Основная задача дивизионной артиллерии — непосредственная поддержка пехоты на поле боя. Это значит, что дивизионные орудия должны поражать всякую цель, с которой в ходе сражения может столкнуться пехота. Достаточно подвижная, чтобы следовать за пехотой по любой местности, достаточно могущественная, чтобы устранять те препятствия, которые могут встретиться на пути пехоты в маневренной войне, эта пушка в то же время имела достаточно легкий снаряд, чтобы не возникало трудностей со снабжением, и была достаточно скорострельна, чтобы в критических случаях выпускать несколько десятков снарядов в течение нескольких минут.

Однако Русско-японская война поколебала это мнение, показав, что в состав дивизионной артиллерии должна быть включена и гаубица, способная накрывать цели в окопах и траншеях навесным огнем. Первая мировая война предъявила новые цели — самолеты, танки, дзоты, бронеавтомобили… Таким образом, считавшиеся верхом совершенства трехдюймовки Первой мировой войны быстро устарели, и на повестку дня встал вопрос: какой должна быть дивизионная пушка 40-х годов?

В начале 1934 года группа конструкторов, возглавляемая В. Грабиным, выступила с предложением: создать новую дивизионную пушку. Ее опытный образец был представлен на полигонные испытания в июне 1935 года. Более длинный ствол сообщал потяжелевшему снаряду начальную скорость 710 м/с вместо 588 м/с у старой пушки. Раздвижные станины позволили расширить угол горизонтального обстрела до 60° вместо прежних 6°. Максимальный угол возвышения стал 75° вместо 16°. Подрессоривание увеличило скорость перевозки до 25 км/ч.

Но и цена этих улучшений оказалась не малой: вес орудия в боевом положении увеличился в полтора раза, достиг 1,5 т.

Было весьма желательно избавиться от излишнего веса. Эта задача была решена в 1939 году, когда на вооружение была принята усовершенствованная, более легкая дивизионная пушка.

Но и это было еще не все. Для наиболее дальновидных специалистов уже в 30-х годах XX века стало ясно: в недалеком будущем дивизионным пушкам придется противостоять танкам, в том числе нового поколения. Правда, опыт Первой мировой войны показал, что 76-мм снаряды дивизионных пушек с легкостью поражали тогдашние танки с их тонкой противопульной броней. Но это удавалось лишь тогда, когда танки сами выходили на батареи. Для быстрой же переброски в район танковой атаки эти пушки были явно не приспособлены.

Пришлось разрабатывать специальные противотанковые пушки, подробнее о которых мы расскажем чуть позднее. Здесь же укажем вот что: к концу 30-х годов на вооружении большинства армий были 37-, 45-, 57-мм противотанковые пушки. Но толщина брони на танках все продолжала возрастать и стало очевидно, что на очереди появление орудий, калибр которых приближался к классическому калибру дивизионной пушки — 76 мм.

Это соображение и побудило еще при выдаче задания на конструирование новых дивизионных пушек предписать им и борьбу с танками.

Уже в конструкциях орудий образцов 1936 и 1939 годов предусматривалась такая возможность. Однако расположение прицела слева, а механизма вертикальной наводки справа было существенным недостатком этих орудий при стрельбе по быстродвижущимся целям, какими являлись танки.

Летом 1940 года в нашей стране было начато проектирование 57-мм противотанковой пушки, снаряд которой весил 3,14 кг и имел начальную скорость 1000 м/с. В конце осени был уже готов опытный образец, а в марте следующего года на вооружение Красной Армии поступила 57-мм противотанковая пушка образца 1941 года. Предназначенное для уничтожения танков и бронемашин противника, для подавления и уничтожения пехотных огневых средств, для уничтожения живой силы противника, расположенной открыто, это орудие весило всего 1050 кг, а его бронебойный снаряд на дистанции 1000 м пробивал броню толщиной 90 мм!

