А потом меняю члены и уже заглатываю Чарли, у него немного крупнее, и мне труднее. Пирсинг скользит по языку, а наяриваю два члена без малейшего намека на стыд.

— Не забудь про яйца, ух, малышка, да, да, твою же мать… м-м-м-м… как же вкусно ты это делаешь.

— Тони, заткнись, иначе я сейчас солью.

— Смотри, смотри, как она хочет, чтоб ей сейчас вставили, смотри, как ерзает, надо было позвать Райли, он был бы нам потом благодарен за такую сказочную малышку.

Райли?

Что еще за Райли?

Третий?

Но я не успеваю даже подумать, как Чарли хватает меня за голову и начинает вбиваться в мой рот, проникая до самого горла. Дышать сразу становится нечем, из глаз брызжут слезы, а слюна стекает по подбородку.

Он напрягается, начинает кончать, чуть ослабив хватку. Теплая сперма, ее слишком много, глотаю.

— Да, возьми все, все до капли, да… еще… а-а-а-а-а… дьявол, твой ротик — это чистый рай.

— Вот это да, да, малышка, сучка, какая горячая девочка.

Меня колотит — и не от страха, а от возбуждения. Я хочу их, хочу ощутить член внутри себя. Сперма на губах, языке, а я продолжаю сосать, собирая все до последней капли. Не думала, что минет, так возбуждает.

— Сейчас, сейчас, девочка. Тони сделает тебя приятно. Иди сюда, садись сверху.

Я в полной прострации, облизываю губы, смотрю на парней, Тони поднимает меня на ноги и тянет на себя, сам усаживаясь в кресло, на которое накинут чехол от пыли. Несколько секунд, в его руке появляется презерватив, рвет фольгу, раскатывает по возбужденной плоти.

На моем языке вкус спермы Чарли, за дверью в разгаре новогодняя вечеринка, где-то там мама и ее новый муж. А я, задрав платье, сажусь сверху, скольжу мокрой плотью по твердому члену, стараясь не стонать громко.

— Садись, дай мне свою девочку, пусть она примет меня по самые яйца. Дай ей кончить еще, она такая голодная.

Тони на самом деле стоит замолчать, он так и делает, но лишь потому, что лижет мои соски, сминая грудь. Медленно опускаюсь на его член, чувствую, как он растягивает меня и заполняет жаждущее его лоно, это так потрясающе.

Осев как можно ниже медленно раскачиваюсь, поднимаясь и опускаясь. Оставляя свои соки на всей его длине, растягивая свою киску под его большой член.

Мышцы влагалища сжимаются, я делаю круговые движения, натирая клитор о его пах, Тони сжимает ягодицы, толкается в меня сам, запрокинув голову, кричу. После нескольких толчков он снова захватывает губами один из моих сосков, тянет на себя, от этого проникновение глубже.

По спине бежит пот, я горю, двигаюсь сильнее, насаживая себя на член Тони, платье мешает, его хочется снять, но важнее сейчас другое, я так близка к своему оргазму.

— Давай, Белоснежка, дай мне свой оргазм. Дай мне больше своего сока, смочи яйца, да малышка…да…вот так. Ненавижу резину, но ты ведь чистая девочка, я чувствую, потом накачаю твою киску спермой.

— А-а-а-а-а… да-а-а-а-а… да… — хватаю Тони за шею, шляпа летит на пол, сжимаюсь, кончаю на его члене, отпуская все напряжение, которое меня сковывало долгое время.

Я растворяюсь в наслаждении, продолжаю двигаться вверх и вниз, продлевая свой невероятный оргазм. Тони сжимает мои бедра, прижимает к себе, до основания толкаясь и наполняя меня. Его член дергается, а сперма заполняет пульсирующее лоно.

— Дьявол… девочка, да… сука… сжимаешь меня до боли. Выдои меня всего…да-а-а-а-а.

Тони кончал, я открыла глаза, прямо напротив нас на диване сидел Чарли, не надев брюки, он надрачивал свой стояк. Пальцы с татуировкой ПОРОК скользили по твердой плоти.

— Парни, вы здесь? Я уже задолбался вас искать. Какого хрена, что за сообщения, мол, приходи под лестницу? Что вы здесь делаете? Решили, как в детстве спрятаться от всех?

Обернулась: прикрыв за собой дверь, на нашу троицу удивленно смотрел Мушкетер.

— Вот ни хрена себе! Белоснежка? А я думал, ты совсем не такая.

