— Это безумие. Даже если оставить в стороне вопрос морали, они просто не готовы сражаться в столь юном возрасте. Это для них самоубийство.

— Знаю. Таша выдвигала очень серьезные аргументы против этого постановления. И я тоже.

Дмитрий бросил на меня недоверчивый взгляд — надо думать, в серьезность моих аргументов он не верил, тем более что двое охранников снова улыбнулись.

— Голоса разделились почти поровну?

Он выглядел таким серьезным и сосредоточенным — настоящий страж. Это его настроение нравилось мне гораздо больше, чем депрессия или склонность гнать меня прочь.

— Да. Если бы Лисса могла голосовать, постановление не прошло бы.

— А-а… — сказал он, вертя в руках кофейную чашку. — Кворум.

— Тебе известно об этом? — удивилась я.

— Старый моройский закон. Что пытаются предпринять противники нового постановления? Склонить Совет на свою сторону? Или добиться, чтобы Лисса получила право голосовать от имени семьи Драгомиров?

— И то, и другое, и много чего еще.

— Так не годится. — Он покачал головой и заправил прядь волос за ухо. — Надо сосредоточиться на чем-то одном, бросив на это все силы. Самый умный вариант — Лисса. Драгомиры должны быть представлены в Совете, и я видел, как люди смотрели на нее, когда меня выставили на всеобщее обозрение. — В его словах ощущался лишь легкий оттенок горечи, говорящий о том, как он воспринимал это действо, и тут же тон снова стал сугубо деловым. — Если разбрасываешься, то не добьешься ничего.

Я принялась за второй эклер, забыв о своем прежнем намерении игнорировать Дмитрия. Не хотелось, чтобы он отвлекся от темы, которая, по-видимому, по-настоящему заинтересовала его — первый раз его глаза загорелись прежним огнем. Ну, если не считать тех моментов, когда он клялся всю жизнь преданно служить Лиссе и уговаривал меня держаться от него подальше. Такой Дмитрий мне нравился — прежний Дмитрий, всегда готовый рисковать жизнью ради правого дела. Честное слово, легче было видеть его раздраженным, снова и снова повторяющим, чтобы я не приближалась к нему. Такой, как сейчас, он пробуждал множество воспоминаний — да и выглядел чертовски привлекательно, что, как мне казалось, я уже научилась не замечать. Весь в пылу возмущения, он казался сексуальнее, чем когда-либо. Когда мы вместе сражались или занимались любовью, в нем всегда кипела эта неуемная энергия. Таким он и должен быть: сильным и ответственным. Я радовалась за него, но… Это зрелище очень больно било по нервам — теперь, когда я понимала, что потеряла его.

Если Дмитрий и догадывался о моих чувствах, то не подавал вида. Он глядел прямо на меня, и, как обычно, сила его взгляда обволакивала и подчиняла.

— Когда в следующий раз увидишься с Ташей, попроси ее прийти ко мне, хорошо? Нужно обсудить все это.

— Значит, Таша может быть твоим другом, а я нет? — вырвалось у меня.

Я вспыхнула, смущенная тем, что ляпнула это при охранниках. Дмитрию тоже, по-видимому, не нравилось присутствие зрителей. Он поднял глаза на одного из охранников.

— Можно нам поговорить наедине?

Они обменялись взглядами и отступили, все как один. Не очень далеко и по-прежнему со всех сторон окружая Дмитрия. Тем не менее теперь наш разговор никто не мог услышать. Дмитрий снова посмотрел на меня. Я села.

— Ты и Таша находитесь в совершенно разных ситуациях. Она может присутствовать в моей жизни, не создавая проблем. Ты — нет.

— Тем не менее, — ответила я, сердито тряхнув волосами, — я, видимо, могу присутствовать в твоей жизни, когда это тебе удобно — скажем, выполнять поручения или передавать сообщения.

— Похоже, тебе это не так уж и нужно, — сухо заметил он, мотнув головой в сторону моего правого плеча.

В первый момент я даже не сообразила, что произошло. Ах! Тряхнув волосами, я обнажила шею — и след укуса. Только бы не покраснеть! Мне нечего смущаться. Я перебросила волосы обратно.

— Не твое дело, — прошептала я, надеясь, что охранники ничего не заметили.

— Вот именно, — с победоносным видом заявил он. — Ты должна жить собственной жизнью, подальше от меня.

— Ох, ради бога! — воскликнула я. — Ты когда-нибудь прекратишь…

И внезапно смолкла, поскольку, казалось, в кафе ворвалась целая армия.

