Длинные, тонкие пальцы Чиуна пробежали по правому краю зеркала. Добравшись до верхнего угла деревянной рамы, он кивнул головой и резким движением отломил уголок зеркала. Приглядевшись, бросил его Римо. Тот поймал, перевернул и увидел, что это прозрачное зеркальное стекло. Переведя взгляд обратно на зеркало, Римо увидел на месте отломанного уголка вмонтированную в стену линзу видеокамеры. Чиун протянул руку, ухватился в стене пальцами за металлический ободок, в котором держалась линза, и сжал его. Металлическое кольцо медленно сплющилось, и Римо услыхал, как зажатая в маленьком цилиндре линза затрещала, рассыпаясь в порошок.

— Ну вот, — сказал Чиун. — Теперь мы одни.

— Прекрасно, — отозвался Римо. — Ты часто здесь бываешь?

— Что?

— Ничего, — ответил Римо. — Это у нас в Штатах так говорят. Когда заходят в отдельный кабинет в баре. — Увидев недоуменный взгляд Чиуна, он пожал плечами и покачал головой. — Тебе надо было там побывать.

— Что это у тебя такое на уме? — спросил Чиун. — Слишком много шутишь в последнее время.

Римо плюхнулся на узкую койку возле окна. Тут выбор был за ним, поскольку Чиун все равно спал на полу, на своей старой травяной циновке. Про себя Римо отметил, что Чиун был прав, сделав свое замечание. У него на уме действительно кое-что было. Джози Литтлфизер. И он тут же постарался выбросить ее из головы.

— Теперь, когда мы на месте, — сказал он, — надо все внимание обратить на поиски террористов. — Он посмотрел в окно на серое российское небо, которое напомнило ему о Смите. — Интересно, как они собираются попасть на эти игры.

— Об этом говорится в истории о Величайшем Мастере Ванге, — сказал Чиун.

Римо застонал.

— Пожалуйста, Чиун, давай без сказок.

— Ишь, с какой легкостью ты переименовал историю в сказку, — сказал Чиун. — Разве не ты задал вопрос?

— Задал. Мне интересно знать, как террористы собираются попасть на эти игры. Я вовсе не спрашивал тебя, что Великий Ванг кушал на обед две тысячи лет тому назад.

— Это было гораздо раньше, — уточнил Чиун. — Ты знаешь, что в таких случаях говорят?

— И что же в таких случаях говорят?

— В таких случаях говорят, что тот, кто забывает историю, обречен на ее повторение. Величайший Мастер Ванг был еще и великим спортсменом, так же как и все Мастера Синанджу. А поскольку Величайший Мастер Ванг был именно Величайшим Мастером, он был также и величайшим в истории Синанджу спортсменом.

Комната их располагалась на третьем этаже. Римо знал, что мог открыть окно, выпрыгнуть наружу и не разбиться. Но это не изменило бы его судьбы, а только лишь отсрочило неизбежное. Он мог бы, изменив имя, сбежать и в течение десятка лет скрываться среди бедуинов Северной Африки. Но если бы потом, вернувшись обратно в Америку, — зимой, в два часа ночи, — он вошел в номер, снятый им в отеле какого-нибудь захолустного штата, то увидел бы там сидящего на полу Чиуна, который сказал бы ему: «Как я уже говорил. Величайший Мастер Ванг был величайшим спортсменом из всех Мастеров Синанджу». И как ни в чем не бывало продолжил бы в мельчайших подробностях свой рассказ.

И Римо решил покончить с этим сейчас. Он сделал вид, что слушает.

— Это было во времена, когда еще не было этих ваших игр, которые вы называете Олимпийскими. В те времена между многими корейскими городами проводились спортивные состязания. И случалось так, что жители двух из этих городов беспрестанно воевали между собой, хотя и объявляли перемирие на время игр, которые сами по себе являлись величайшим проявлением доброй воли людей друг к другу.

Итак, однажды вечером Величайший Мастер Ванг сидел дома и ел свой любимый суп с рыбой, — он готовил этот суп с очень горьким красным перцем, который выращивали тогда в этой части страны. Чудесный суп, он оказывал особое согревающее воздействие. Однако не слишком сильное. Это был...

— Чиун, пожалуйста! — взмолился Римо. — Оставь в покое суп и давай по существу!

— Ты совершенно равнодушен к прекрасному, — упрекнул его Чиун.

— Я совершенно равнодушен к супу.

— Как бы то ни было, жители первого города пришли к Мастеру и сказали ему, что хотят, чтобы он вкрался в доверие к правителям другого города, с тем чтобы получить возможность состязаться на играх от имени того города. Пока все понятно?

— Да. Город А попросил Ванга выступить от имени города В.

— Эти города не назывались городами А и В, — сказал Чиун. — Они назывались...

— Давай дальше, — перебил Римо. — Я слушаю. Оставь в покое города вместе с супом.

— Итак, Мастер Ванг сделал то, что от него требовалось: выступил от имени второго города и, конечно же, победил во всех состязаниях. И в большинстве из них одержал победу над чемпионом первого города, того самого, который его нанял.

— Зачем? Зачем первому городу понадобилось нанимать Ванга?

— Величайшего Мастера Ванга, — поправил Чиун.

— Зачем первому городу понадобилось нанимать Величайшего Мастера Ванга, чтобы он их победил? Это же противоречит здравому смыслу.

— Помолчи и дай мне закончить.

— Давай, — сказал Римо.

— Когда Величайший Мастер Ванг победил во всех состязаниях, его как героя понесли на руках во второй город. Жители второго города спросили его, чего он желает в качестве награды за свое великое мастерство, которое принесло им такую славу. Он сказал, что хочет, чтобы они оказали ему честь. Он предложил им проделать в стене города проход, в знак того, что, имея такого чемпиона, как Великий Мастер Ванг, город не нуждается ни в каких стенах.

Итак, начальники города проделали в стене проход. Когда они показали ему эту стену. Величайший Мастер поднял их на смех. Такая маленькая дыра для такого великого героя была оскорблением. И дыру сделали намного больше. Когда в ту ночь все уснули, Величайший Мастер Ванг вышел из второго города и пошел к себе домой. А чуть позже воины из первого города через дыру в стене проникли во второй город и разделались со своими врагами.

— Старина Ванг просто молодец, — сказал Римо. — А мораль этой истории такова: никогда не доверяй Мастеру Синанджу.

— В этой истории много моралей, но эта к ней не относится. Во-первых, Величайший Мастер Ванг исполнил то, для чего его наняли. То есть лишил защиты второй город. И сделал это безукоризненно. Между прочим, насколько мне известно, греки как-то позаимствовали этот прием при проведении своих Олимпийских игр. Причем бесплатно. Никто почему-то никогда не платит Синанджу за то, что у нас заимствуют.