Зато другое письмо, адресованное другу Ганзена штурманну (рядовому) СС Курту Кирхнеру, имело больше шансов побудить адресата к дезертирству. Эрвин собирался открыть сослуживцу «кое на что глаза»:

«Не думай, Курт, что я пишу письмо под каким-либо давлением. Я также не советую тебе тотчас же показывать это письмо всякому встречному-поперечному, чтобы это письмо не попало в печку и чтобы тебя не взяли бы сейчас же на примету. Это письмо послужит тебе пропуском к партизанам, подтвердит, что ты связан со мной; и тебя никто не тронет и пальцем. Не верь тому, что рассказывают у нас о плохой партизанской жизни и т. д. Нет, Курт, я могу тебя уверить, что мы живем здесь действительно очень хорошо. Меня в Минске просто схватили на улице, и, таким образом, я попал сюда (с помощью этой нехитрой лжи Ганзен надеялся скрыть, что он сам искал партизан и, следовательно, является не пленным, а перебежчиком: роттенфюрер опасался, что может пострадать семья. — Б. С). Но после того как я встретил здесь товарищей немцев, я не имею ни малейшего желания вернуться. Напротив, я хочу дать тебе совет удрать поскорее. Ты понимаешь, что я не могу дать тебе более точных указаний, но ты еще услышишь обо мне».

Неизвестно, воспользовался ли Курт Кирхнер советом друга и как сложилась судьба Эрвина Ганзена, удалось ли ему пережить войну и вернуться домой из плена.

В архивах сохранилось много немецких и коллаборационистских изданий, маскирующихся под советские газеты и листовки. В качестве эпиграфа к газете РОНА «Боевой путь» использовалась оригинальная расшифровка аббревиатуры СССР — «Смерть Сталина Спасет Россию». С ней соседствовал лозунг «Большевизм погибнет, Русский народ будет жить!». Сама эта газета имела подзаголовок «Еженедельная красноармейская газета» и по оформлению повторяла советские фронтовые и армейские издания. Подобные газеты выпускались вплоть до конца войны. Например, бойцы и командиры Ленинградского фронта 2 апреля 1944 года могли найти в окопах удивительный номер своей фронтовой газеты «Красная Армия». И логотип был на месте, и лозунг «Смерть немецким оккупантам!» присутствовал. Только вот содержание резко отличалось от того, что обычно говорили политработники на занятиях и лекциях. На первой полосе публиковался приказ Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина № 120, предписывавший для проведения посевных работ «всех бывших трактористов МТС и бригадиров тракторных бригад, независимо от возраста и времени пребывания на фронте, направить к местам их прежней работы на срок с 15 апреля по 25 мая. Всех бывших колхозников рождения 1910 года и старше демобилизовать из Красной Армии. Демобилизацию начать с 10 апреля с. г.». Разумеется, такой приказ никогда не издавался, но немцы и власовцы надеялись, что фальшивка породит слухи о предстоящей демобилизации и вызовет массовое недовольство и дезертирство красноармейцев.

В том же номере антисоветской «Красной Армии» в передовице «Мудрый приказ мудрого вождя» отмечалось, что «около пяти миллионов бывших бойцов и командиров Красной Армии перешли на сторону Русской Освободительной Армии или сдались в плен немцам. А если к ним еще прибавить 12 миллионов убитых, которым хлеба уже больше не нужно, то отсюда становится ясным, что хлеба нам потребуется значительно меньше. Необходимо помнить еще и то, что к концу этого года минимум еще 3 миллиона наших героических воинов выйдет навсегда из строя и им тоже хлеба уже больше никогда не понадобится». Количество пленных здесь немного приуменьшено, а о том, что большинство из них уже погибло, власовские пропагандисты умалчивали. Взятые же с потолка цифры убитых удивительным образом оказались на 2–3 миллиона ниже, чем действительные потери Красной Армии к тому времени.

Под традиционной рубрикой «Воины изучают приказ вождя» некий «гвардии лейтенант Л. Шустров» сообщал, что

«на днях в N-ской части агитатор тов. Мальцев сделал обстоятельный доклад о приказе товарища Сталина. В своем докладе он отметил бездарность Верховного Главнокомандующего товарища Сталина.