Или почти армия. Мгновение назад тут были только Дмитрий, я и его охранники, а в следующее мгновение помещение заполонили стражи. И не просто какие-то стражи — все в черно-белой форме, которую обычно надевают в официальных случаях, но маленькая красная пуговица на воротнике каждого свидетельствовала о том, что они прикомандированы к особому отряду охраны королевы. Их было не меньше двадцати.

Смертоносные и беспощадные, лучшие из лучших. На протяжении всей истории не раз бывало, что убийцу, пытавшегося напасть на монарха, молниеносно хватала королевская стража. Подлинная ходячая смерть — и сейчас они со всех сторон окружили нас. Мы с Дмитрием вскочили, не понимая, что происходит, но не сомневаясь, что нужно защищаться. Между нами стоял его столик с креслами вокруг, но мы мгновенно заняли боевую позицию, как положено в окружении врагов: спиной к спине.

Охранники Дмитрия, в повседневной одежде, казалось, изумились не меньше нас; тем не менее, следуя чести мундира, они тут же присоединились к своим высокопоставленным собратьям. Никаких больше улыбок и шуток. Мне хотелось грудью защитить Дмитрия, но в данной ситуации это было невозможно.

— Ты немедленно пойдешь с нами, — сказал один из королевских стражей. — В случае сопротивления мы применим силу.

— Оставьте его в покое! — закричала я, скользя взглядом по их лицам. Темная ярость взорвалась внутри. Неужели они все еще не верят? Почему по-прежнему преследуют его? — Он ничего плохого не сделал! Почему у вас никак не укладывается в голове, что теперь он самый настоящий дампир?

Страж, который говорил, вскинул брови.

— Я обращаюсь не к нему.

— Вы… Вы здесь из-за меня?

Что такого ужасного я натворила? Мелькнула безумная мысль, что королева узнала о нашей с Адрианом ночи и жутко разозлилась. Неужели из-за этого стоило посылать за мной дворцовых стражей? Может, я в своих выходках и впрямь зашла слишком далеко?

— Почему? — требовательно спросил Дмитрий. Рослый, красивый, иной раз такой привлекательный, сейчас он был напряжен и излучал угрозу.

Не обращая внимания на его слова, страж не сводил с меня взгляда.

— Не вынуждай меня повторяться: ты спокойно идешь с нами или мы тебя заставим.

В его руках блеснули наручники.

— Вы сошли с ума! — Я широко распахнула глаза. — Никуда я не пойду, пока не объясните, какого черта…

В этот момент они, видимо, решили, что добром я не пойду. Двое королевских стражей ринулись ко мне, и хотя я не училась видеть в них врагов, наработанные рефлексы включились мгновенно. Я не понимала происходящего, но знала точно — я не допущу, чтобы меня волокли силой, будто какую-нибудь преступницу. В одного стража я швырнула свое кресло, другого хотела ударить, но лишь едва задела, поскольку он был выше; однако именно высокий рост не дал ему сразу схватить меня; сумев увернуться, я с силой ударила его по ногам. Он заворчал — значит, удар достиг цели.

Вокруг раздавались крики. Работники кафе забились за стойку, как будто боялись, что сейчас начнется автоматная стрельба. Клиенты вскочили со своих мест, роняя еду и посуду, и бросились к выходам, но те оказались блокированы стражами, и это вызвало новую волну криков.

Тем временем в схватку вступили другие стражи. Хотя я и сумела нанести несколько приличных ударов, противников у меня было слишком много. Один вцепился в мое запястье и попытался защелкнуть наручники, но в этот миг чьи-то руки схватили меня с другой стороны и с силой дернули к себе.

Это был Дмитрий.

— Не прикасайтесь к ней, — бросил он.

Его голос звучал так, что я задрожала бы от страха, обращайся он ко мне. Он задвинул меня за спину таким образом, что с другой стороны меня защищал стол. Стражи ринулись на нас со всех сторон, и Дмитрий стал расправляться с ними с той смертоносной грацией, за которую когда-то его называли богом. Он не убивал их, просто выводил из строя. Если кто-то обольщался насчет того, что возвращение из состояния стригоя и прозябание в тюрьме ослабили его боевые навыки, он ужасно ошибался. Дмитрий был могуч от природы; ему удавалось побеждать даже в тех случаях, когда силы были неравны, и одновременно пресекать мои попытки вмешаться в схватку. Может, королевские стражи и лучшие из лучших, но Дмитрий… Мой бывший возлюбленный и инструктор был вне всяких категорий и полностью использовал свое мастерство, чтобы защитить меня.