Реальность открылась ему в сицилийской столице Палермо. Союзники разбомбили город, уничтожив старый порт, бесчисленное количество соборов и храмов, государственную библиотеку, архивы и ботанические сады. Каждый чиновник в городе требовал от Союзного военного правительства (СВП) немедленных действий, и всех в итоге перенаправляли к одному несчастному капитану, занимавшему складной стул в обшарпанном уголке общего кабинета. Местные власти были бы рады помочь, но им требовались разъяснения, заключения экспертов, финансирование, оборудование, квалифицированные мастера для немедленной реставрации зданий, находящихся в аварийном состоянии. Архиепископ просил уделить особое внимание соборам, храмам и… собственному палаццо. Генерал Паттон, командующий 7-й армией США, захватившей город, требовал денег на ремонт и отделку армейских бараков, которые были устроены в бывшем дворце сицилийского короля.

Хэммонд не успевал даже выслушать все эти запросы, не то чтобы на них ответить. Целый месяц он не мог выйти из кабинета, чтобы самому осмотреть местные достопримечательности. На пишущей машинке, привезенной из дома, он строчил рапорты начальству и длинные письма домой с просьбами об информации и поддержке. Ответа не было до сентября, когда на подмогу наконец прибыл британский защитник памятников капитан Ф. Г. Д. Максе. Но он опоздал. 3 сентября 1943 года союзные войска переправились с Сицилии в материковую Италию, а окончательно запутавшийся Хэммонд застрял в Палермо, в сотнях километров от них. Даже маленькая, сравнимая едва ли не с деревней Сицилия поставила перед еще не рожденным отделом по охране памятников, изящных искусств и архивов почти неразрешимую задачу.

10 сентября 1943 года, через неделю после высадки союзников на материковой части Италии, Пол Сакс отправил Джорджу Стауту следующее письмо: «Мне следовало написать вам раньше, чтобы сообщить, что ваша идея наконец-то воплотилась в жизнь, да еще и обрела официальную форму, и, как вам должно быть уже известно, Президент поручил создать Американскую комиссию по защите и охране художественных и исторических памятников Европы, председателем которой назначен судья [Верховного суда] Робертс, а я получил приглашение стать членом этой комиссии, которое принял… Мне показалось необходимым сразу же написать вам об этом, потому что комиссия стала результатом титанической работы вашей мысли и осуществлением ваших предложений, ясно высказанных на встрече в музее Метрополитен после Перл-Харбора. Вне всяких сомнений, вы стали отцом всего предприятия… Я совершенно уверен, что созданием этой комиссии мы обязаны вашей инициативе и вашей энергии».

Можно себе представить, что чувствовал Стаут, читая это письмо. Да, он был, несомненно, отцом, но что именно он породил? Не отряд специалистов, сражающихся на линии фронта, о котором мечтал, а очередного бюрократического монстра. После двух лет усилий Пол Сакс и его коллеги-директора воплотили в жизнь свою, а не его идею.

13 сентября, когда 5-я армия США отчаянно сражалась за побережье Салерно, Стаут отправил Саксу ответ. «Я поздравляю правительство США и председателя Американской комиссии с принятием вас на службу, – писал он в привычном для себя едком, остроумном и слегка самоуничижительном тоне. – Вы очень добры, превознося мой вклад во всю эту затею, но вы чертовски преувеличиваете. Чтобы сообразить, что надо делать, большого ума не требуется. А вот реализация имеет огромное значение».

9 сентября 1943 года 5-я армия США высадилась в материковой Италии под Салерно. Высадка должна была застать врага врасплох, и поэтому в ней не участвовали ни авиация, ни флот. Но прямо у берегов Салерно союзные войска были встречены немцами, по-английски кричавшими в мегафоны: – Выходите и сдавайтесь. Вы под прицелом.

Американцы вступили в бой, и это была одна из самых кровавых битв за всю историю войны. Да и дальнейшая кампания выдалась тяжелой. Например, битва за важные аэродромы возле Фоджи была такой кровопролитной, что после нее жалкие остатки 82-й воздушно-десантной дивизии пришлось объединить с британским 10-м корпусом.

И все же 1 октября 5-я армия захватила свою главную цель – южный порт Неаполь. Она немедленно отправилась дальше, 6 октября достигнув горного подъема у реки Вольтурно. Ей предстояло преодолеть тысячу километров пересеченной горной местности, испещренной вражескими укреплениями и перечерченной четырьмя оборонительными линиями. 3 сентября, в день, когда первые группы союзников высадились на материковой территории Италии, итальянцы предложили капитуляцию, которая была официально объявлена 8 сентября. Но Гитлер не сдавался. Он предвидел, что итальянцы не будут долго сопротивляться натиску союзников, и разместил по всей стране немецкие войска. Итальянцы складывали оружие, но на их месте моментально оказывались хорошо вооруженные немецкие солдаты, вымуштрованные и закаленные в битвах. Между тем погода стремительно портилась. Проливной дождь превратил илистые дороги в непроходимые болота, а наступившие холода обратили эти болота в лед. Реки выходили из берегов, смывая армейские бивуаки. Коварное горное плато к северу от Вольтурно помогало немцам атаковать и отступать. С горных вершин войска союзников подвергались почти беспрерывному артобстрелу. Союзное командование рассчитывало быть в Риме к началу зимы. Но дождь сменился мокрым снегом, а они все еще не преодолели даже середины пути.

1 декабря 5-я армия достигла долины реки Лири. Пока фланговые войска сражались с немцами на горных вершинах, основная часть армии продвигалась по долине под непрекращающимся дождем, чаще всего под покровом ночи и всегда – под артиллерийским огнем. Сорок пять дней спустя они наконец достигли другого края долины, которую из-за огромного числа потерь убитыми и ранеными назвали Долиной багрового сердца. Перед ними лежал город Кассино, ключевое звено «линии Густава», главное оборонительное сооружение немцев к югу от Рима. С возвышающейся над городом горы открывался отличный вид на долину, и это позволило немцам, засевшим в горах, 7 января 1944 года отбить первую атаку союзников. Несчастные солдаты неделями мокли под дождем и мерзли до костей. Еще один штурм был отбит с большим числом жертв. Артиллерийский огонь поливал армию с тем же постоянством, что и дождь.