально. Уж больно разозлился на этого мальчишку-любовника. Решил сжить со свету вас всех разом, за исключением Привратницы, уж коли она нам настолько нужна. А конкурсантки — ну так, одной больше, одной меньше. Не так уж это и существенно. Ну что, поговорили? — бодрым голосом осведомился он, поднимая голову повыше и снова бросая взгляд на окно. — Будем прощаться? Мне, знаете ли, пора. Вас, конечно же, арестуют и казнят. Отпускать вас нельзя, а что касается ваших угроз… Думаю, вы и сами теперь понимаете: не так уж они для меня и страшны. Ваша свобода навредит мне куда больше.

Он посмотрел на дверь, явно собираясь кликнуть стражу. Момент был напряжённый, но пока ещё не тупиковый. Всё-таки снаружи ждал Ирвин и двое его ребят. К тому же был у нас план, разработанный именно на такой случай. Но у меня оставался ещё один важный вопрос, а другого шанса получить ответ могло не представиться.

— Вас не затруднило бы рассказать нам кое-что ещё? — скромно спросила я.

Рамиро оторвал взгляд от двери и вопросительно изогнул бровь.

— Гибель семьи Рейесов. Это случайность или всё-таки ваших рук дело?

— Не лично моих, — отозвался тъёрн. — Но не случайность, конечно. Мы прибегли к помощи одного человека, лекардийца. У него был очень сильный альтер: он умел воздействовать на погоду. И вызвал бурю в нужном месте и в нужное время. Дело было трудное, мы стояли на берегу, а корабль ушёл далеко в море. Шансы на успех — один к трём. Но он справился. Там, на берегу, мы его и закопали. Ненадёжный он был. Мог проболтаться.

— А настоящий Рамиро Рейес? Где вы закопали его?

Тъёрн посмотрел на меня укоризненно. Дескать, обещала один вопрос, а задаю уже второй. Но до ответа всё-таки снизошёл.

— Тоже на берегу. В Малиновой Бухте. До Линзории он добраться успел. А там уже мы его встретили.

— Понятно, — кивнула я. — Благодарю за терпеливость.

А самой подумалось: интересно, каким он был человеком, последний из Рейесов? Благородным и справедливым или лживым подлецом почище стоящего напротив нас тъёрна? Хорошим он стал бы правителем или бездарным? Мы никогда этого не узнаем.

— Не за что, — благодушно откликнулся Рамиро. — Ну что ж. Несмотря на некоторые неприятные моменты, общение с вами даже доставило мне определённое удовольствие. Так что желаю, чтобы последние минуты вашей жизни не оказались слишком болезненными.

И он шагнул в сторону двери, уже открыв рот, чтобы кликнуть стражу.

— Постой! — Винсент поднялся с кресла, преграждая тъёрну путь. — Нам тоже есть чем с тобой поделиться.

— Что ещё? — неприязненно спросил Рамиро, подозревая, что мы попросту тянем время, дабы отложить собственный арест.

Он был прав, но только наполовину. Отложить приход стражи мы действительно пытались. Но в наши планы входило и кое-что ещё.

— В день, когда мы освободили Селину из башни, — Винсент не отказал себе в удовольствии лишний раз напомнить собеседнику об этом событии, — нам довелось побывать в мире тъёрнов.

— Вот как?

На лице Рамиро отразился искренний интерес. Об этом он явно не знал.

— Да, — подтвердил Винсент. — Более того, мы попали туда дважды. И знаешь, это оказалось весьма любопытное зрелище. Масса новых впечатлений. Огромные растения, невероятных размеров по сравнению с нашими. Эти деревья, отчасти похожие на пальмы, с такими широкими листьями сочного зелёного цвета…

— Рей-то, — прошептал тъёрн, взгляд которого стал менее сфокусированным при этом воспоминании.

— Рей-то, — повторил Винсент, будто пробуя новое слово на вкус. — Высокая трава. Дома, расположенные на горных вершинах. К ним ведь не ведут тропинки, верно? Вы прибываете туда по воздуху?

Лиричность тона Воина и безобидность произносимых слов слегка усыпила бдительность Рамиро. Не настолько, конечно, чтобы пропустить попытку нападения с нашей стороны. Но нам не это было нужно. И когда блондин понял, где скрывается подвох, было слишком поздно. Зрачки линзорийского монарха уже сделались вертикальными.

Маленький секрет, среди людей известный только Охотникам. В ночь лунной активности воспоминания о своём мире приближают тъёрнов к их подлинной сущности. И невольно заставляют принять свой настоящий облик. Не зря говорят, что воспоминания — это и есть наша суть. Своим лирическим рассказом Винсент спровоцировал в липовом короле трансформацию. И она уже началась.