Маленький Тибор потянулся к Нине и ухватил ее за руку:

— Я буду заботиться о тебе. Буду беречь тебя, как папа.

К горлу Элиссы подступил комок. Все утро она с трудом сдерживала рвущиеся наружу чувства, не в силах отделаться от мысли о детях, которые могли бы родиться у них с Адрианом.

— Спасибо, Тибор, — серьезно произнесла Нина. Она стиснула руку брата и улыбнулась. — Что ж, пожалуй, нам пора в путь. Думаю, майора ждут более важные дела, чем забота о кучке таких оборванцев, как мы.

Джейми заспорил было, но дети тут же сорвались с места и бросились к дверям, едва не сбив его с ног. Он усмехнулся, повернулся к Нине, поймал ее взгляд, и его лицо сразу смягчилось.

— Я подумал, мисс Петрало… Нина… если это возможно… не разрешите ли вы мне навестить вас, как только вы устроитесь на новом месте?

Невинно-взволнованное выражение в глазах девушки не оставляло сомнений в том, какое удовольствие доставили ей слова майора.

— Я буду очень рада… Джейми.

Майор улыбнулся ей с таким теплом, какого Элисса еще не видела на его лице.

— Нам пора. — Он подал Нине руку и повел к двери. Они спустились по ступеням к ожидавшей карете.

Элисса проследила за тем, как он помог Нине забраться внутрь, потом усадил детей, и наконец экипаж покатил по мощеной улице. Они уехали, и Элисса внезапно почувствовала усталость и невыносимое одиночество. Она понимала, что не должна давать волю чувствам, иначе горе вновь вырвется наружу и окончательно лишит ее сил.

Выпрямив спину, она отвернулась от окна, выходящего на парадное крыльцо, и поднялась в свою комнату. Но даже уединившись в спальне, она не могла сосредоточиться. Душу терзала горечь утраты, а мысли затуманивала грусть. Она заставила себя не смотреть на кровать, напоминавшую ей о восхитительной ночи с Адрианом — о последней ночи, которую они провели вместе. Элисса вздохнула. Завтра ей станет легче. Утром она начнет забывать.

Но в глубине души она понимала, что никогда не сможет забыть Адриана Кингсленда.

Вопреки всеобщим ожиданиям, Наполеон не стал задерживаться, чтобы дать армии отдых и перегруппировать силы. Он продолжал двигаться вперед, захватил остров Пратер в середине Дуная, а десятого мая начал обстреливать Вену. Вспыхнула паника. Жители толпами хлынули из столицы. Майор Сент-Джайлз, как и весь личный состав полка британской кавалерии, был занят от рассвета до заката, помогая эвакуировать дипломатов и высших правительственных чиновников, вывозя ценности и важные архивы, которые могли оказаться под угрозой, если бы Наполеону удалось прорвать оборонительные рубежи эрцгерцога.

— На улицах настоящий ад, — сказал Джеймисон Элиссе тем вечером. — Будьте добры оставаться дома, в безопасности. — В тот миг, когда он появился в дверях, Элисса сидела в столовой, пытаясь заставить себя поесть. — У меня совсем нет времени. Я забежал на секунду, убедиться, что у вас все в порядке.

— Я чувствую себя прекрасно, — отозвалась Элисса, как только Джейми шагнул ей навстречу, хотя пребывала в страшном напряжении с того самого мгновения, когда по городу разнеслась весть о нападении.

— Заприте двери и опустите шторы, — велел майор. — Не впускайте в дом незнакомых.

— Я… я собиралась сегодня вечером навестить Нину, хотела удостовериться, что она и дети в безопасности.

Майор покачал головой. Он был куда менее сговорчивым, чем Элиссе показалось сначала, более сильным, внимательным и заботливым. В последнее время она начинала особенно ценить в мужчинах это качество.

— Оставайтесь дома, — повторил Джейми. — Если мне прикажут уехать, я возьму вас с собой.

Элисса скрыла свое удивление, но ее беспокойство несколько улеглось. В глубине души она уже жалела, что не послушала Адриана и не отправилась в Баден.

— А что с Ниной? — спросила она. — Как ее новая семья?

— Я был у них сегодня ранним утром. Они подумывают об отъезде, но Ивар Краснос еще не решил.

— Кто он такой? Надеюсь, достойный человек?

Джеймисон вздохнул.

