Дериан почти весь вечер смотрел в ее сторону. К счастью, взгляды больше чем половины собравшихся дворян были устремлены в ту часть зала. Хотя, даже если бы это было иначе, он вряд ли заставил бы себя отвернуться. Он и так уже привлек к себе достаточно внимания, и поздно было пытаться это исправить. А значит, стоит воспользоваться ситуацией и просто позволить себе смотреть на то, от чего не хочется отворачиваться!
А принцесса улыбалась. Очевидно, Оуэн Вейд развлекал ее какими-то забавными историями. Она слушала, повернувшись к нему, время от времени кивая головой, или что-то добавляя, или переспрашивая. Дериан не мог слышать, что она говорит: он сидел не слишком близко от нее. Конечно, и не в дальнем конце залы, куда отправили прилетевших вместе с принцессой инженеров, но все же… Даже представив своего племянника дочери императора, Вейд остался верен себе, не предложив ему места за их столом! Племянника!.. Не впервые ли сегодня герцог Эспенансо назвал Дериана Лоу так? До того, как дочь императора остановилась напротив него, по какой-то неведомой причине выделив из толпы остальных придворных, он был просто дальним, да к тому же еще и незаконнорожденным родственником Вейда, живущим в его дворце только из милости, не имеющим ни собственных земель, ни титула! Даже его знатность существовала лишь для тех, кто хотел в нее верить! Может быть, именно поэтому, когда наследная принцесса протянула ему руку в жесте высочайшего благоволения, изумление придворных было столь сильным?
А Дериан продолжал смотреть на нее. Дочь императора, отложив вилку, теперь скользила кончиками пальцев по краю своего бокала и вновь что-то говорила герцогу, по-видимому, полностью завладевшему ее вниманием. Впрочем, по этому поводу Дериан не расстраивался. Он уже достаточно времени провел при дворе своего дяди, чтобы знать: тот никогда не задерживается ни на одном из устроенных им же ужинов или балов, предпочитая исчезать и оставлять своих придворных развлекаться без него. Поэтому несколько минут спустя Дериан ничуть не удивился, заметив, что герцог поднялся из-за стола, низко поклонившись принцессе и, очевидно, прощаясь с ней. Вот только дочь императора вместо того, чтобы остаться за столом и продолжать веселиться, вдруг тоже поднялась со своего места. Они с Оуэном Вейдом обменялись еще парой фраз, сохраняя на лицах предельно вежливые улыбки, а затем так же под руку, как и появились, покинули парадную залу!
Музыканты продолжали играть, лакеи разносили десертные вина, сладости и фрукты из герцогских оранжерей, а Дериан поймал себя на мысли, что смотрит в сторону лестницы, на которой слуги поспешно скатывали ковер цвета азрака. А глаза дочери императора, когда они смотрели на него с расстояния меньше одного шага, были почти такого же цвета!.. Дериан до побелевших костяшек пальцев сжал ножку своего кубка. Три дня назад, когда по дворцу правителя Эспенансо только поползли слухи, что к ним прилетает наследная принцесса, в это казалось почти невозможным поверить! А сегодня, когда он прикоснулся к ней, когда сжал ее руку в традиционном приветствии, когда кожа под его пальцами оказалась гладкой и почти лихорадочно горячей, все оказалось так невозможно правильно! И так просто, словно встало на свои места… И даже изумление двора и самого герцога Вейда, тишиной обрушившееся на парадную залу, в то короткое мгновение были бессильны!..
Резкая волна вибрации прокатилась по серебристому гемопластику браслета связи. Дериан сдвинул в сторону рукав плаща-покрывала и прикоснулся кончиками пальцев к сенсору, активируя послание. Образ полупрозрачной проекцией развернулся в воздухе перед ним. Повинуясь внезапному предчувствию, Дериан еще раз дотронулся до сенсоров, повышая до максимального уровень безопасности. Теперь кристаллы проецировали образ так, что видеть его мог только он сам, а все остальные, даже его ближайшие соседи по столу, не могли различить и простой дымки над его рукой. Только после этого Дериан прикоснулся к самой проекции, разворачивая послание. Буквы, выведенные ровным, немного наклонным и удивительно живым с учетом того, что писались (наверняка ведь!) стилосом по такой же воздушной сенсорной проекции, темными строчками всплыли на жемчужно-сером фоне:
«Но второй галерее западного крыла. Образ укажет дорогу.»
