— Сэм… — Произнесла еле слышно и пошла в том направлении, куда его увезли.

Я так погрузилась в мысли и хотела убедиться, что парень на каталке Саймон, что чуть не влипла в отца, который вошел следом за медицинскими работниками.

— Рита, — папа остановил меня и крепко сжал в объятиях, — с тобой все в порядке? — Он отклонился и заглянул в мои глаза.

— Пап, — я перевела взгляд на пустой коридор, — там…

Отец тяжело вздохнул и кивнул, поджав губы.

— Да. Там Саймон.

Я часто задышала и хотела высвободиться от папиных рук, чтобы найти Сэма.

— Пап, пусти. — Я отталкивала руки. — Я хочу узнать, что с ним.

— Успокойся. — Еще крепче сжал меня родитель, поглаживая по голове. — Ты ему ничем не поможешь.

Я замерла и пыталась успокоиться. Если он в больнице, то жив. И будет жив!

— Поехали домой. Расскажешь, что произошло. — Отец отпустил и взял за руку.

— Я останусь. — Уверенно ответила ему, но в ответ получила лишь осуждающий взгляд. — Я хочу знать, что с ним все будет хорошо.

— Мы позвоним и узнаем. — Говорит отец и смотрит за меня. — Все равно к нему не пустят в ближайшее время. Рита, я прошу тебя…

Папа сжимает челюсть и упирается взглядом в человека, который подходит к нам. Шварцман настроен аналогично.

— Папа, — я начинаю говорить, чтобы развеять эту напряженную атмосферу, — Павел Андреевич нас вовремя нашел, иначе…

— Иначе твою дочь поимела бы дюжина мужиков. — Закончил Шварцман за меня.

Я кивнула и посмотрела на папу, который сжимал челюсть. Как же они друг друга ненавидят!

— Вы родственник парня? — Отвлекает всех голос медработницы, обращающейся к отцу.

— Нет. — Отрицательно машет головой папа и указывает на Павла Андреевича. — Он.

Шварцман непонимающим взглядом смотрит на моего отца, а потом на девушку.

— Простите, — быстро тараторит та, — он потерял слишком много крови…

В голове срабатывает режим отключения, и я медленно опускаюсь на пол. Нет! Только не это! Саймон не мог умереть. Это ведь не правда?! Голоса превращаются в гул, а перед глазами возникает пелена. Падаю в чьи-то руки и теряю связь с действительностью. Мне кажется, что Сэм рядом и держит меня за руку, но когда поднимаю веки, вижу отца.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Рита, — обеспокоенно говорит он и гладит пальцами мою конечность, — напугала же ты нас.

Я осматриваюсь вокруг и понимаю, что нахожусь в больничной палате. Пытаюсь подняться, но папа с укором оглядывает меня и отрицательно машет головой. Взгляд падает на белую сорочку, в которую меня успели переодеть.

— Проведешь ночь здесь. — Тихо говорит и с грустью смотрит на меня.

Вспоминаю последние слова медработницы, и глаза наполняются слезами. Меня начинает трясти, и истерика уже близка. Отец пугается.

— Рита, что случилось? Что-то болит? — Его голос переполнен беспокойством. — Скажи, что не так?

Не могу ничего произнести. Слова застревают в горле комом. Я поворачиваюсь и утыкаюсь лицом в подушку, начиная рыдать. Нет криков и истерики. Я просто всхлипываю и безмолвно открываю рот. В области груди все сжимается от боли. Кажется, еще немного и я перестану дышать.

— Успокойся, дочка, — проводит рукой по моей спине папа, — и скажи мне, что случилось?

Я поднимаю глаза, наполненные слезами, и только шепчу имя. Родитель хмурится и тяжело вздыхает.

— Не стоит убиваться из-за того, что Саймон в тяжелом состоянии. — Папа откинулся на спинку стула и устало потер лицо рукой. — Поправится.

Я замираю, безумно распахивая глаза.

— Что?! — Присаживаюсь и цепляюсь за край пиджака отца. — Он в порядке?

Я смотрю на родителя, не моргая, и жду ответа. Надеюсь, мне не послышалось.

— В порядке, — вздыхает отец, — слишком громко сказано. У него сломано несколько ребер, вскрыты вены на руках и, судя по виду, сотрясение мозга.

— Но та девушка сказала, что… — Тихо произношу я.

— Да, ему необходима была кровь, и, слава богу, Пашка был здесь. В противном случае могла произойти трагедия.

