Его сознание тут же приписало ей черты развратной женщины, не очень разборчивой в отношениях с мужчинами, но сердце яростно это опровергло. Доказательства, предъяви доказательства! — шипело разъяренное сознание его сердцу. Их у тебя нет, а у меня предостаточно! Но сердце рассмеялось и заметило, что все нападки на Сью похожи на обвинения того голого официанта и не выдерживают никакой критики. Но его душа оказалась слишком слабой, чтобы победить нападающий, хорошо организованный, так и сыплющий доказательствами мозг. Сердце, хоть и трепыхалось в схватках борьбы, но выдерживало натиск сознания.

Майкл встал, оделся и вышел из спальни, чтобы в разговоре со Сьюзен поставить все точки над «і». Хозяйки квартиры нигде не было. Майкл нервно бегал из угла в угол, заглядывая даже в стенные шкафы, как будто Сьюзен могла там находиться. Ему стало страшно. Куда исчезла Сью? Потом он зло рассмеялся над собой. Обычные игры женщины, которой почему-то всегда хочется убегать. Исчезнуть из собственной квартиры — это уже патология! Майкл обессиленно опустился на стул в кухне, и его взгляд упал на стол, вернее на обведенную красным фломастером небольшую заметку в журнале.

— Проклятье! — прорычал Майкл, впиваясь глазами в текст, помещенный под фотографией Шейлы.

«Шейла Уолтер, дочь лорда Уолтера и внучка графа Уорвика, стала патронессой приюта для брошенных детей. На вопрос корреспондента, как она собирается провести Рождество, мисс Уолтер сказала, что ждет многого от рождественских праздников, возможно даже изменения в жизни. Как нам кажется, очаровательная Шейла намекает на мистера Майкла Ричардсона, американского компьютерного магната, с которым дочь лорда Уолтера в последнее время часто видят вместе. На прямой вопрос нашего корреспондента Шейла с чисто аристократической небрежностью заметила, что этот вопрос следует задать Майклу, то есть мистеру Ричардсону, как быстро поправилась она. Ну что ж, нам все ясно, остается ждать подробностей».

В бессильной ярости Майкл в клочья порвал журнал, кляня в душе аристократическую небрежность, похожую на аристократическое повеление. Ну уж нет, Шейла, ты глубоко заблуждаешься! — подумал он. Эта случайно попавшая под руку Сьюзен заметка и выгнала ее из дому, лишив их возможности обсудить сложившиеся между ними отношения. Майкл готов был подвергнуть журналиста смертной казни и на веки вечные запретить прессу! Каким же негодяем он предстал перед Сью, а еще имел наглость упрекать ее! — казнил себя Майкл, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из создавшегося положения. Как он мог в ней сомневаться, ей не верить, если сам до сих пор окончательно не порвал с Шейлой?

Куда могла отправиться Сьюзен, Майкл не знал. У него не было на этот счет никаких соображений, да и как они могли появиться, если всего несколько часов назад он узнал, кто такая на самом деле его Сью. Решив дождаться начала рабочего дня и начать поиски с фирмы «Смит и Лебс», Майкл беспомощно слонялся по дому, не в силах сосредоточиться на какой-либо мысли. Из всех чувств в нем превалировало отчаяние.

Сьюзен сидела за рабочим столом, проклиная себя и Майкла. Как она могла оказаться такой дурой?! Она еще мечтала о каком-то торжестве над ним! Что пользы в том, что она выпустила новую игру? Концерн мистера Ричардсона на коленях! Ха-ха! Ее выстрел по этому компьютерному гиганту похож на удар шариком от пинг-понга по слону. Да, ее фирму не приобретут по дешевке, зато ею попользовались на славу! А она, глупая, надеялась, что он кинется за ней вдогонку и скажет…

Майкл… Майкл! Сердце Сьюзен обливалось кровью. Как он может жениться на сивой кобыле, на этой заносчивой дочке лорда Уолтера? Но это очень удачный брак. Что она против леди Шейлы? Талантливый управляющий фирмы «Смит и Лебс»? Этого качества достаточно, чтобы найти работу, но не выходить замуж. Она даже не может похвастаться презентабельной внешностью в отличие от высокой породистой Шейлы. Симпатичная хрупкая статуэтка, которую легко взять в руки и еще легче выпустить из рук, чтобы она вдребезги разбилась. Это и произошло! Ее уже не существует, вместо нее остались одни осколки, которые никогда не удастся собрать воедино. Она так же, как и Дороти, осталась навеки несчастной. Но Джеффри не Майкл! Естественно! — горько усмехнулась Сьюзен. Внешне они разнятся, но в сущности они похожи. Джеффри не любил Дороти, если все время изменял ей. И Майкл не питает к ней, Сьюзен, истинного чувства. Он только с ней развлекался, пока его невеста выступала благотворительницей. Ему даже не пришлось особо напрягаться, чтобы уложить ее к себе в постель. Напрягаться? Как же! Ты сама прыгнула к нему в постель!

