Морозов что-то рассеянно крякнул у Александры над ухом, и Звягинцева тут же вскинула руку, давая знак замолчать. Андрей крякнул что-то еще раз, и на этот раз Александре пришлось посмотреть на него, чтобы стажёр наконец заткнулся, а затем девушка снова посмотрела на Ростислава.

— Я не увиливаю. Ты знаешь, какие у нас отношения с Вознесенским. Если бы я что-то с ним и задумала, так это переезд на разные концы страны, чтобы не видеть его рожу.

— Он подослал тебя, да? Чтобы ты сейчас меня заговаривала и отвлекала от правды.

Александра негромко рыкнула от раздражения, сжимая руку в кулак и медленно вздохнула.

— Г… Черт, Слава, ты такой идиот.

— Может я и идиот, но из нас двоих координатор я. А это уже о чем-то говорит. Знаешь, Саша, — выделяя имя Звягинцевой, Дементьев распрямился, но и этого было недостаточно, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Александры, — если быть чуть более открытой к людям и не ставить себя выше других, можно получить хорошую должность.

— Я не привыкла лизать задницы начальства. Это ты у нас в этом деле профессионал. Завяжешь травинку в узел языком.

Ростислав опасно сверкнул взглядом, слегка надвигаясь на Александру.

— Знай своё место, Звягинцева…

— Знаю, — резко и холодно оборвала его Александра. — И смею напомнить, что ты не мой координатор. Так что все, что ты сейчас можешь — выставить нас за дверь. Но тогда ты не узнаешь нужную информацию и будешь из-за этого срываться на остальных. И вот ты стоишь и думаешь, что же взыграет первым: твоё неуёмное честолюбие или желание получить очередную звёздочку на задницу.

Ростислав хотел сказать что-то еще, но в этот момент мужчина сидящий за его столом довольно громко и, кажется, предупреждающе? кашлянул, скрипнул офисным креслом и уронил одну из папок. Дементьев осунулся: его плечи опустились, воинственный настрой слетел маской с его лица, и он стал выглядеть даже немного жалко. Забавно, как легко выбивает человека из колеи то, что имеет для него важное значение.

— Так что там про Стаса, Слав? — привлекла к себе снова внимание Александра. — Мне даже теперь интересно.

— А? Ах да, — рассеянно отозвался Ростислав, возвращаясь взглядом к Звягинцевой. — Мне тоже интересно, Звягинцева, почему везде, куда отправляются мои ребята, ты оказываешься на несколько минут раньше и перехватываешь заказ.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Я не занимаюсь халтурой, если ты намекаешь на это. Не в моих принципах.

— Да, не в твоих. Зато в принципах Максима. Ты ведь у него теперь работаешь. — Ростислав улыбнулся, заметив, как Александра дёрнулась при упоминании нынешнего начальника. — Передай, что я не потерплю, чтобы он крал нашу работу.

— А ты передай своему начальству, что мы всего лишь занимаемся своей работой. И не нуждаемся в ваших наставлениях. Мы сами решим, писать нам репортаж про бездомных кошек или про старушек-героев труда.

Александра попыталась пройти к выходу, но Дементьев тут же преградил ей путь. Морозов растерянно оглядывался, как щенок, готовый в любой момент ринуться в бой, а Александра просила у всех известных ей всесильных существ дать сил пережить эту встречу и не убить Ростислава. Иначе вечность в компании Асмодея ей точно была бы обеспечена.

— Не каждый бездомный кот на самом деле кот, — едко заметил Ростислав.

— И не каждая старушка — герой труда, — парировала Александра, предприняв еще одну попытку прорваться к выходу. И снова безуспешную: Ростислав словно предугадывал каждое движение Александры на несколько мгновений раньше, чем она их делала. — Но мы их находим. И намного быстрее, чем вы. Вам стоит пересмотреть свою уродливую и неповоротливую бюрократию. Ведь ты все так же ходишь на ковёр к начальству за разрешениями на охоту?

Бюрократия была бичом «Лихобор», как крутящийся вокруг Александры Андрей был сейчас ее собственным бичом. Она даже не совсем понимала, зачем таскает его за собой: Морозов просто все время неловко стоял в стороне, как ребёнок, которого родители потащили с собой на встречу с друзьями. Андрей не могу понять, что ему делать, но почему-то от этого Александра испытывала странное удовольствие. Было ли это связано с произошедшим со Стасом, или Александра просто превращалась в Ростислава, и когда-то он тоже был нормальным человеком, который не получал наслаждение от издевательств над подчинёнными? Звягинцева не знала ответа на этот вопрос. Возможно, она просто старела.

