Он умолк и быстро набросал еще один рисунок на песке: разрез рифа, положение вулканического цоколя, линию искривленной скважины.

Я начал кое-что соображать. Я прямо спросил его:

— Вы имеете возможность проникать внутрь острова?

Он кивнул.

— По кавернам внутри рифового массива?

— Да, тут есть целая система пещер, заполненных морской водой. На глубине риф Муаи состоит чуть ли не из одних дыр. Лабиринты подводных пещер открываются прямо в океан.

— У вас есть скафандр?

— Есть.

— Проникнув в лабиринт, можно добраться и до вулканического основания рифа, не так ли?

— Да, местами древние лавы находятся совсем неглубоко.

— Хорошо, — сказал я. — Возьму у вас эти несколько метров базальтового керна и мы уедем с первой же оказией; но сначала я должен убедиться лично, что все это правда.

— Вы сможете сделать это завтра же. Но вы должны дать мне слово джентльмена и честного человека, что все останется между нами. Никто, даже ваши товарищи не должны узнать о тайне Муаи. Мы хотим жить спокойно. Одни и спокойно… Вы поняли меня?

— Кое-что понял… И буду молчать. Обещаю вам, Карлссон.

— Хорошо. Приходите завтра утром к коттеджу.

Он легко поднялся, пожал мне руку и ушел.

Ребятам я сказал, что приходил советник «Справедливейшего» и пригласил меня на новую аудиенцию к вождю. Я даже не подозревал, что говорю чистейшую правду.

Карлссон встретил меня на центральной площади поселка и провел прямо в коттедж мимо стражей, которые на этот раз сделали вид, что не замечают нас. Миновав несколько обставленных по-европейски комнат, мы очутились… в небольшой библиотеке. Это было совершенно круглое помещение без окон, со стеклянным потолком. Вокруг стен тянулись стеллажи, сплошь заставленные книгами. Посредине стоял небольшой рабочий стол. Возле него два кресла.

Я надеялся, что Карлссон объяснит мне как-то европейский облик всего этого дома, его странную пустоту, наконец, присутствие здесь библиотеки, однако он молчал. Порывшись в ящиках стола, он достал два электрических фонаря, один положил в карман, другой протянул мне. Потом он отодвинул ногой циновку на полу и открыл небольшой люк. Под крышкой люка оказалась узкая винтовая лестница, ведущая куда-то вниз. По-видимому, это был второй вход в подземелье.

Тут у меня внизу кое-какие лаборатории, — сказал Карлссон. — Но в них я последнее время бываю редко. Поэтому освещение выключено. Нам с вами придется воспользоваться фонарями.

— Здесь есть электрическое освещение? — удивился я.

Он сделал вид, что не расслышал моего вопроса и начал спускаться. Я последовал за ним. Мы спускались ощупью в темноте. Я насчитал шестьдесят ступенек. Потом Карлссон включил свой фонарь. Сильный луч света вырвал из темноты шероховатые стены довольно широкого извилистого коридора. В стенах коридора темнели двери. Все они были закрыты на засовы. По правде сказать, это больше походило на подземную тюрьму, чем на лаборатории. Мне стало жутковато.

— Идемте, — сказал Карлссон. — Мы уже внутри рифового массива, но еще находимся выше уровня океана. Эти пещеры — естественные. Мы тут только кое-что подровняли…

Не дожидаясь моего ответа, он двинулся вперед. Мне не оставалось ничего иного, как включить фонарь и последовать за ним. Коридор изгибался, петлял, разветвлялся и вскоре я совершенно потерял ориентировку. Чувствовал только, что мы постепенно спускаемся все ниже и ниже.

Внезапно я услышал плеск. Где-то совсем близко была вода. Стены коридора ушли в стороны, и мы очутились в довольно большой пещере. Своды ее тонули во мраке, а совсем близко у наших ног с тихим шелестом волны ударяли в каменный пол. Это было подземное озеро, а вернее, небольшой подземный залив. В сдержанном непокое его вод, по-видимому, отражалось дыхание близкого океана.

— Мы почти у цели, — услышал я голос Карлссона. — Сейчас прилив и вода поднялась высоко. Пока мы наденем скафандры и приготовимся к спуску, вода начнет спадать. Вам приходилось когда-нибудь погружаться на тридцать-сорок метров?

