Напустив на себя устрашающий вид, я подошла к нему с ключом в руке.

— Сейчас я отопру ваши наручники, — мягким, но в то же время угрожающим тоном заговорила я. — Вы будете делать в точности то, что мы скажем. Не попытаетесь бежать, не полезете в драку и никаким другим способом не станете вмешиваться в наши планы.

— Правда? Теперь ты тоже используешь магию принуждения, Роза? — с кривой улыбкой спросил он.

— Мне она не требуется. — Я отперла замок наручников. — Могу с легкостью нокаутировать вас и вытащить отсюда в бессознательном состоянии, мне это без разницы.

Тяжелые наручники и цепь упали на пол. Сохраняя тот же хитрый и самодовольный вид, он потянулся к запястьям, на которых я только сейчас заметила рубцы и синяки. Нелегко ему тут приходилось, можно не сомневаться, но никакого сочувствия к нему я не испытывала. Он поднял на нас взгляд.

— Очаровательно. Из всех людей, которые могли когда-нибудь попытаться спасти меня, меньше всего я ожидал увидеть вас двоих… и тем не менее в ретроспективе вы, наверное, больше других способны сделать это.

— Мы не нуждаемся в ваших комментариях, людоед! — рявкнула я. — И забудьте слово «спасти», а то можно подумать, будто вы неправедно заключенный в тюрьму герой.

Он вскинул брови — как будто и впрямь считал себя кем-то в этом роде. Спорить, однако, не стал, вместо этого кивнув на Брэдли, так и проспавшего всю схватку.

— Дайте мне его.

— Что? — воскликнула я. — У нас нет на это времени!

— А у меня нет сил на то, чтобы участвовать в ваших замыслах, — буквально прошипел Виктор. Маска любезности исчезла, сменившись злобой и отчаянием. — Тюрьма — это не только решетка, Роза. Нас держат впроголодь в смысле и обычной еды, и крови — чтобы мы ослабели. И движения никакого, только прогулки до этой комнаты. Если ты и впрямь не собираешься вытаскивать меня отсюда волоком, дай мне крови!

Лисса помешала мне ответить.

— Только быстро!

Я изумленно посмотрела на нее, поскольку собиралась отказать Виктору, но наша связь позволила мне ощутить странное смешение чувств в ее душе. Сочувствие и… понимание. Конечно, она по-прежнему ненавидела его всем существом, но одновременно понимала, что значит для вампира жить, не получая достаточно крови.

К счастью, Виктор действовал без промедления. Не успела Лисса договорить, как его зубы уже впились в шею мужчины. И знакомое ощущение пробудило Брэдли. На его лице разлилось блаженство, вызванное вампирскими эндорфинами. Виктору требовалось лишь слегка «подкормиться» кровью, но, заметив, что глаза Брэдли удивленно распахиваются, я поняла, что Виктор пошел дальше. Рванувшись вперед, я оторвала его от находящегося под кайфом «кормильца».

— Что вы делаете, черт побери? — Я с силой встряхнула Виктора — у меня давно чесались руки сделать это. — Вообразили, что можете прямо у нас на глазах выпить его досуха и стать стригоем?

— Ну, это вряд ли.

— Нет, он просто на мгновение потерял контроль над собой, — сказала Лисса.

— Ах, Василиса! — Удовлетворив свою жажду, Виктор стал спокойнее. — Ты всегда меня понимала, как никто другой.

— Не обольщайтесь, — проворчала она.

Я перевела сердитый взгляд с одного на другую.

— Мы должны уходить. Немедленно. — Я посмотрела на находящегося под воздействием магии стража. — Отведи нас в помещение, где отслеживают все записи камер видеонаблюдения.

Никакой реакции. Я со вздохом перевела взгляд на Лиссу. Она повторила сказанное мной, и он мгновенно направился к выходу. Адреналин все еще бурлил в крови после схватки, я хотела как можно скорее покончить со всем этим и убраться отсюда. Лисса тоже нервничала. Может, она и понимала потребность Виктора в крови, но, пока мы шли, она старалась держаться от него как можно дальше. Внезапно до меня со всей отчетливостью дошло, кто он такой и что мы делаем. Мурашки побежали по коже. Мне хотелось успокоить Лиссу, но времени не было.