— Сталин не жалеет русских людей, — сказал докладчик. — Все мы являемся для него пушечным мясом… Наша пропаганда кричит о победе, но мы-то знаем, какой ценой дается нам эта победа. Напобеждались до того, что подростков лет по 15–16 гонят в бой…

— Я считаю, — сказал в заключение своего доклада тов. Мальцев, — что настал момент прекратить бессмысленное истребление русских людей. В этой войне мы защищаем не свою родину, а жидовскую. Наше место в рядах Русской Освободительной Армии, которая сейчас под руководством генерал-лейтенанта Власова готовится к грядущим боям с иудо-большевизмом».

Что и говорить, в изобретательности пропагандистам доктора Геббельса и их коллегам-власовцам не откажешь. Однако, независимо от их искусства, по мере приближения пламени войны к границам рейха эффективность немецкой пропаганды, естественно, падала и население все внимательнее прислушивалось к сводкам Совинформбюро и другим материалам, поступавшим из Москвы. Все очевиднее становилось, что большевики скоро вернутся.

К 25-й годовщине образования Белорусской Советской Республики 1 января 1944 года Сталин выступил со специальным обращением к белорусскому народу, по образцу своего обращения ко всему населению СССР 3 июля 1941 года, сохранив даже его форму:

«Братья белорусы! В минуту, когда Красная Армия вступила в пределы Белоруссии, в минуту, когда Вы ждете своего освобождения, к Вам обращаюсь я, братья-белорусы!

Фашистские молодчики хвастливо заявляют, что они, мол, остановили триумфальное шествие Красной Армии. Не верьте фашистским брехунам и подбреховичам! Познайте правду о Советской Родине!

Красная Армия сделала небольшую паузу для того, чтобы подтянуть свои тылы, построить железные дороги на занятой территории. Это — маневр Красной Армии. Наши доблестные артиллеристы обстреливают города: Витебск, Оршу, Могилев, Рогачев из орудий (вряд ли это обстоятельство вселяло большую радость в сердца братьев-белорусов: под советскими снарядами и бомбами гибли главным образом мирные жители. — Б. С). Красная Армия форсировала реку Днепр и ведет борьбу в Правобережной Украине и все дальше гонит немцев на Запад.

Братья белорусы! Настали решительные минуты. Все как один подымайтесь на борьбу с фашистскими извергами! Никакой помощи немцам! Всемерно помогайте партизанам! Берите оружие и идите в партизаны! Белорусский народ вынес на своих плечах больше, как кто, и тяжелее, как кто. Но эти лишения не сломили белоруса. Не согнул он спину перед немецкими захватчиками и не стал покорным холуем немцев. Он первым поднял знамя партизанской войны. Гордись, белорус, ибо первое звание Героя Советского Союза среди партизан получил белорус Бумажков. Гордись, белорус, — в рядах Красной Армии сражается 141 генерал-белорус, десятки тысяч офицеров, сотни тысяч бойцов, 243 Героя Советского Союза.

Гордись, белорус, — на знаменах твоих дивизий золотыми буквами написано: «Выше знамя белорусской народности!» Пусть эта гордость к Родине превратится в священную ненависть к врагу.

Честь и слава тому, кто с оружием в руках борется за честь и независимость белорусского народа!

Проклятье и позор, а потом позорная смерть тем, кто поднял руку на свободолюбивый белорусский народ! Мщенье и смерть немецким оккупантам!»

Слова о «независимости белорусского народа», конечно же, не более чем пропагандистская риторика. Никакой самостоятельности советским республикам Иосиф Виссарионович предоставлять не собирался. А в генералы-белорусы записывали чуть ли не всех генералов-славян с нерусскими фамилиями. Так в одночасье в белоруса превратился генерал армии Андрей Иванович Еременко — уроженец украинского Донбасса, ранее, возможно, и не подозревавший о своих белорусских корнях. А маршала Константина Константиновича Рокоссовского, у которого мать была русская, а отец поляк, не сделали белорусом, наверное, только потому, что Сталин уже планировал назначить его маршалом Польши и своим фактическим наместником в покоренной Варшаве.