— Ты прав, меня что-то тревожит, и этим я могу поделиться только с женщиной.

— И для этого ты выбрала ее. Почему не бабушку? Ведь, она ближе.

Кира молчала. Женя смотрел с прищуром. С полным недоверием, но со знанием того, о чем пойдет речь. Он думал, что знал тему разговора, и чтобы не допустить этого, решил немного надавить.

— Ты не доверяешь ей? И это после того, что она тебе сделала? Открыла двери в свой дом. Поддержала, когда ты нуждалась в помощи. Дала работу. Переживала за тебя, когда ты потеряла ребенка. И зная все это, ты идешь к моей маме, что бы поговорить о чем-то, о чем даже со мной не можешь. Это нечестно.

Кира слушала его с полным ощущением того, что он прав, а она снова, нет.

— Мама доверяет бабушке любые тайны.

— Но почему ты решил, что это тайна? — девушка берет из его рук бутылку.

— Очевидно, что так, — отвечает он. — А иначе, первой узнала бы бабушка.

— Это вино сойдет, — кивает она на бутылку и идет к выходу.

Мужчина следует за ней. И все остальное время Кира не пыталась заговорить с Верой. Вместо этого она старалась понять своего друга и то, может ли она доверить свое решение ему. В общем, она просто не знала, с кем лучше поговорить.

— И когда ты участвуешь в гонках? — спросила мама.

— Заявку я подал пару дней назад. Гонка начнется на следующей неделе. Нужно успеть пройти все технические проверки и решить административные вопросы.

Только сейчас Кира заметила, что Вера переживает. В ее глазах, как и на лице, было опасение за сына. Наверное, это состояние передалось и Кире. Она вспомнила ужасные аварии, которые показывали по телевизору в момент гонок.

Где-то на заднем плане, раздался бой напольных больших часов.

— Полдень, — выдохнула женщина. — Нужно подготовиться ко дню рождения Паулины. Кирочка пойдем за мной, поможешь мне упаковать подарок.

И оказавшись с Верой в комнате, Кира спросила:

— Вы против того, что бы он участвовал в гонках?

— Как и любая мать, я против такого вида спорта, где есть скорость и высота. Где есть риск травмироваться.

— Тогда, почему вы не скажете ему?

— Поверь, он об этом знает. Но что делать, это его страсть.

— Да, я видела, — выдохнула она, вспомнив утро. — Но почему он это делает?

— Ощущение скорости. Ощущение эйфории и адреналина. Нет чувства страха и опасности за свою жизнь. Он хочет доказать, что может добиться любой цели. Скорость — это воздух для него. И чем дальше, тем больше. Тот трек, который ты видела, он сам построил. Я просто молю, что бы в его жизни появился тот, кто заменит ему этот трек.

— Мама, Паулина звонила. Вы скоро?

— Уже идем, сынок. Вот, возьми, подаришь бабушке.

— А вы?

— Я не смогу присутствовать на празднике, сама понимаешь.

— Роман, — протянула девушка.

— Поэтому, это важное задание поручаю тебе.

Войдя в дом, Кира увидела человек десять и это еще меньше половины приглашенных. Среди них был и Павел, которого она будет избегать. А вскоре появился и Роман, которого избегает Павел. На их лицах было написано — враги. Затем раздались звонкие детские голоса и Кира обернулась. Мимо нее пробежали три девочки лет пяти. За ними, смеясь, бежали два мальчика. Кира посмотрела на Паулину, которая в этот момент разговаривала с гостями. Затем пришли еще гости и, собравшись в гостиной, все начали дарить подарки. Сотрудницы салона, как было решено, подарили шоколадный букет. Вскоре очередь подошла и к Кире. Она протянула ей коробку, в которой лежал чайный сервиз. Паулина улыбнулась, изобразив на лице понимание. Позже Кира решила, что хватит с нее праздника, и поднялась в комнату. А через несколько минут вошел Павел. Он закрыл дверь на ключ и приблизился к девушке. Кира видела в нем чужого человека. Она не могла возразить ему, повысив голос, чтобы не напугать гостей и не испортить праздник Паулины, поэтому говорила сдержанно.

— Выйди, пожалуйста. Я устала и хочу немного отдохнуть. Без тебя.

— Нужно поговорить, — сказал Павел. — Выслушаешь, и я уйду.