В приемной раздались шаги. Почему Дейзи пришла так рано? — удивилась Сьюзен и только сейчас заметила, что кабинет заливает дневной свет. Она провела, уставившись в одну точку, более трех часов. Дежурный очень удивился, когда она появилась здесь ни свет ни заря, а что ей еще оставалось делать? Она почувствовала себя потерянной и одинокой, когда выбежала из спальни, а Майкл не последовал за ней. Метаться голой по квартире не самая лучшая идея, и ей не оставалось ничего другого, кроме как одеться. Ее нервы были так напряжены, что она не могла найти в себе силы вернуться в спальню и услышать приговор. Может быть, Майкл ждет ее и недоумевает, куда она подевалась. А если он уснул? Подойти и лечь рядом? Сделать вид, что ничего не случилось? А что, собственно, произошло? Она рассказала о себе и стремглав выскочила из спальни, не дав возможности Майклу даже ответить!

Все-таки надо вернуться в спальню, подумала Сьюзен, но продолжала колебаться. Она чувствовала в себе неуверенность и никак не могла понять причину своей нерешительности. То, что она сообщила Майклу, ни в какой степени ее не порочит.

Уверив себя, что она хочет выпить чашечку чая, она вошла в кухню. Сьюзен даже нарисовала себе картину, что Майкл, обеспокоенный ее отсутствием, отправляется на поиски и обнаруживает ее пьющей чай на кухне. «Налей и мне чашку», — скажет он ей, и она с радостью исполнит его просьбу. Они будут пить чай и разговаривать, разговаривать…

На столике в кухне лежал забытый Дейзи журнал. Пока закипал чайник, Сьюзен стала лениво его перелистывать. Ее внимание привлекла фотография особы, которую она видела с Майклом на вечеринке у Гроува в Париже. Она поспешила прочесть короткие строки, напечатанные под снимком. И все сразу погрузилось в кромешный мрак. Жизнь потеряла всякий смысл. Неожиданно моральные страдания перешли в физические. Ее затошнило. Желудок болезненно сжимался в спазмах, словно хотел отвлечь Сьюзен и доказать ей, что она еще жива. Она корчилась над унитазом и неотступно думала. Что же ей теперь делать? Сьюзен не могла больше оставаться в квартире, где обязательно рано или поздно встретится с Майклом. Но это ее собственная квартира! Куда она может бежать? Ответ пришел сам собой. Естественно, на работу. Там она может закрыться в своем кабинете и… дать волю слезам. Так она и поступила, только вот выплакаться ей не удалось. Слезы остались где-то внутри нее и не захотели вытекать из глаз.

Девять часов. В окно кабинета заглянуло бледное зимнее солнце, но, видимо испугавшись вида Сьюзен, тут же исчезло.

Дверь распахивается, и Сьюзен закрывает глаза. Ей не хочется никого видеть.

— Сьюзен! Ты здесь?! — услышала она и открыла глаза.

Перед ней стоял Майкл Ричардсон. Как ему удается так великолепно выглядеть после удара головой о каменный пол, после ночи, проведенной не у себя дома? — невольно подумала Сьюзен.

— Сью! Послушай, Сью, ты все не так поняла!

— Что? — Короткое слово далось ей с трудом.

— Я не делал Шейле предложения, я вообще не намерен на ней жениться!

— Почему? — проскрипела Сьюзен и удивилась, зачем она мучит себя, выясняя подробности, которые не должны ее интересовать — Не успел? Хотел сделать его в канун Рождества?

Майкл замешкался с ответом. Вопрос прозвучал неожиданно и для него. Он неоднократно, пока ждал часа, когда можно явиться к Сьюзен на работу, на все лады повторял фразу, которую только что произнес, но не думал, что она задаст столь странный вопрос. Ему самому все было ясно. Он не женится на Шейле, и все тут!