— Не могу сказать, что Ивар мне понравился. — Он нерешительно помедлил, хотел добавить что-то еще, но промолчал.

Элисса взяла его за руку.

— Прошу вас, майор. Нина моя подруга. Я беспокоюсь о ней и хочу знать правду.

Майор стиснул зубы, словно ему было неприятно говорить о новых родственниках Нины.

— Ивар Краснос — грубый крикливый тиран. Стоит ему взглянуть на жену, и та съеживается от страха. Дети запуганы до полусмерти. Хвала Всевышнему, Нина взяла их под свою защиту. Она ничуть не боится Ивара.

— А если и боится, не показывает этого.

— Откровенно говоря, я опасаюсь за нее. По-моему, эти люди недовольны появлением Нины и детей и вымещают на них свою злобу.

Тревога Элиссы все возрастала. Ей хотелось чем-нибудь помочь подруге.

— Жизнь Нины круто переменилась. Надеюсь, со временем все уладится.

— Да, конечно. — Напряжение на лице Джеймисона подсказывало Элиссе, что он ничуть не уверен в своих словах.

— Вы еще увидитесь с ней? — спросила она.

Мрачный взор Джеймисона смягчился.

— Я собираюсь побывать у них сегодня вечером. Я не смогу остаться надолго, но хотя бы удостоверюсь, что у Нины все хорошо.

— Она красивая девушка, — сказала Элисса.

— Она прекрасна, — чуть охрипшим от благоговения голосом произнес Джейми. — Она умна и отважна. Я еще не встречал таких женщин.

Элисса мягко улыбнулась:

— Я рада, что у нее теперь есть защитник. Нине повезло, что она нашла такого друга, как вы.

Казалось, эти слова смутили майора.

— Да, но… я лишь хочу ей помочь. — Он бросил взгляд на дверь. — Мне пора идти. Я вообще не должен был задерживаться, просто очень тревожился за вас.

— Что слышно о войне? — спросила Элисса.

Джеймисон покачал головой.

— Боюсь, ничего хорошего. Пожалуй, вам стоит собрать кое-что из вещей — на тот случай, если нам придется уезжать в спешке.

Элиссу пронзила легкая дрожь.

— Хорошо, — сказала она. Майор повернулся и шагнул к двери, Элисса отправилась следом. — Будьте осторожны, Джеймисон.

— Непременно. — Он улыбнулся и ушел, велев слуге запереть двери. Лишь далеко за полночь Элисса вновь услышала его шаги на лестнице. Но когда она проснулась утром, майор уже ушел.

Джеймисон ехал на улицу Куррентгассе, где находилась квартира семейства Красное. Он пробирался сквозь взбудораженную толпу людей, покидавших Вену, чувствуя, как в горле першит от дыма; над городом висела густая пелена пороховой гари. В вечернем воздухе разносились ржание лошадей, далекие раскаты пушечных выстрелов, гневные крики и испуганный плач. Переполненные фургоны, набитые скарбом, мебелью, коврами, ящиками с утварью двигались по узким булыжным улицам сплошным потоком, направляясь к мосту Франценсбрюкке, который вел через разлившийся Дунай прочь из Вены. В его мыслях царил хаос, подобный тому, что бурлил сейчас на улицах города. Больше всего Джеймисона беспокоило не унизительное отступление под натиском французов, а самая настоящая война, что разгорелась между Ниной Петрало и ее родственниками. Казалось, положение ухудшалось с каждым днем. Накануне вечером Джеймисон пришел к ним в дом и застал Нину лицом к лицу с плотным приземистым Иваром. Девушка стояла, широко расставив ноги, сжимая кулаки и прикрывая собой маленького Тибора, который только что разбил горшок с маслом.

— Дай сюда мой ремень! — крикнул Ивар жене. — Мальчишке нужно преподать урок бережливости. Сейчас я ему так всыплю — ввек не забудет!

Нина возразила:

— Он сделал это нечаянно!

Джейми увидел, как дрожит мальчуган. Ему стоило немалого труда не сбить с ног Ивара и не залепить ему хорошую оплеуху. Но он сдержался, не желая причинять Нине лишних неприятностей. Ведь ей предстояло еще очень долго жить в доме Красноса после того, как он уйдет.

— Я сберегла в пути несколько монет, — сказала Нина. — Мы заплатим вам за масло.