— Она и так произошла. — Я откидываюсь на подушки и расслабляюсь. — Объясни мне, пожалуйста, пап, кто этот Волоков, и за что он так с нами обошелся.

Отец хмурится, поднимается и поворачивается ко мне спиной. Начало разговора не предвещает ничего хорошего.

— Мы раньше общались, — поворачивается папа и без радости смотрит на меня, — были в одной компании. Я бы не сказал, что Витька был нам другом, скорее приятелем. Когда решили заняться бизнесом, он проявил интерес. Первую прибыль мы пустили в оборот, но Волоков хотел кутить, поэтому слился. Нам это было на руку, да и он не был против. — Отец задумался. — Не понимаю, почему Виктор так поступил. Может, зависть гложила, или что-то другое. Нам в любом случае не понять его жестокости, дочка.

Я облизала губы. Во рту было сухо, и жутко хотелось пить. Посмотрела на тумбочку и благословила того человека, который принес бутылку с водой. Папа поймал мой взгляд, улыбнулся и протянул мне ее.

— Врач сказал, что ты захочешь пить. — Отец тяжело вздохнул. — Тебе нужно отдохнуть, и мне тоже. Ты ведь не обидишься, если я отправлюсь домой?

— Нет. — Еле выдавила улыбку и отрицательно покачала головой.

Папа подошел ближе, поцеловал в лоб и ушел из палаты. Я жадно попила воды и думала о Саймоне. В результате пришла к выводу, что должна увидеть его. Медленно поднялась и прошла к двери. Я не знала, в какой части здания находится Сэм, поэтому направилась к стойке, где девушка перекладывала какие-то бумаги.

— Простите, — начала я, — вы можете провести меня к Саймону Шварцману.

Медработница свела брови вместе и шумно выдохнула.

— Пациент сейчас в реанимации, — она отложила бумаги в сторону, — в тяжелом состоянии, к нему нельзя.

Я нервно затеребила сорочку и часто дышала.

— Пожалуйста, — жалобно смотрю на девушку, — мне только взглянуть на него. Хотя бы издалека.

— Не положено. — Твердо говорит медработница и смотрит по сторонам.

— Пожалуйста. Мне нужно увидеть его. — Голос начинает дрожать от приближающихся слез.

Девушка мнется некоторое время, но после тяжело вздыхает.

— Только взглянете, и все. Иначе мне сделают выговор. — Она кивнула и двинулась вправо по коридору.

Я сжимала руки и кусала губы от нетерпения. Мы долго шли к заветной двери. С замиранием сердца смотрела, как девушка повернула ручку и пропустила меня вперед.

— У вас пять минут. — Медработница осталась возле двери, а я уставилась не Саймона, который не был похож на себя.

Около него было много оборудования, а в рот вставлены трубки. На лице красовались гематомы, и губы припухли от ударов. Я прикрыла рот рукой, чтобы не впасть в истерику. Что с ним делал этот урод?! Я начала всхлипывать. Соленые капли сами стекали по щекам, оставляя на коже влажные дорожки.

— Все. — Подошла и тихо произнесла девушка. — Вам пора возвращаться к себе. — Она приобняла меня за плечи, развернув к двери. — Пойдемте.

***Саймон***

5 лет назад

— Парень?! — Чувствую, что меня трясут за плечо, и еле открываю глаза. — Приехали.

Моргаю и прищуриваюсь. Надо мной навис таксист и хмуро буровил взглядом. Я расплатился и долго смотрел на дом, где уже давно не был. По лицу растянулась улыбка, когда представил удивление родителей и радость сестренки. Еще некоторое время разглядывал родные места, взял чемодан и пошел к воротам. Охранник открыл их и хотел оповестить папочку, но я попросил этого не делать.

Поднялся по ступенькам и рванул внутрь. Оставил чемодан возле двери в гостиной и побрел в кабинет отца, которого там не оказалось. Странно. Выходные. Вся семья должна быть в сборе. Решил поискать маму и отправился на кухню, где тоже было пусто. Даже прислуга отсутствовала.

— И где же вы все? — Пробурчал себе под нос и пошел на второй этаж в свою комнату. Когда достиг двери, остановился, услышав смех в конце коридора. Мамин смех и чей-то незнакомый. Мужской. Насколько я помнил, принадлежал он не моему отцу. Сердце затрепыхалось в предчувствии чего-то не особо хорошего. Стук мотора внутри меня оглушал с каждым шагом. Я шел к двери родительской спальни, словно в замедленной съемке.