Что он тут делает?

И что значит его «не такая»?

— Братишка, эта девочка истый секс.

Братишка? Я уже второй раз слышу это слово.

Они братья?

Я точно буду гореть в аду.

Трясущимися руками прикрываю грудь, но с моим размером это сделать не так легко. Господи, какой позор. Я кожей чувствую наглый взгляд этого проклятого мушкетера, хорошо хоть еще голой задницей не сверкаю.

— Малышка, ты куда собралась?

Быстро встаю с колен Тони, отталкивая его руки, парень пытается меня остановить. Сам улыбается, ему весело, а вот мне не очень. Нет, нет, это уже слишком.

— Белоснежка, останься, мы еще не закончили.

— Чарли, дьявол, чем вы вообще тут занимаетесь? Вы меня позвали, чтоб потрахать эту девочку, так у меня там есть своя.

Скотина какая, а не благородный мушкетер.

— Да отпусти ты меня!

— Эй, эй, детка, мы еще не закончили. Чарли еще не побывал в твоей горячей киске.

Наконец прикрыв грудь лифом, кое-как завязываю шнуровку, подобрав с пола маску, хочу выйти, но мне не дают.

— Дай пройти.

С вызовом смотрю на мушкетера, сдувая волосы с лица. Меня больше не пытаются остановить, а мне стыдно посмотреть за спину. Хочу уйти, позорно сбежать, подумать, прийти в себя после случившегося спонтанного секса сразу с двумя парнями.

— А то что?

— А то получишь по яйцам, и тощей медсестричке сегодня ничего не перепадет.

— А ты не только умная, но и дерзкая.

— А еще у меня тяжелая рука.

За дверью все еще грохочет музыка, диджей кричит, что до Нового года осталось всего два часа. А я хочу выпить, что покрепче и оказаться в своей комнате.

Тони, паршивец, смеется.

— Останься сладкая.

— Пропусти девочку, пусть идет, — Чарли говорит тихо, но его все слышат.

Мне наконец дают пройти.

— Парни, а вы видели дочку новой жены Генри? Говорит, там такая пышка.

Все-таки мушкетеру надо было врезать, я слышу эту фразу, перед тем как закрываю дверь. Надеваю на лицо маску, не хочу, чтоб меня видели взволнованной, пробираюсь сквозь скопление танцующих людей в карнавальных костюмах.

И откуда мама только взяла столько народу?

— Николь, ты куда это побежала? Скоро полночь, фейерверк.

Натыкаюсь на Бритни, мамулька по-королевски шикарна. Нет, она императрица бала, этого поместья и жизни Генри Томаса.

— Голова болит, хочу выпить лекарство, — вру, оглядываясь по сторонам, Вильям кого-то ищет в толпе, надеюсь, что не меня. — Я поднимусь к себе и сразу вернусь.

— Точно все в порядке?

— Мама, прекрати, мне восемнадцать, я не маленькая девочка.

— Хорошо, но сразу возвращайся, Генри хотел познакомить нас с любимыми племянниками.

— Обязательно.

Ну уж нет, с меня на сегодня хватит знакомств.

Поднимаюсь наверх, закрыв за собой дверь в своей комнате, несколько минут просто стою, облокотившись об нее, часто дышу, перед глазами картина моего грехопадения.

Нет, я не ханжа и вполне нормально отношусь к сексу до брака. Я не девственница, готова для новых отношений и знакомств, даже случайные связи меня не коробят.

НО.

Но чтоб трахаться сразу с двумя — это слишком.

Они ласкали меня, доводя пальцами до оргазма, а потом я сосала их члены. Сразу ДВА члена.

А может, это все моя неопытность? Я как наивная жду любви, а нужно начать с секса.

Так, надо успокоиться и сделать вид, что ничего не было.

Не включая свет, прошла в ванну, мои трусики остались как трофей Клоуну и Крюгеру. Между ног очень влажно, корсет кое-как завязан, грудь вываливается, искусанные губы, на щеках румянец, а на шее смачный засос.

Да уж, ну и дала ты, Белоснежка, и совсем не принцу, а наглым гномам.

Привела себя в порядок, надела трусики, Стефани не поверит, если я ей расскажу, да я и сама не верю тому, что произошло.

До какой степени нужно быть голодной до мужского внимания, чтоб дать в доме отчима на новогодней вечеринке двум парням?

Боже мой! Нет, нет, только не это!