Адриан с улыбкой смотрел ей вслед. Что бы там ни говорила Элисса, стареющий граф явно не побеспокоился проследить за тем, чтобы она научилась исполнять чисто женские обязанности.

Тут же к нему подбежал Джейми и, озабоченно нахмурившись, осмотрел пропоротое бедро Адриана.

— Кажется, ты был прав насчет генерала и кабана.

— К несчастью, да.

— Я вижу, благодаря тебе дамы в безопасности, но победа над зверем далась немалой ценой.

— Кость не задета. Ничего серьезного. — Полковник с невольным восхищением подумал об отваге, с которой Элисса встретила взбешенного кабана. — Графиня оказалась на высоте. Такая маленькая, но смелая, особенно если учесть, что ее единственным оружием была сухая ветка.

Джейми улыбнулся:

— Да, так мне и сказали.

Послышался звук шагов. К мужчинам торопливо приближалась Элисса в сопровождении нескольких слуг. Она аккуратно разложила все, что просил принести полковник, на лоскуте, оставшемся от льняной скатерти, которую она разорвала на узкие белые полосы.

— Вот то, что вам нужно, — бинты, вода, бренди. Леди Эллен прислала вам иглу и нить для вышивки. Вы уверены, что все будет в порядке?

Полковник кивнул.

— Всегда существует опасность заражения, но, надеюсь, обойдется. — Джейми щедро плеснул ему на ногу бренди, и Адриан застонал от боли, подавив вырвавшееся ругательство.

— Я знаю, моей вины здесь нет, и все равно меня гложет совесть. Могу ли я что-нибудь сделать для вас?

Взгляд полковника неторопливо скользнул по ее растрепанным волосам и мягким женственным изгибам тела.

— Можете и прекрасно знаете, что именно.

Элисса мило зарделась.

— Полагаю, речь идет о приглашении на ужин.

— Совершенно верно.

Элисса мягко улыбнулась:

— Мне кажется, господин полковник, после той отваги, которую вы сегодня проявили, мне остается лишь согласиться.

— Сегодня вечером?

— Нет. После случившегося вам нужно отдохнуть, но завтра, если позволяют ваши планы, я буду более чем счастлива присоединиться к вам за ужином.

Мимолетная улыбка тронула губы Адриана. Ему и в голову не пришло бы рисковать собой ради вечера в компании дамы, но, принимая во внимание все обстоятельства, сделка оказалась не так уж плоха.

— Спасибо, леди.

Завтра он встретится с Элиссой и постарается убедить ее в том, что возникшая между ними приязнь не случайна. Если это удастся, ее будет совсем нетрудно уложить в постель. Адриан уже начинал изнывать от нетерпения.

Элисса еще раз повернулась перед зеркалом, рассматривая голубое платье из тафты с серебристыми кружевами, которое она решила надеть к ужину с полковником. Она знала, что соглашаться не следовало. Ей было отпущено слишком мало времени, у нее было множество дел, но — Господи! — каким же храбрецом он себя показал!

Элисса никогда не забудет свирепое выражение, которое появилось на лице Адриана, когда он встал между ней и взбесившимся кабаном. Не было никаких сомнений, что он скорее отдал бы жизнь, чем позволил зверю прикоснуться к ней. В первый миг у девушки едва не остановилось сердце, а потом, увидев кровь на одежде полковника, она почувствовала острую боль, сжимавшую ее грудь.

Элисса разгладила платье, самое любимое из всех, которые подарила ей Габи. Подруга сказала, что оно оттеняет синеву ее глаз, а глубокий прямоугольный вырез подчеркивает пышность груди. Элисса надевала его лишь однажды, приберегая на будущее, надеясь произвести впечатление на генерала Стейглера.

При этой мысли губы девушки сжались в тонкую линию. Стейглер. Именно он ранил кабана, забыв о тех, кто остался в лагере. Генерал думал только об удовлетворении своей страсти к убийству. Полковник Кингсленд рискнул собственной жизнью ради спасения женщин, но это лишь распалило гнев Стейглера. Он не любил, когда его оставляли в дураках, но Адриан, сам того не желая, своей героической победой над зверем весьма чувствительно задел гордость генерала.