— Хорошо, — присела она на край кровати. — Мы можем поговорить еще раз. И это будет последний раз.

— Скоро я улажу все дела с Марго и их семьей. С отцом тоже все улажено. Мы можем начать все заново: ты и я. Попробовать сначала.

— Не можем, — отрезала девушка. — Почему же до тебя все еще не дойдет, Павел. С момента, когда ты бросил меня ради Марго, больше не стало «нас». С момента, когда не стало моего малыша, не стало и меня. Посмотри в мои глаза и увидь, наконец, мой холод и пустоту к тебе.

— А все же, я попробую вновь согреть тебя и заполнить пустоту.

Павел не мог поверить, поэтому надеялся, что поцелуй и объятия все уладят. Как раньше, когда Кира была только его. Приблизившись к ней, он накинулся с объятиями и поцелуями. Прижимал девушку к кровати, запуская руки под платье. Она вырывалась и била его, что бы освободиться, но ее сил было недостаточно. Вес и желания этого высокого мужчины больше. Кира думала о гостях внизу и о том, что они подумают, услышав, что сейчас происходит в комнате. В борьбе за свободу, Кира уступала Павлу. И если раньше ей были приятны его поцелуи, то сейчас они казались горькими. Раздвинув своими сильными ногами ее ноги, Павел оказался между бедер девушки.

— Думаешь, секс решит проблему? Перестань это делать, — просила девушка.

— Не могу, — рычал он в ответ. — Мне нужно вернуть тебя.

— Я закричу, и праздник бабушки будет испорчен по твоей вине. У меня нет желания иметь с тобой ничего общего, пойми же, наконец. Все в прошлом. Оставь меня.

Он выругался, резко встав на ноги. Кира поправила платье и поспешила в гостиную. Она решила, что до конца праздника будет среди гостей, выпивая и, танцуя с детьми и бабушкой. Только чтобы не сталкиваться с Павлом. Павел не упускал ее из виду. Роман, наблюдая взгляды своего сына на бывшую пассию, нервничал. Топил обиду в стакане с виски. А затем, на празднике появилась Марго, и все вышло из-под контроля. Паулина взяла Киру за руку и повела во двор, где стояла машина Евгения.

— Но бабушка…

— Не спорь с бабушкой, — требовала она, сажая ее в машину. — Женя увези ее отсюда.

Женя вдавил педаль газа в пол, и машина покинула территорию. Когда огни коттеджных домов остались позади, Кира пустила слезу обиды. Еще и излишки алкоголя дали о себе знать. Тошнота тихо-тихо подкатывала к горлу. Она сказала ему остановиться и пулей вылетела из машины.

— Сколько ты выпила?

Она не ответила. Вбирала воздух ртом, что бы прийти в себя. Голова кружилась, и думать было трудно. Грудь сдавливало. Спустя пару минут, вроде бы, стало легче, и Кира подняла голову, что бы сказать:

— Он приставал ко мне, когда я хотела побыть одна в своей комнате. Думал, что я позволю ему… хотел… — говорила она, прерывисто, вновь ощущая тошноту. — Но не смог.

Женя понимал, о чем и о ком она говорит.

— Я больше не вернусь туда, — выдохнула девушка, махнув в сторону коттеджей.

— Конечно, нет, — произнес мужчина.

— У меня нет дома.

— Ну, это не проблема. Зато у тебя есть друг, — заметил он, возвращая девушку в машину.

Последнее время ему сильно не нравилось называть себя другом. Что это за дружба такая, где приходится врать? Притворяться совсем даже не другом, а тем, кто проводит с ней время в клубе.

Кира открывает глаза и жмурится от солнечного света. Ей в голову приходят картинки вчерашнего дня. Затем она вспоминает, что едет в машине Евгения, а дальше, как в тумане. Она медленно поднимается, ощущая легкую головную боль, виновником которой стал алкоголь. Знакомое место. Да, она снова в той белой комнате в квартире своего друга. Подходит к напольному зеркалу и смотрит на себя. Из одежды только рубашка и нижнее белье. Если бы она не знала, что Женя живет один, то подумала бы, что ее переодела его жена. Но жены у него не было, как и девушки. Холостяк.

— Ты меня снова переодел, — заметила девушка, войдя в кухню.