Под руководством Готтберга с 3 июля по 30 августа 1943 года была проведена еще одна крупная операция под кодовым названием «Герман», на этот раз против советских и польских партизан Барановичской области. Секретарь Барановичского обкома партии В.Е. Чернышёв доносил: «В первые дни боев с карательной операцией партизанами был убит известный населению Белоруссии с начала войны палач, подполковник войск СС Дирлевангер и захвачен весь план операции».

Оберфюрер СС Оскар Дирлевангер действительно участвовал в операции со своей бригадой «общих СС», которые в отличие от обычных войск СС выполняли исключительно карательные функции. Бригада Дирлевангера считалась «штрафной» и состояла из немецких уголовников и русских «добровольцев», которые по своим преступным наклонностям не многим уступали германским товарищам по оружию. Сам же комбриг до войны «тянул срок» за растление несовершеннолетних и браконьерство. Спору нет, Дирлевангер, как совершивший преступления против человечности, вполне заслуживал смерти. Но Чернышёв поторопился его похоронить. Дирлевангер прожил еще два года и умер во французском лагере для военнопленных в Альтхаузене (Верхняя Швабия) 7 июля 1945 года.

Секретарь Барановичского обкома щедро уничтожал врага на бумаге. В донесении он заявил, что партизаны в ходе операции «Герман» убили и ранили более 3 тысяч немцев и полицейских и взяли в плен 29 немецких солдат. Готтберг же общие потери немцев и их союзников определял в 205 убитых, раненых и пропавших без вести. Неужели ошибся в 15 раз? Да и пропавших без вести немцев было только трое — в 10 раз меньше, чем число пленных, которых будто бы захватили партизаны Чернышёва. Как появились такие большие цифры вражеских потерь, станет понятно, если прочесть следующий пассаж из чернышёвского донесения: «Пущено под откос 37 эшелонов. На участке Лида — Юротишки из-под обломков извлечено 300 трупов немецких солдат и офицеров». Интересно, кто смог их посчитать? Неужто партизанские разведчики?

Известны и другие партизанские донесения, составленные по принципу «все хорошо, прекрасная маркиза». Например, когда в августе — ноябре 1942 года немцы в результате удачного наступления закрьши так называемые «Витебские ворота» — коридор в районе Усвяты, через который из-за линии фронта белорусские партизаны получали материальное снабжение и подкрепления, в донесении Центрального штаба партизанского движения бодро утверждалось: «Партизанские бригады Витебской области непрерывными боями с противником показали свое умение действовать не только мелкими группами, но и наносить серьезные поражения противнику в боях с его крупными частями.

Успешный выход противника на правый берег реки Усвята и закрытие ими «ворот» впредь до получения подробного описания боев можно объяснить несогласованностью действий между командованием частей Красной Армии и партизанских отрядов».

Да, из такого донесения Наполеон никогда бы не узнал, что проиграл сражение при Ватерлоо.

Одна из главных целей Германии во Второй мировой войне — полное истребление еврейского населения Европы. Польша и оккупированные районы СССР, куда иностранцам был практически закрыт доступ, представляли собой самое подходящее, с точки зрения немцев, место для массовых экзекуций евреев. Всего на советской территории уничтожили от 2 до 3 миллионов евреев, из которых более полумиллиона было доставлено сюда для казни из Германии и других стран Западной Европы. «Окончательным решением еврейского вопроса» на Востоке занимались четыре айнзатцгруппы: А, В, С и Д, в каждой из которых состояло от 600 до 900 сотрудников СД Имперского главного управления безопасности (РСХА). Им помогали батальоны немецкой полиции порядка и тысячи добровольцев из числа местных жителей. Осенью 1942 года, когда основная часть евреев была уже истреблена, в рейхскомиссариате «Остланд» в полиции порядка служило 4428 немцев и 55 562 местных уроженца, а в рейхскомиссариате «Украина» — соответственно 10 194 и 70 759. В расстрелах евреев принимали участие люди многих национальностей, в том числе и те, кого немцы считали «недочеловеками», например поляки и русские. Нередко расправы над евреями учинялись населением по собственной инициативе, даже без участия немцев. Страшным символом стало местечко Ядвабна под Белостоком, где в первые дни немецкой оккупации поляки уничтожили с особой жестокостью (забили камнями, палками или сожгли заживо) более полутора тысяч евреев, с возмущением отвергнув предложение немцев не трогать ремесленников, необходимых для нужд вермахта: «Что же, мы вам польских ремесленников не найдем, что ли!» Считается, что польское население подвигли на столь ужасные деяния репрессии НКВД, где служило немало евреев. Подобные самочинные расправы происходили также в Литве, Латвии и на Западной Украине, но по масштабам они не шли ни в какое сравнение с организованными айнзатцгруппами массовыми казнями.