И приписка, начинающаяся с новой строчки: «Расскажи мне об Эспенансо!»
Сенсорная проекция, словно почувствовав, что сообщение уже прочитано, сложилась, свернувшись в небольшой серебристый шарик, повисший перед Дерианом. «Образ укажет дорогу», — повторил парень про себя, только сейчас начиная понимать, что ему назначили встречу и что, раз время не указано, значит, его, наверное, уже ждут! Подписи в послании не было, но так ли много людей может попросить «рассказать об Эспенансо», чтобы это по-прежнему оставалось загадкой? Дериан невольно поднял взгляд на главный стол, стоящий на небольшом возвышении. За ним все еще сидели старуха Сирил Грасс и рыжая компаньона дочери императора, прилетевшая вместе с ней. Дериану показалось, что он вновь ощутил жар гладкой кожи под своими пальцами… А от руки тот мгновенно раскатился дальше, обжигающей волной разливаясь по всему телу. Наверное, это и можно было назвать самым большим счастьем, — когда сбывается то, о чем ты даже не мечтал!
Он одним глотком опрокинул вино, остававшееся в кубке, и поднялся из-за стола, оставив придворных позади себя шутить и обмениваться многозначительными взглядами.
Белое солнце Кориут, наконец-то закончив свой дневной путь, прикоснулось нижним краем пылающего диска к выпуклой линии горизонта. Вода в океане, удивительно спокойная в этот час, казалась темно-фиолетовой, почти черной, и только от того места, где в него медленно погружалось пылающее малиновым светило, по волнам, от горизонта до самого дворца, пробежала сверкающая розовая дорожка. И таким же, розово-золотым, было и абсолютно безоблачное небо, куском матового шелка натянутое в вышине. Ветра не было, словно весь он послушным спутником унесся вслед за соляной бурей. Но, даже несмотря на абсолютную неподвижность воздуха, над океаном и вырастающим из него герцогским дворцом ощутимо похолодало.
Ида вышла на верхнюю из двух галерей, широким полукругом опоясывающих все западное крыло. Эта, в отличие от нижней, не была застеклена, и холодный воздух беспрепятственно проникал сквозь оконные проемы во внешней стене и потолке. Они были странной овальной формы, заканчивающиеся наверху сквозной каменной резьбой, и сейчас, когда снаружи пылало огромное ярко-розовое солнце, а на самой галерее не было зажжено ни одного ксола, пол и стены были исчерчены причудливой формы тенями и больше всего напоминали пятнистую шкуру какого-то диковинного животного. Если конечно хотя бы в одном из изученных миров можно было встретить зверя с таким вызывающе роскошным розовым мехом!
Ида зябко провела руками по обнаженным плечам. По всем законом физики, если большую часть планеты занимает океан, то разница на ней между дневными и ночными температурами не должна быть столь существенной! Вода, нагреваясь при свете солнца, теперь должна была бы начать отдавать накопленное тепло. Но, то ли прокатившаяся соляная буря что-то нарушила в установленном порядке вещей, то ли просто на Эспенансо привычные законы природы не действовали, но сейчас в холодном и странно сухом воздухе не осталось и воспоминания о дневном зное!
Дочь императора пересекла пустую галерею, подойдя к одному из огромных овальных окон. Камень под ее ногами был необычным: рисунком извилистых полосок в глубине напоминал серый мрамор, но при этом был шершавым, словно пористым, и странно скрадывал звук шагов. Ида хотела выглянуть из окна, определить, как высоко она находится, но каменная стена оказалась больше метра толщиной, а темная и абсолютно спокойная вода, со всех сторон окружавшая дворец, была плохим ориентиром.