— К слову о старушках, — задумчиво протянул Ростислав, постучав себя пальцем по подбородку и промычав под нос. — Алевтина Георгиевна.

— Что с Алевтиной Георгиевной? — Александра спрашивала только из вежливости, понимая, что это не могло не укрыться от Ростислава и «Лихобор».

— Нехорошо, Саш, отпускать добычу, — оскалился Ростислав.

— Я не охотник, чтобы хватать старушек. К тому же она ничего не сделала.

— Для тебя да. Увы, — наигранно театрально вздохнул Дементьев, подняв взгляд к потолку, — нам пришлось ее арестовать. Сама понимаешь, правила. Уверен, твой дружок из Нижнего очень расстроился, когда его ребята не нашли бедняжку в квартире. Их мы, кстати, тоже забрали. При всем уважении к вашему отделу — одержимость наказывается по закону.

— Ни в законе, ни в Уставе нет такой статьи. Ты только что это придумал.

— М-м-м, да. Потому что могу.

— С чего это?

— Я начальник, — самодовольно ухмыльнулся Ростислав.

Александра не признавала начальство. И еще больше не признавала начальников, которые считают себя выше других и пользуются своим положением. Увы, выбора с кем работать у Александры не было, и потому приходилось мириться с самодурством Ростислава, несдержанностью Стаса и собственной апатичностью к происходящему вокруг. Александру Звягинцеву беспокоила только ее работа. До всего остального девушке по большей части было плевать.

— Так зачем вы нас звали? — осторожно подал голос Морозов.

— Предупредить. Что мы внимательно за вами следим и не допустим самодеятельности. Надеюсь, я это ясно объяснил. И к слову… Почему призрака принесли вы, а не Стас?

Сказать правду о Стасе означало бы подписать мертвецу смертный приговор. А портить Вознесенскому последние дни его жизни — Александре не хотелось. Нет, Звягинцева все еще надеялась найти редкое лекарство от охватившей Стаса болезни, но с каждой минутой эта надежда таяла в воздухе, рассеивалась маленькими капельками от бьющих по городу фонтанов и растворялась сахаром на дне чашки кофе. Но молчание позволило бы больному воображению Ростислава додумать за Александру все сокрытые ею детали.

Поэтому оставалось только одно.

Сказать правду. Но не всю.

— Стасу нездоровится, — быстро и негромко пробормотала Александра, делая шаг навстречу Ростиславу.

Маленькие болотные глазки Дементьева, сокрытые под густыми бровями, налились кровью, ноздри раздулись, когда мужчина тяжело задышал, а затем его губы вытянулись в тонкую обескровленную полоску. Ростислав упрямо мотнул головой и тут же победно вскинул подбородок.

— Значит, вы все-таки виделись. Нехорошо врать, Звягинцева. А ведь ты уверяла, что со Стасом не виделась.

— Да. Я сказала, что мы не виделись два года. — Александре было физически больно признавать правоту Ростислава, но другого выбора не было. — Но я не говорила, что мы не виделись вчера. Все зависит от постановки вопроса.

— Нет, Звягинцева. Все зависит лишь от того, насколько ты уважаешь других людей. — Дементьев рассеянно поправил покосившуюся на стене картину. — Можете идти. И передай Стасу, что я жду от него подробный отчёт. Это уже пятый выговор за два месяца. Я не смогу и дальше прикрывать его задницу от начальства.

— Пятый?..

— Да. Скатился твой Стас. Как пошёл по наклонной после твоего ухода, так с каждым годом становится все хуже. Погибнет, парень. Буквально. Постарайся, чтобы и этот, — Ростислав кивнул на Морозова, — не кончил как Стас. Они и так долго не живут. А без хорошего экзорциста тем более. Нет, Дмитрий хороший, но еще слишком зелёный. И идёт на поводу у брата. Было бы лучше, чтобы его взял под крыло кто-то более опытный, кто-то вроде старшего советника, — многозначительным тоном протянул Ростислав.