Выманивают его? Или гашиш уже слил для них измерения, прирастил наш мир к параллельному? В отсеке, где застряли дагестанцы, находится пульт охраны. На него выведена вся сигналка с периметра, кондовые мониторы дают неверное серое изображение с кондовых камер наружного наблюдения. Камеры, ясное дело, немые… Что они там, черт возьми, показывают?! Серега вжался ухом в холодное железо.

— Как он через ворота прошел? — тупо спрашивал Дауд.

— Да че это вообще за черт? — вторил ему Саид.

— Бери его на мушку, суку эту!

У них там управление крупнокалиберным пулеметом заведено… Сейчас они наведут на чудака ствол, прижмут гашетку, и его тут же раздерет в клочья. Просто попав в руку, пуля из такой машины отрывает ее от тела.

— Слышь, брат… — неуверенно произнес Дауд. — Может, погодим? Это же… Ну… Дед Мороз…

— Какой Дед Мороз, брат?! Это посторонний на объекте!

— Откуда здесь постороннему быть, брат? Тайга! До части десять километров, брат! До города двести… Минное поле! Сигнализация! А тут Новый год все-таки…

Серега машинально взглянул на часы. Времени было без четверти двенадцать. Ему нестерпимо захотелось отпереть дверь и самому взглянуть в мутный экранчик… Вдруг… Вдруг и вправду… Вдруг?

— Дай сюда! — прикрикнул Саид. — Ты мужик или у тебя на губах не обсохло? Ты не можешь, я его пристрелю!

Нельзя сказать, что случилось с Серегой. Словно поплыла, преломилась перед ним железная комната, словно он сам уменьшился в три раза, а мир вдруг вырос, и время застыло, и воздух остекленел. Только утихшее было сердце снова скакнуло…

— Не смей, Саид! — сорвавшись в отчаянный скрип, крикнул он. — Не стреляй!

И против всего открыл дверь.

В отсеке было трудно дышать из-за густого конопляного дыма. Два могучих дагестанца вцепились друг другу в глотки и замерли так, словно Серега сейчас вдруг попал на финал мирового первенства по вольной борьбе.

На экране была довольно отчетливо видна силикатная сторожка, и прямо у входа, четко в перекрестье пулеметного прицела — рослая человеческая фигура. Долгополый тулуп, шапка, отороченная белым, посох и мешок за плечом. Чужак стучал в дверь. Потом повернулся и глянул в камеру… Лица было не разобрать, только кустистые белые брови были видны и долгая снежная борода.

— Помоги мне его… — прохрипел Дауд Колосову.

Серега, не в силах отлепить взгляд от экрана, машинально подобрал валяющийся на полу калаш и приложил его с размаху прикладом о складчатый Саидов затылок. Саид хрюкнул нехорошо и обмяк.

— Прости, брат, — вздохнул Дауд. — Это он неправ был. Курит много. Ум совсем потерял. Я скажу братве… Чтобы тебя не трогали, в общем, скажу.

Серега рассеянно кивнул.

В глазах щипало.

На циферблате было пять минут первого.

— С Новым годом, — беззвучно прошептал он.

Дед Мороз потоптался-потоптался, да и двинул куда-то в чащу, через минное поле.

— Мы правильно сделали, да? — как-то беззащитно спросил Дауд. — Только ты никому не говори. Не будешь?

— Не успели? Твою наискось! — печально отрыгнул полковник, оттягивая и отпуская болтающуюся на резинке ватную бороденку. —

Ладно… Мы… Это… Ну как? Все равно давай поздр! Слово офицера надо!

Вездеход, съехавший одной гусеницей в кювет, пыхтел и дымился. До ворот не доехали метров тридцать. Полковник кувырнулся в снег, выдернул валенки и заковылял к сетчатым воротам периметра. Армен вызывал по радио командный пункт, но тот не откликался.

Александр Петрович добрался до ворот, потыкал непослушными пальцами в кодовый замок, да так ничего от него и не добился. Совершенно изможденный, он плюхнулся задницей в мягкий сугроб и тихо загрустил.

Через металлическую сетку он наблюдал недостижимую сторожку, и убранные инеем ели, и яркое пятно света у входа… И кряжистую фигуру в заснеженном тулупе, вразвалку уходящую в лес, в никуда. Кажется, увидел даже посох и мешок за плечом.

Было и кануло.

— Еп-пенгеймер… — харкнул полковник.