— Подстраховались против нового грузовичка с тротилом, — мрачно подытожил на очередном совещании майор-разведчик.

«Страховка» оказалась в высшей мере действенной и элегантной: заложники на базе и «детские сады» вокруг нее ставили большой и жирный крест на всех планах по силовому освобождению Гиаты, ни о каких боях в городе не могло быть и речи. При этом слухи о нечеловеческих условиях содержания были быстро опровергнуты подпольем. Из-за довольно гуманного режима посещения удалось составить точные поименные списки заложников, и они полностью совпали с теми, которые вывесили сами свартальвы.

— Очень умный ход, — прокомментировал это Альтинг, — я бы и сам поступил так же. За пленных можете не беспокоиться, никакого жестокого обращения с ними не будет, но вот угроза стрелять из окон детских садиков абсолютно реальна, уверяю вас.

— Гребаные темноухие подлецы! — процедил один из офицеров. — Никакой воинской чести!

Альтинг вздохнул:

— О какой чести речь? С точки зрения свартальвов, они — законные владельцы города, а вы — бандиты и разбойники, если не желаете признавать их права на владение… И если заложники погибнут в результате боевых действий — это будет только ваша вина… Законный владелец, скажем, дома, защищающий его неприкосновенность, не обязан воевать с грабителем по каким-то там правилам. Все на свете принадлежит сильнейшему. Куда бы ни пришел свартальв — все вокруг становится его собственностью по факту его там присутствия. И оспорить его право может только равный, к примеру, альв, но никак не человек. Таково мировоззрение свартальвов, и с этим ничего не поделать.

— И каковы теперь наши планы? — спокойно спросил император Леопольд.

— Думаю, надо качнуть маятник в свою сторону. Захват танков можно осуществить этой ночью.

— Даже странно, что их не перевели в другое место, — проворчал генерал Дюранг. — И странно, что мы с этим так медлили…

— А куда было спешить? Нам без разницы, где именно базируются танки, потому что мои помощники при них. Но я должен признать, что и сам не очень хорошо понимаю, в чем смысл удержания Кортании до сих пор. Я готов был поставить на то, что с подрывом датацентра и моим бегством оккупация закончится даже без активных действий, просто в силу бессмысленности дальнейшего тут пребывания… Не исключено, что моя сестра решила мне отомстить и убедила верховного иерарха корпуса продолжать оккупацию… Я не понимаю, зачем надо тут окапываться, если воевать за Кортанию никто не будет…

Тут я кашлянул.

— Могу я вставить пару слов?

— Разумеется, мастер Куроно, — кивнул император.

— У меня есть дичайшее предположение о том, что свартальвы действуют в сговоре с Аквилонией. Я не претендую на сколь-нибудь высокую вероятность этого, но теоретически это возможно.

— Будь это так, я бы знал, — покачал головой Альтинг. — Весь план изначально крутился вокруг инфосетей, он вообще на свет родился из слов одного иерарха «вот бы захватить какую-нибудь развитую инфосеть людишек и посмотреть, как там все устроено», конец цитаты.

— Изначально — да. Но сеть накрылась медным тазом, и твоя сестрица, чтобы превратить свое фиаско в победу, придумала новый вариант. Я не знаю, кто мог бы быть инициатором, темные предложили аквилонцам сделку или аквилонцы — темным, но это вполне вписывается в высказанные тут ранее намерения аквилонцев. Свартальвы удерживают Кортанию до тех пор, пока мы сами не попросим помощи у Аквилонии, Аквилония вводит свои танки, перед тем выторговав себе у нас выгодные условия, свартальвы уходят, тайно получив с Аквилонии свой интерес. Я не знаю, насколько это близко к истине, но хотел бы обратить внимание присутствующих вот на какую деталь… Свартальвы взяли часть Кортании легко и непринужденно, они располагают силами, с которыми нам приходится считаться, и могли бы вести гораздо более активные действия. Но нет, они окапываются в столице и Гиате и всем своим видом говорят нам, что так просто их выбить не получится. При этом они не предпринимают попыток обезглавить кортанские силы или нанести им сильный ущерб.

— Ну а как же черный призрак?

