В задачу созданного бюро входила разработка общих схем системы радиообнаружения и специальных нестандартных узлов и деталей к ней. Бюро это успешно развивалось, и приказом от 7 октября 1934 года на него была возложена разработка новой системы радиообнаружения панорамного типа под шифром «Электровизор».

Звукоуловительная установка с электрическими микрофонами и усилителями.

Год 1934-й начался с подготовки совещания в Академии наук СССР. «В первые же дни января я встретился с Абрамом Федоровичем Иоффе, — продолжает свои воспоминания Ощепков. — Он очень внимательно выслушал меня… Что касается основной идеи о возможности использования электромагнитных волн для дальнего обнаружения воздушных целей, то у него не было на этот счет никаких сомнений. Он, по-видимому, сам к этому времени многое уже продумал и поэтому говорил убежденно, уверенно. Единственно, в чем он несколько сомневался, — в возможности использования для этой цели очень коротких волн.

Он считал, что мощность на таких волнах будет иметь мизерное значение и, кроме того, главный отраженный луч таких волн, по его мнению, пойдет в сторону от нас, а не на нас, так как на этих волнах должно резче проявиться явление оптического отражения. Луч, попадающий на крыло самолета, должен был примерно под таким же углом отразиться и уйти в сторону противника. На более длинных волнах (метр или несколько метров), по его мнению, такая система должна была бы работать лучше. Здесь должно наблюдаться диффузионное отражение».

Для снятия возможных разногласий Иоффе предложил созвать специальное совещание по этой проблеме. Оно состоялось 16 января 1934 года. Были приглашены упомянутые выше виднейшие советские ученые и инженеры, работающие в области радиофизики или в близких к ней отраслях знания.

В итоговом протоколе совещания было записано, что для «обеспечения боевого использования технических средств ПВО конструирования приборов, обеспечивающих обнаружение самолетов на больших высотах — порядка 10 км — и дальности до 50 км в условиях, не зависящих от атмосферного состояния и времени суток» необходимо продолжить разработку «относительно достаточно мощных генераторов дециметровых и сантиметровых волн, направляющих электромагнитные излучения систем, а также приемных устройств, обеспечивающих по отраженному электромагнитному лучу определение местонахождения самолетов (их координаты), их количества, курса движения и скорости…».

Решение описанного совещания свидетельствует, что именно наша страна является родиной идеи радиолокации. К этому времени идея радиолокации была осознана в нашей стране не только по своему целевому назначению, но и по методам осуществления.

Правда, самого слова «радиолокация» в русском языке в то время еще не было. Оно пришло к нам в 1941 году вместе с закупленными за границей станциями типа «Сон» и другими.

Тем не менее, как уже говорилось выше, именно РУСы — радиоуловители самолетов — сказали свое веское слово в ходе Великой Отечественной войны.

Радиоперехват. Нередко случалось, что главным источником сведений о вермахте был перехват открытых и кодированных радиопередач, что позволяло узнавать о передвижениях противника, готовящихся им операциях. Более того, на основании расшифровки радиопередач немецкого командования наши специалисты не раз предупреждали руководство СССР о готовящемся вторжении.

К сожалению, к ним не прислушались.

Когда же война началась, оказалось, что мы совершенно не готовы к ведению оборонительных операций на своей территории; армия понесла огромные потери. Не избежала их и радиоразведка — к июлю на западных направлениях действовало всего 17 радиодивизионов и 4 станции. Их пришлось спешно усиливать специалистами и техникой.

Одновременно создавались новые подразделения радио-разведки Главного командования. Уже к 25 июля 1941 года для подготовки операторов в г. Горьком организовали 3-й отдельный запасной радиодивизион, а в сентябре в Среднеазиатском военном округе сформировали два дивизиона, один из которых отправили в Москву, в распоряжение Главного командования.

В общем, радиоразведка довольно скоро оправилась от понесенного урона, хотя он оказался немалым: до 25 % личного состава и техники.

С началом боевых действий разведчики уже не могли использовать привычные при стационарном расположении методы работы. Им пришлось нести службу при непрерывном перемещении своих войск и противника, и старые способы радиопеленгования и обработки полученных сведений оказались малоэффективными. Одним из существенных недостатков управления было и то, что применялась почти исключительно телефонная связь, а радио — редко, к тому же оно не всегда работало устойчиво.

Итоги же этого бывали плачевными. Так, из-за нарушения радиосвязи, не получив из дивизиона вовремя данные об обстановке, в августе попал в окружение радиопункт 459-го дивизиона Южного фронта. В такой же ситуации в Крыму оказалось аналогичное подразделение 370-го дивизиона, однако его командир В.А. Ларионов сумел вывести к своим уцелевших специалистов и сохранить часть аппаратуры.

Автоматизированная установка ПВО предвоенного времени.

С первых дней войны наши специалисты приступили к выработке тактики действий радиоразведки в условиях отступления. Попробовали применять два варианта отхода радиоразведывательных подразделений — на 120–150 и 50–60 км, В первом случае увеличивалось время непрерывной работы и уменьшалась вероятность вывода их из строя. Во втором — обеспечивалось ведение разведки на большую глубину, однако и возрастал риск потерять личный состав и технику при прорыве противника.

Именно так были утрачены в окружениях пеленгаторные пункты 561-го и 313-го дивизионов, а пеленгаторщики 472-го и 347-го дивизионов лишились части своей аппаратуры.

Печальный опыт заставил отдать предпочтение первому варианту, «тактике большого отрыва». В документе, подводившем итоги деятельности радиоразведки за пять месяцев войны, требовалось «перемещения производить по возможности реже и на большие расстояния, так как частые переброски на несколько десятков километров эффекта для разведки не дают».

Итак, стало ясно, что подразделения радиоразведки должны быть подвижными, обладать хорошей и надежной связью и находиться на оптимальном удалении от передовой, при этом необходимо поддерживать постоянное взаимодействие разведывательных управлений штабов фронтов и армий с ними.

В июне 1941 года радиоразведка Краснознаменного Балтийского флота столкнулась с теми же трудностями, что и отступавшая армия. Два из пяти пеленгаторных пункта были уничтожены. Находившийся в 20 км от базы в Таллине пришлось перевести в тыловой тогда Ораниенбаум. Туда же перевели пеленгаторный пункт, дислоцированный до 22 июня в. г. Палдиски. В этот период работу вела лишь оперативная группа старшего лейтенанта В.А. Адамова, оставленная при штабе флота в Таллине, и пеленгаторы, находившиеся в д. Ганково. Третьего августа сформировали еще один, состоявший из 15 человек, — его отправили на о. Сааремаа для взаимодействия с таллинской группой.

Потери и перебазирование радиоразведки флота резко ухудшили ситуацию, поэтому 11 июля создали передвижной пеленгаторный пункт на трех автомашинах и разместили его в районе г. Луги.

В первый период боевых действий флотские радиоразведчики лишились до 50 человек личного состава и примерно 60 комплектов техники (почти всей аппаратуры пунктов), все береговые посты были выведены из строя. На 1 января 1942 года в отряде осталось только два действующих пеленгаторных пункта — в Кронштадте и Боровичах.

Тем не менее с 22 июня по сентябрь отряд 2238 раз обнаруживал неприятельские надводные корабли, 231 раз — подводные лодки и 376 раз — немецкие и финские самолеты, предупреждая командование о появлении авиаразведчиков и воздушных налетах.