— А как же моя работа в Бюро?

— Одно другому не мешает. Кому-то не дано никаких способностей, у кого-то их множество. Зачем зарывать талант?

Джон Пол отошел к телефону. И набирая номер, и разговаривая, он не спускал глаз с автостоянки. Официантка явно не могла дождаться, когда они наконец уйдут: притопывала ногой, похрустывала пальцами, выдувала розовые пузыри размером чуть не с голову.

— Порядок, — сказал Джон Пол, подходя. — Можем двигать отсюда.

Они вышли, и тут же за спиной раздался щелчок замка. Автостоянка была безмолвной и пустынной. Эвери в задумчивости шла к машине рядом с Джоном Полом.

— А у тебя есть талант? — спросила она.

— Полно.

— Например, в ЦРУ. Чем ты там отличился?

— Меткой стрельбой. Укладывал противника с одного выстрела. Был не просто хорош, а чертовски хорош, так-то вот. Индейцы прозвали бы меня Орлиный Глаз.

— Ты сказал, у тебя полно талантов. Что еще ты умеешь делать «чертовски хорошо»?

— Еще? — Джон Пол вдруг привлек ее к себе за талию. — Я бы рассказал, но слова недорого стоят.

— То есть?

Он склонился к самому ее уху, так что дыхание щекотно пошевелило завиток.

— Если все пойдет по плану, я тебе кое-что продемонстрирую. Всегда ведь лучше убедиться на личном опыте.

Все крохотные волоски на руках и шее Эвери встали дыбом от предвкушения, и она медленно как завороженная повернулась, чтобы заглянуть ему в глаза.

Джон Пол подумал, что это и есть самое сильное искушение — затуманенный взгляд женщины. Ни один мужчина не сумеет ему противиться. Он внушает нелепую, быть может, но законную гордость собой.

— Поехали, пока я не махнул на все рукой и не на — чал демонстрировать свои таланты прямо здесь!

Он коснулся теплых губ Эвери мимолетным поцелуем и открыл для нее дверцу. Машина снова покатилась по направлению к Денверу.

— Надо как можно скорее убраться подальше от этой забегаловки. Официантка тебя непременно запомнит.

— Ты думаешь?

— На ее месте я бы запомнил.

— Она все время пялилась на тебя. Джон Пол пренебрежительно хмыкнул.

— До места назначения еще добрый час пути, а то и больше, — сказал он, прикинув расстояние. — Хорошо бы попался магазин, а то Тайлер сказал, что в доме только банки и пакеты.

— Разве все уже не закрыто?

— Это не проблема.

— Бессовестный! Ты готов вломиться?

— Не вломиться, а проникнуть. Никто не узнает, что я там был.

Эвери не стала развивать тему. Куда больше ее занимал один конкретный талант Джона Пола. Если все пойдет по плану, как это будет?

Миль через тридцать они заметили у дороги магазинчик из тех, что торгуют всякой всячиной. Окна были темные, и Джон Пол получил возможность пустить вдело один из своих многочисленных талантов. Он быстро и бесшумно отпер замок с помощью какого-то приспособления, мгновенно подружился с черным доберманом и так славно отоварился, что Эвери пришлось тащить к машине один из туго набитых бумажных пакетов.

Это не был грабеж — Джон Пол прикинул стоимость взятого, открыл кассу и добавил к небогатой наличности двадцатидолларовую купюру. Оставалось гадать, какой это произведет эффект.

— Долго ты планируешь оставаться в домике шефа Тайлера? — поинтересовалась Эвери, когда они снова тронулись в путь. — Судя по сделанным запасам, примерно с месяц.

— Одну ночь мы там точно проведем, а может, и больше. Тайлер упоминал про городок милях в пятнадцати оттуда. Я попросил Тео кое-что проверить. Как только это будет сделано, обсудим, как быть дальше.

— Я не хочу пропустить слушание!

— Понятное дело. Вот что…

— Да?

— Это Скаррет виноват в том, что ты не можешь иметь детей?

— Только отчасти. Больше виновата Джилли. Не будь той пули, я бы все равно не помышляла о детях, чтобы не передать им жуткий ген моей матери. Так что, сам видишь, в конечном счете это не важно.