Вслед за стражем — его звали Джованни, как выяснила Лисса, — мы снова двигались по коридорам, мимо других пропускных пунктов; на этот раз в обход камер. Я шла, затаив дыхание, так боялась наткнуться на кого-нибудь. Только этого не хватало — слишком много других факторов уже работали против нас. Нам, однако, повезло, мы никого не встретили — и снова, скорее всего, потому что сейчас еще была ночь, а к тому же мы обошли зону особо строгого режима.

Мия и Лисса при дворе уже однажды использовали: тамошнего стража, чтобы стереть записи камер наблюдения, но я при этом не присутствовала. Наверное, поэтому не смогла сдержать вздоха удивления, когда Джованни привел нас в комнату, откуда велось электронное наблюдение за тюрьмой. Все стены покрывали мониторы, перед ними были установлены пульты с множеством кнопок и коммутаторов. Повсюду виднелись столы с компьютерами. Складывалось впечатление, что этой комнате ничего не стоит стартовать прямо в космос. Все в этом здании находилось под наблюдением: каждая камера, большинство коридоров и даже офис начальника, где, болтая с Тео, сидел Эдди. В помещении дежурили два стража; интересно, они видели, как мы шли по коридорам? Но нет… Их интересовало кое-что другое, а именно камера, повернутая к стене. Та самая, в комнате для «кормления», которую повернула я.

Они склонились к соответствующему монитору, и один из них говорил, что нужно позвонить кому-то и проверить эту камеру. Потом они одновременно подняли взгляды и заметили нас.

— Помоги ей одолеть их, — приказала Лисса Джованни.

И снова он слегка заколебался. Нам скорее бы пригодился помощник с более слабой волей, но откуда Лиссе было знать, когда она начинала с ним работать? Однако, как и раньше, в итоге он подчинился. И, тоже как и раньше, наши действия застали этих двух стражей врасплох. Я была посторонняя — что, естественно, насторожило их, — но по-прежнему выглядела как обычный человек. А нападения со стороны своего коллеги они уж точно не ожидали.

Однако справиться с ними оказалось нелегко. Снова помог фактор неожиданности, да и Джованни отличался прекрасной подготовкой. Первый страж быстро потерял сознание — Джованни слегка придушил его; второй держался на расстоянии, и я заметила, что он то и дело бросал взгляды к одной из стен. На ней висел огнетушитель, был установлен выключатель света и еще какая-то круглая серебряная кнопка.

— Это сигнал тревоги! — воскликнул Виктор, когда страж бросился к ней.

Мы с Джованни схватили дежурного одновременно, буквально за мгновение до того, как его рука коснулась кнопки, после чего сюда сбежалась бы тьма-тьмущая народу. От удара по голове парень тоже отключился. С каждым новым человеком, который по моей милости терял сознание, чувство вины и отвращение к себе закручивались внутри во все более крепкий узел. Стражи — славные парни; я не могла избавиться от ощущения, что сейчас сражаюсь на стороне зла.

Теперь, когда нам никто не мог помешать, Лисса знала, что делать.

— Джованни, выведи из строя все камеры и сотри записи последнего часа.

На этот раз он колебался гораздо сильнее. Чтобы принудить его сражаться со своими друзьями, Лиссе потребовалось много сил, она все больше уставала, а заставлять его подчиняться командам ей становилось все труднее.

— Делай, что сказано, — проворчал Виктор, становясь рядом с Лиссой.

При его приближении она вздрогнула, но когда оба они вперили в Джованни взгляд, он послушался и защелкал переключателями на пультах. Виктор не мог равняться с Лиссой, но и небольшой добавочный выброс магической энергии с его стороны усилил ее давление.

Один за другим мониторы гасли. Потом Джованни набрал команды на клавиатуре того компьютера, в котором хранились оцифрованные записи видеокамер. На всех пультах вспыхнули красные индикаторы ошибки, но сейчас исправлять ее было некому.

— Даже если он сотрет записи, кто-нибудь наверняка сумеет восстановить их с жесткого диска, — заметил Виктор.

— Это риск, на который мы вынуждены пойти, — раздраженно ответила я. — Перепрограммирование или что-либо в этом роде не входит в число моих умений.