— Скажем так… Пообщавшись с Райзелем, я составил о нем свое мнение как о неглупом индивидууме. Если он вправду приперся сюда за вашим величеством — не выдал бы себя так просто. Более того, Райзель находится в Гиате уже приличный срок — еще до моего побега он мог бы сорок раз попытаться убить кого-то, для него не проблема пройти сквозь наши кордоны и пикеты и так же легко уйти. По его словам, он способен влепить пощечину императору Аквилонии и преспокойно убраться восвояси… В планы свартальвов может вообще не входить ваша смерть, им ведь надо, чтобы аквилонцев позвал на помощь не кто-нибудь, а сам император.

— Хм… не вижу принципиальных препятствий для того, чтобы этот план был правдой, — заметил Дюранг.

Я кивнул:

— Более того, моя версия все объясняет. Свартальвы не думают уходить, не получив с Аквилонии свой барыш, им нужно просто заставить нас позвать аквилонцев, потому-то они так и окопались. Вместе с тем, им ни к чему вести активные боевые действия за то, что планируется вскоре отдать без боя.

— А я вижу явное противоречие, — отозвался незнакомый мне высокопоставленный офицер с нашивками артиллериста. — Укрепление позиций Аквилонии в Кортании явно не на пользу Свартальвсхейму. После этого уже не будет и речи о том, чтобы совершить повторное вторжение, да и удержать Тильвану станет не так просто… Ну а имея под боком аквилонский плацдарм, не получится ни на Ровию замахнуться, которая и сама по себе непростая цель, ни на Валинор.

— А что, если верхушка Свартальвсхейма уже поняла то, чего пока не понял даже такой блестящий тактик, как Альтинг? — задал я риторический вопрос.

— Что вы имеете в виду? — спросили одновременно Дюранг, Леопольд и сам Альтинг.

Я вздохнул.

Отсталое мышление — источник больших катастроф. Типичный пример из моей прошлой жизни — Адольф Гитлер. При всех своих сильных и слабых сторонах он потерпел сокрушительное фиаско отнюдь не по тем причинам, которые обычно называли историки. Опоздавшие идеи, причем лет так на сто — сто пятьдесят — вот истинная проблема. Гитлер поперся за жизненным пространством и рабами в то время, когда по всему миру империи трещали, шатались и разваливались, а рабство и того раньше кануло в лету. Да, Британия, Франция и Япония все еще владели колониями, но эпоха колониализма и больших империй стремительно приближалась к своему закату. Мысли Гитлер в ногу с эпохой или на шаг вперед — он мог бы преуспеть. Он мог бы построить Евросоюз с Германией в главной роли на десятилетия раньше, чем это случилось, причем без войны. После подписания пакта Молотова-Риббентропа Германия была близка к мировому господству, как никогда, но тот человек, который обладал харизмой, властью и лидерскими качествами, не обладал нужным для этого передовым мышлением.

А как могло бы все быть? Гитлер и Сталин делят Европу. Затем Гитлер сидит и ждет, пока СССР не начнет забирать себе свое. И вот когда Сталин отхватывает от Польши свой кусок, Гитлер приходит к «своим» полякам и говорит, мол, так и так, защита нужна? И входит на «свой» кусок Польши, но как защитник, а не как враг. Затем собирает остальную «свою» Европу и говорит: «господа, сами видите, как коммунисты разошлись, давайте сообща обороняться будем». И вот уже Германия — защитник свободной Европы, а чехи, французы и испанцы клепают для нее танки и винтовки. Конечно, Черчилль непременно попытался бы втянуть Гитлера в войну против СССР, но от него можно было бы отделаться заявлениями в духе «с таким монстром воевать неохота, у нас мирный договор, своя рубашка ближе к телу, воюйте с коммунистами сами». В итоге выигрывали и Гитлер, и Сталин: первый захватил бы все, что хотел, без войны, второй бы взял свой кусок «пирога» при полном отсутствии сопротивления, ибо Германия банально саботировала бы все попытки Британии и Штатов организовать Европу на борьбу с «красной угрозой». В итоге Германия стала бы супердержавой, а США так и остались депрессивным заокеанским захолустьем на многие годы.