— Как раз важно, — возразил Джон Пол. — По крайней мере ты могла бы выбирать, а Скаррет лишил тебя выбора.

Он, казалось, кипел от возмущения, но — странное дело — это не только не всколыхнуло боль, но даже как-то успокоило Эвери. Она сменила тему просто потому, что главное было высказано, и заговорила о своем детстве, о забавных случаях из него. Джон Пол охотно поддержал разговор и, в свою очередь, припомнил пару смешных историй. Главной фигурой в них всегда был отец.

— И что, его так и называют, Большой Па!

— А что такого? Это лестное прозвище. Он тебе понравится.

В том смысле, что однажды она познакомится с его отцом? Эвери допустила такую возможность и нашла ее приятной. Это было бы чудесно — узнать, где вырос Джон Пол, кем был воспитан и с кем дружил. Хотелось знать о нем все. Но она не успела задать ни один из бесчисленных вопросов — впереди показался свет фар.

Джон Пол свернул с дороги и погасил свои. В молчании они переждали, пока машина проедет.

— Послушай, вот ты попросил зятя о помощи. А тебе не пришло в голову, что он может раскрыть наше местонахождение ФБР?

— Из лояльности к государству? — Да.

— Лояльность к близким всегда стоит на первом месте.

— Да, но все же!

— Он не выдаст нас и поможет чем сумеет. Когда я сказал, что нужно сделать, он согласился без колебаний.

— Это хорошо, что ему можно доверять.

Они подождали еще немного, но дорога оставалась темной, и Джон Пол объявил, что пора ехать дальше.

Машина тронулась, Эвери отвлеклась и снова вернулась мыслями к тому, что он прошептал ей на ухо на стоянке. Возможно, ей не стоило тогда так доверчиво заглядывать ему в глаза, но она так долго не была с мужчиной, что почти забыла, что такое интимные отношения. Вообще говоря, она взрастила в себе эксперта по оттеснению подобных желаний как можно дальше.

Где же он теперь, этот эксперт? Дезертировал вскоре после того, как в жизнь ее вошел Джон Пол Рейнар, — знал, что не потянет. И вот ворота открыты, мысли и желания свободно бродят в голове. Хочется прильнуть и прикасаться. Везде.

Минут сорок Эвери безуспешно пыталась не думать о сексе. Подведя баланс своих счетов, она прикинула, как долго еще протянет в теперешней квартире, пока ее не выкинут за неуплату. Если уволят, без твердого жалованья придется туго.

Эвери поймала себя на том, что нервно постукивает ногой по полу. Что значит «если уволят»? Разумеется, уволят. Нарушение субординации — вещь серьезная, по головке за нее не погладят. Могут даже предъявить обвинение в том, что мешала расследованию!

— Ты почему вся на нервах? — осведомился Джон Пол и положил руку ей на колено, чтобы прекратить постукивание.

Пока Эвери раздумывала, что бы такое соврать, он повернул с шоссе на проселочную дорогу. Среди его талантов было, похоже, и ночное видение. Как он ухитрился заметить поворот?

— Ты уверен, что это тот самый?

Рука так и оставалась на колене, но Эвери не стала этого комментировать из опасения, что теплая тяжесть исчезнет. Вообще она сделала вид, что усердно вглядывается во тьму, хотя больше хотелось заняться молнией его брюк.

Откуда эта внезапная похоть? Прежде ничего такого за ней не водилось. А может, так и должно быть? Может, это и есть нормальная женская потребность в физической близости? Ну и как себя теперь вести, чтобы ничего не испортить?

— О чем ты так напряженно думаешь?

О сексе, черт его побери! О бесстыдном жарком сексе!

— Так, ни о чем.

— Правда?

Самый звук его голоса стимулировал фантазию — такой низкий, рокочущий, провоцирующий. Эвери хотела поправить волосы, но не решилась, заметив, что пальцы дрожат.

Тем временем они обогнули рощу и выехали на ровное пространство — возможно, в поле. В темноте нельзя было сказать наверняка. Эвери снова принялась постукивать ногой, воображая себе уединение в домике на краю света.

Джон Пол остановил машину перед темным строением. Когда мотор затих и свет фар погас, все погрузилось в глубокую тишину и кромешную тьму. Невозможно было различить даже приборную доску.