А установка БМ-21 предназначена для стрельбы мощными осколочно-фугасными снарядами, благодаря чему может выполнять в бою самые разнообразные задачи — уничтожать живую силу и боевую технику противника, подавлять артиллерийские и минометные батареи, разрушать полевые укрепления…

Одно из важных боевых качеств — скорострельность установки. Она значительно больше, чем у неавтоматического артиллерийского орудия. Возьмем, к примеру, гаубицу калибра 122 мм. Ее скорострельность — один выстрел за 10 с. А боевая машина может за 20 с выпустить 40 реактивных снарядов, т. е. сделать два выстрела в секунду.

Интересна конструкция направляющих данной установки. Здесь нет балок двутаврового сечения, как это было у реактивной установки БМ-13 — знаменитой «катюши» времен Великой Отечественной войны. Каждая направляющая напоминает минометный ствол, то есть трубу. Калибр трубы 122,4 мм, длина 3 м. Четыре ряда по 10 труб в каждом составляют пакет, который крепится вместе с прицельным приспособлением к так называемой люльке — особой конструкции, которая способна скомпенсировать качания машины, неизбежно возникающие при залпе.

Кроме того, во время движения по траектории снаряд теперь вращался вокруг своей продольной оси. Таким образом повышается точность стрельбы. Реактивный снаряд будет устойчив в полете и рассеивание станет меньше.

Конструкторы предложили такое решение. В трубе сделан винтовой П-образный паз, по которому скользит штифт снаряда, когда тот начинает движение под действием двигателя. Так снаряду придается начальное вращение. Затем в полете оно поддерживается на траектории с помощью лопастей стабилизатора, которые специально установлены под небольшим углом к продольной оси снаряда.

Мирное применение. Вполне возможно, что вскоре такая необычная команда прозвучит для расчета тульской системы «Град» или еще более совершенной — «Тайфун». Но только на английском языке и в местах, достаточно удаленных от оружейной столицы России. Потому как именно посольство Австралии стало первым официальным органом, проявившим интерес к побочному, прикладному, изобретению тульских оборонщиков.

Суть его в том, что «градовские» снаряды, начиненные аэрозолью или особым порошком, выделяющим при разложении углекислоту, могут с поразительным эффектом «накрывать» огромные массивы лесных пожаров. Минутный залп «Града» — и площадь огня в 15 кв. км может быть нейтрализована.

Надо ли говорить, какую ценность представляет это сообщение для государств, чьи территории наиболее подвержены опустошительным ландшафтным пожарам. Высокопоставленный чиновник посольства Австралии в России на сделанный туляками запрос поспешил со встречным заявлением, что его правительство не упустит столь заманчивой идеи взаимовыгодного сотрудничества.

Опять же характерно, что напрямую выйти на потенциальных иностранных партнеров догадались не власти, не промышленники, а активисты местного социал-демократического объединения, в том числе и изобретатель упомянутой системы пожаротушения, кандидат технических наук С. Богданов.

Спрашивается, ну а что же мы сами, россияне, не нуждаемся в супертехнике для пожарных? Вой сколько площадей каждое лето выгорает в Сибири, на юге и даже в центре России! «Отцы» прославленных систем залпового огня, с болью наблюдая за неуклюжими подчас действиями пожарных бригад, чуть было не прислали в очаги бедствия подкрепление — свои боевые установки. «Грады» куда лучше и быстрее тракторов вспахали бы неизбежную в таких ситуациях ограничительную борозду.

Но когда журналисты рассказали о такой возможности специалистам, ответственный работник штаба МЧС И. Жданов только развел руками: «Нет у нас такой официальной информации, чтобы „Градом“ можно было пожары тушить! Но коль пресса не шутит, и под боком у штаба действительно прозябает оружие массового пожаротушения, будут приняты все меры для размещения государственного заказа…».

Но пока время идет, а действий что-то не видно. Между тем та же Тула шаг за шагом утрачивает свои позиции на рынке производства и разработки вооружений. Системы залпового огня — немногое, что еще теплит надежду тульских заводов и местной власти. На них прямо или косвенно работают сразу несколько научных и производственных предприятий. Пока же «Грады», «Смерчи», «Ураганы» и «Тайфуны» затребованы на мировом рынке оружия, а снарядами для них заполнены армейские склады не только государств Ближнего Востока. Стреляют, к счастью, из них редко. А пожары, как уж водится, случаются чаще, чем вооруженные конфликты.

В конце концов, обидно не только за леса Австралии, Бразилии или Индонезии.

Туляки предлагают переначинить и в нашей стране отлежавшие свой срок ракеты «мирным содержимым» или же наладить выпуск боеприпасов исключительно для пожарных и спасателей. Тогда грозные системы залпового огня впервые в оружейной практике претерпят чудесное превращение без всяких затрат на конверсию.

МИНОМЕТЫ. Как-то так получилось, что в тени громкой славы «катюш» остались обычные минометчики и их оружие. Между тем они не случайно имеют добрую репутацию у специалистов.

Родившийся у Порт-Артура. Минометы, широко использовавшиеся на фронтах Великой Отечественной войны, были созданы в начале XX века в период Русско-японской войны 1904–1905 годов. В ходе военных действий японские войска осадили крепость Порт-Артур и подошли к ее стенам так близко, что в некоторых местах расстояние до их окопов измерялось всего лишь десятками метров.

Вести огонь в таких условиях из артиллерийских орудий по японцам было опасно, так как в результате большого рассеивания снарядов часть их могла попасть и по своим.

И тогда, в сентябре 1904 года, защитники крепости предложили новый способ борьбы с укрывшимся противником: легкую 47-мм пушку поставили так, чтобы она смогла стрелять непосредственно из окопа при большом угле возвышения самодельными минами, а не обычными снарядами. Предложение было поддержано начальником сухопутной обороны крепости Порт-Артур генералом Р.И. Кондратенко, который поручил осуществить его начальнику артиллерийских мастерских капитану Л.Н. Гобято.

82-мм батальонный миномет образца 1937 г.

В течение месяца было изготовлено, по существу, новое орудие, стрелявшее надкалиберными минами массой 11,5 кг на дальность от 50 до 400 м. Стрельба из этого орудия, вполне логично названного «минометом», производилась при углах возвышения 45–65°. Благодаря столь высокой траектории, мины падали в японские окопы практически отвесно; брустверы от них уже не спасали[14].

Тем не менее война была проиграна. А потому, видимо, даже ее положительный опыт не получил дальнейшего развития. И еще долгое время артиллеристы старой школы считали минометы этаким «суррогатом артиллерии», не заслуживающим серьезного внимания.

В итоге и в Первую мировую войну наша армия вступила без соответствующей подготовки, в том числе и без минометов. Между тем нужда в них возникла тотчас, как только в 1915 году действующие армии перешли к позиционной обороне на всех фронтах. Снова понадобились простые, легкие орудия с навесной траекторией стрельбы, позволяющие выводить из строя находящуюся в окопах живую силу противника, подавлять и уничтожать огневые точки, расположенные на обратных скатах высот и в укрытиях.

Лишь тогда, в середине 1915 года, на вооружение русской армии был принят 58-мм миномет типа ФР, реконструированный капитаном Е. А. Лихониным на основе опыта предшественников. Стрельба из нового миномета опять-таки велась надкалиберными минами массой 36 и 23,4 кг на дальность 510 м.

Вскоре был принят на вооружение и 91-мм бомбомет конструкции капитана М.Ф. Розенберга. Он стрелял бомбами массой 3,4 кг на дальность до 430 м.

Эти образцы вооружения и стали в русской армии основными.