— Нет, — признался я.

— Ну, не беда. У меня хорошие скафандры — легкие и надежные. Надеюсь, вы справитесь. Единственная опасность нашей экскурсии — мурены. Они заплывают в эти лабиринты. Придется взять оружие. Попадаются и спруты, но небольшие. Крупные сюда забираются редко.

«Еще не легче, — подумал я. — Прогулка к вулканическому цоколю Муаи может оказаться богатой впечатлениями… Черт меня дернул согласиться! Впрочем, теперь отступать поздно… Я один не выберусь отсюда… И я не должен дать ему почувствовать, каково мне сейчас… Пусть лучше воображает, что для меня все это — раз плюнуть…»

Скафандры, которые висели в небольшой нише, действительно оказались превосходными. Я натянул свой без труда, и Карлссон помог мне закрепить шлем. Дышать было очень легко. Гибкий металлический шланг соединял шлем с небольшими баллонами, укрепленными за спиной. В баллонах, по-видимому, находился кислород.

— Сделайте несколько глубоких вдохов, — услышал я в ушах голос Карлссона. — Так, хорошо. Можете отвечать мне, скафандры радиофицированы.

— Замечательная штука, — сказал я, имея в виду скафандр. -

Последняя модель?

— Нет. Они изготовлены лет пятнадцать назад. Впрочем, я не уверен, что сейчас научились делать лучше.

— Я и таких не видел.

— Эти сделаны по специальному заказу. Они рассчитаны для глубин до трехсот метров.

— Ого! Разве возможно такое погружение в легком скафандре?

— После небольшой тренировки вполне возможно. Мне приходилось погружаться в нем и глубже…

Я с сомнением покачал головой, но Карлссон не заметил этого движения. Мой шлем остался неподвижным, и я убедился, что он очень просторен: в нем можно было свободно вертеть головой.

— В гребне шлема находится осветитель. Включающее устройство под левым баллоном, — снова услышал я голос Карлссона. — Вы можете включать и выключать свет левой рукой.

Я засунул руку за спину и нащупал какой-то язычок. Дернул за него. Вспыхнул яркий свет, похожий на свет автомобильных фар. «Фары» находились где-то над головой. Это напоминало фонарь шахтерской лампочки, только свет был гораздно сильнее. Поворачиваясь, я теперь мог осмотреть подземелье. Ребристые стрельчатые своды уходили высоко вверх. Местами с них свисали ажурные каменные драпировки, похожие на бесконечные кружева. Сталактиты опускались к самой воде и отбрасывали на ее поверхность резкие причудливые тени. Под водой скалы круто обрывались на глубину. Там царил густой фиолетово-синий мрак, в котором вспыхивали и гасли удивительные красноватые искорки. Картина была настолько фантастической, что, кажется, я даже позабыл на время о своих страхах.

— Вы готовы? — прозвучал голос Карлссона.

— Д-да… — сказал я. Для меня самого это «да» прозвучало не очень убедительно.

— Тогда в путь! Не отставайте от меня и посматривайте по сторонам…

Он спустился по грубо отесанным каменным ступеням и исчез в темной воде, которая сомкнулась над его шлемом. Тотчас вода озарилась изнутри. Это Карлссон включил свой осветитель. Теперь вода приобрела янтарный оттенок, а ребра подводных скал стали красновато-оранжевыми. Тени крупных рыб метнулись прочь из освещенного пространства.

— Ну, где вы там? — послышался издалека голос Карлссона.

Я вдруг вспомнил слова Питера: «В случае чего, шеф, мы устроим вам вполне приличные похороны»… В данной ситуации о похоронах не могло быть и речи. Я просто исчезну бесследно, и меня сожрут гнездящиеся в непроглядном мраке мурены. Боже, на какие идиотские выходки решаются иногда вполне благоразумные и уравновешенные люди!

— Ну, — прозвучало издали.

Мне пришло в голову, что это «ну» я уже слышал однажды… Впрочем, предаваться воспоминаниям было некогда. Свет фонаря Карлссона заметно ослабел, превратившись в размытое золотистое пятно. Если я не заставлю себя тотчас же войти в воду, Карлссон исчезнет на глубине…