Адриан… Теперь, думая о нем, Элисса называла его только по имени. Она всеми силами сопротивлялась, но ничего не могла с собой поделать. С каждым днем она находила его все более привлекательным, хотя и понимала, что это увлечение опасно. Она посвятила себя разоблачению Ястреба, но даже при ином стечении обстоятельств полковник явно не собирался жениться. И уж, конечно, она не собиралась выходить за него замуж. Жизнь с таким самоуверенным, властным мужчиной, как барон Уолвермонт, вероятно, стала бы невыносимой.

Вздохнув, Элисса натянула до локтей длинные белые перчатки. Ей не следовало принимать приглашение, но раз уж так случилось, она была намерена хорошо провести вечер. Жизнь дается только раз. Она ввязалась в опасное предприятие, не ведая, каков будет исход игры. Пусть эти краткие мгновения принадлежат ей, и только ей. Бросив последний взгляд в зеркало, Элисса взяла ридикюль из голубой тафты с серебристой оторочкой и шагнула к двери.

Полковник ожидал ее у подножия лестницы. Он был выше большинства гостей, его черные сапоги сверкали зеркальным блеском, на плечах алого мундира сияли золотые эполеты. От одного взгляда на него у Элиссы перехватило дыхание.

— Добрый вечер, барон.

Он улыбнулся, взял Элиссу за руку и мягко прикоснулся губами к тыльной стороне ее ладони.

— Мне было бы намного приятнее, если бы вы называли меня по имени — хотя бы сегодня вечером. Полагаю, вы сумеете это сделать.

— Думаю, да… Адриан.

Улыбка полковника стала еще шире, на щеках появились ямочки. Он взял Элиссу под руку, и они покинули виллу, спустившись по лестнице к карете, ожидавшей у парадного входа.

— Куда мы едем? — спросила девушка, когда они устроились на сиденьях и экипаж покатил по мощеным улицам. На стенке кареты горела масляная лампа, освещая красивое лицо барона, и Элисса подумала, что свободе, которой располагает юная вдова, можно только позавидовать.

— В центре города есть чудесный ресторан, любимое заведение императора. Там восхитительная кухня. Надеюсь, у вас хороший аппетит.

— Умираю с голоду.

Глаза полковника на мгновение потемнели, потом он улыбнулся:

— В последние дни меня мучает то же самое чувство, хотя оно не имеет ни малейшего отношения к пище.

Элисса выпрямилась и открыла рот, готовая потребовать вернуть ее домой, но Адриан схватил ее за руку.

— Это шутка, леди. Прошу прощения, если оскорбил вас. Со мной вам нечего бояться, даю слово.

Девушка вновь откинулась на спинку сиденья. Она не сомневалась в том, что полковник сдержит свое обещание. Он не скрывал своего влечения к ней, и все же Элисса была уверена, что Адриан не станет домогаться ее насильно.

— Как ваша нога? — спросила она. — Когда мы спускались к карете, я заметила, что вы лишь чуть-чуть прихрамываете.

— Я же говорил, это легкая царапина.

— Этой «царапиной» вы обязаны беспечности Стейглера.

— Верно. Ему не следовало стрелять вблизи лагеря. — Казалось, полковник хотел добавить что-то еще, но передумал. Элисса гадала, что бы это могло быть.

Исподволь наблюдая за бароном, она поймала себя на том, что сравнивает двух совершенно разных мужчин. Полковник увлечен ею, но не будет действовать вопреки ее воле. Со Стейглером такой уверенности не было. Элисса знала, чего хочет генерал и на какой риск она идет, притворяясь, будто он ей небезразличен. Девушка опасалась, что, в отличие от Уолвермонта, при благоприятных обстоятельствах генерал не колеблясь силой возьмет то, что ему нужно.

Она поежилась.

— Вы замерзли. — Заметив ее дрожь в сумраке кареты, Адриан протянул руку к меховой полости, лежавшей на сиденье с его стороны.

— Нет, все в порядке. Поверьте, барон.

Тем не менее полковник развернул мех и набросил своей спутнице на колени с той же решительностью, которая неизменно отличала все его поступки.

— Адриан, — мягко поправил он.

Элисса улыбнулась, тронутая его заботой.

— Адриан, — сказала она, и на лице полковника, словно в награду за ее согласие, вновь появились восхитительные ямочки.