Вот как описывает приход немецких войск во Львов один из чудом уцелевших узников гетто Д. Кахане:

«Когда советские войска оставляли Львов, в городе было три тюрьмы, забитые арестантами… Многих из них приговаривали к смертной казни, а трупы закапывали во дворе тюрьмы… Гестапо решило использовать то, что происходило в тюрьмах при советской власти, для своей пропаганды. Евреев заставили вскрывать могилы в тюрьмах в присутствии специально созданных комиссий…

Началась бесовская игра. Немцы хватали евреев прямо на улицах и в домах и заставляли работать в тюрьмах… Украинцы и поляки охотно помогали немцам. В три или четыре дня операция была завершена. Каждое утро сгоняли около тысячи евреев, которых распределяли по трем тюрьмам. Одним приказывали разбивать бетон и выкапывать тела, а других заводили во внутренний тюремный двор и расстреливали. Но и те «счастливчики», что оставались работать, не всегда возвращались домой. Некоторые теряли сознание от исходившего от могил зловония, таких оттаскивали и тоже расстреливали. За работой следили надсмотрщики в противогазах, жестоко избивавшие работавших. Надсмотрщиками были немецкие солдаты и офицеры… «Арийские» жители Львова (в действительности основное население города — поляки и украинцы — не считалось «арийцами». — Б. С.) участвовали в этом жутком представлении, они толпами бродили по дворам и коридорам тюрем, с нескрываемым удовлетворением наблюдая за страданиями евреев. Раздавались истерические выкрики: «Расстрелять их! Расстрелять убийц!» То тут, то там находились добровольцы, помогавшие немцам избивать евреев. В первые дни оккупации Львова немцами в тюрьмах было уничтожено более трех тысяч евреев».

Как на месте одного преступления, прямо у разрытых могил, творилось другое, так один преступный режим сменял другой, которому суждено было вернуться через три года с новыми рядами могил. А тогда, 12 июля 1941 года, начальник тюремного управления НКВД Украины капитан госбезопасности Андрей Филиппович Филиппов бодро докладывал в Москву: «Из тюрем Львовской области убыло по 1-й категории (так элегантно заменяли чекисты слово «расстрел». — Б. С.) 2466 человек… Все убывшие по 1-й категории заключенные погребены в ямах, вырытых в подвалах тюрем, городе Злочеве в саду». В Дрогобычской области по 1-й категории «эвакуировали» 1101 человека, в Станиславской — 1000, в Тарнопольской — 674, в Ровенской — 230, в Волынской — 231, в Черновицкой — 16 и, кроме того, здесь успели расстрелять осужденных ранее к высшей мере наказания, всего — 3424 человека. Вероятно, в действительности цифра была еще больше. Ведь по одним тюрьмам данные были округленные и, скорее всего, заниженные, а по другим и вовсе не поступили. Филиппов сокрушался:

«…Местные органы НКГБ… проведение операций по 1-й категории в большинстве возлагали на работников тюрем, оставаясь сами в стороне, и поскольку это происходило в момент отступления под огнем противника, то не везде работники тюрем смогли более тщательно закопать трупы и замаскировать внешне».