Однако, как ни парадоксально, именно высокая мощность этого орудия стала причиной того, что в конце 1941 года его сняли с производства: снаряды советской пушки прошивали насквозь танки, состоявшие тогда на вооружении германской армии. Это вело к неоправданно высокому расходу взрывчатых веществ, тогдашние немецкие танки можно было уничтожать менее мощными орудиями. Пушку В. Грабина сняли с производства, но вера главного конструктора в перспективность своего детища нашла отражение в строках изданного им по заводу приказа:

«Все не завершенные в производстве стволы собрать, законсервировать и убрать. Всю технологическую оснастку и техническую документацию сохранить, убрав в соответствующее место с тем, чтобы при возникшей необходимости немедленно развернуть производство 57-мм пушки…».

Дальнейшие события показали, что Грабин не ошибся: 15 июня 1943 года Государственный Комитет Обороны снова поставил это орудие на производство, так как у немцев появились новые танки типа «тигр». Но прежде чем все это произошло, 57-мм пушке суждено было сыграть исключительно важную роль в том последнем усилии конструкторского коллектива, которое привело к созданию прославленной 76-мм дивизионной пушки образца 1942 года.

В конце июня 1941 года молодой конструктор грабинского коллектива Ф. Калеганов, проходя по цеху, вдруг увидел пушку, чем-то поразившую его. «Лафет, люлька, щит были как у 57-мм пушки, — вспоминал он, — но ствол был другой — с дульным тормозом. Я подошел к пушке ближе и не торопясь осмотрел ее… На лафет 57-мм пушки был наложен ствол 76-мм пушки образца 1939 года. А чтобы разгрузить лафет, на ствол был установлен дульный тормоз…

„Вот, Федор, — раздался у меня за спиной голос В. Мещанинова, — пока ты спал, родилась новая система. Ночью отстреляли. Все получилось неплохо“».

Но, конечно, впереди было еще немало работы. Считалось, что наложение мощного 76-мм ствола на легкий лафет 57-мм пушки потребует серьезного усложнения противооткатных устройств. Однако во время испытаний выяснилось, что пушка устойчива даже при самых неблагоприятных условиях стрельбы.

Тогда решили отказаться от усложнения противооткатных устройств и принять постоянную длину отката — 750 мм при всех углах возвышения. Но в этом случае при стрельбе на максимальном угле возвышения казенник ударялся бы о грунт.

Вот тут и появилось то, что Калеганов называет «историческим решением» — высоту линии огня подняли на 50 мм. После этого контрольную компоновку орудия произвел талантливый конструктор А. Хворостин, и 22 июля 1941 года В. Грабин уже смог продемонстрировать новую дивизионную пушку руководителям Главного артиллерийского управления.

Однако в то страшное лето было не до модернизаций. Пушки были нужны как воздух — и новое орудие было отвергнуто: никто не мог поверить, что переход на новую конструкцию возможен без временного снижения количества орудий, поставляемых фронту.

Тогда Грабин на свой страх и риск приказал заводчанам наряду с пушкой образца 1939 года изготовлять и новые орудия. Их тоже отправили на фронт. Через некоторое время из действующей армии начали поступать хорошие отзывы, и Грабин решился показать новое орудие Верховному Главнокомандующему.

5 января 1942 года в Кремле состоялся осмотр обеих пушек. Новое дивизионное орудие получило высокую оценку. Причем не только наших специалистов.

«Мнение, что ЗИС-3 — лучшее 76-мм орудие Второй мировой войны, абсолютно оправданно, — писал впоследствии германский профессор Вольф, бывший руководитель отдела артиллерийских конструкций у Круппа. — Можно без всякого преувеличения утверждать, что это одна из самых гениальных конструкций в истории ствольной артиллерии».

ЗИС-З была последней и самой совершенной 76-мм дивизионной пушкой. Дальнейшее развитие этого класса орудий потребовало перехода на более крупный калибр. В чем же секрет успеха? На ЗИС-3 удален весь неработающий металл; применен впервые в отечественных серийных 76-мм дивизионных пушках дульный тормоз; клепаные станины заменены более легкими трубчатыми. Листовые рессоры в подрессоривающем устройстве заменены более легкими и надежными пружинными. Применен лафет с раздвижными станинами, резко увеличивающий угол горизонтального обстрела…