А сколько надо?

Если б она знала, сколько приехали на авто! Но память Анны молчала...

Попробовать, сравнить убитых с воспоминаниями?

Нет, бессмысленно. Анне так по мозгам шарахнуло, что картинки как сквозь кривое стекло видны. Ладно.

Надо бы наведаться к машинам и в часовню.

И как?

Идти по пересеченной местности?

На виду у всех?

Хотя зачем же такие проблемы? Есть черный ход.

Вот туда Яна и отправилась.

О, замечательно!

У черного хода стоял еще один человек с оружием. Стоял, поглядывал по сторонам, остро так, серьезно...

Яна поступила, как рассказывали.

Взяла в углу швабру, толкнула дверь, а сама отступила в темноту. В угол....

Мужчина поступил так, как она и предполагала.

Повернулся, потом оглядел окрестности, толкнул дверь...

Ага, и прекрасно был виден черный силуэт на фоне светлого прямоугольника. Яна всадила в него две пули, как в тире - в живот и в голову.

Даже не задумалась.

Седьмой, девять осталось. Примерно.

Теперь в часовню.

Конечно, идти по прямой Яна не могла. Да и не собиралась.

Она тут что - в мишени нанималась?

До часовни было метров двадцать, не так много, но ведь пройти расстояние надо.

Яна плюнула - и принялась избавляться от юбок.

От лифа не надо - под ним жилет с драгоценностями. В изгнание император и его семья тащили на себе несколько килограмм ценных побрякушек. Чтобы уж точно не жить бедными родственниками.

Панталоны?

Да по меркам двадцать первого века - это полноценные шорты-бермуды! Сойдет!

Только вот... разрез, конечно. Да на самом интересном месте... ноги выше головы лучше не задирать.

Память услужливо подсказала Яне, как они приехали в этот дом. Их специально решили поселить на отшибе, чтобы народ не расправился с семьей бывшего императора...

М-да.

Когда они вышли на вокзале, их встретила толпа. И не с цветами - в императора полетели гнилые овощи и тухлые яйца. И люди кричали, грозились их убить, говорили о своей ненависти...

На Анну это произвело тягостное впечатление.

Яна даже плечами не пожала. Такие митинги она и сама могла организовать. Флешмоб называется.

День дайте - и соберем толпу, которая будет кричать хоть «долой царя», хоть «свободу попугаям». Не знаете вы, что такое пиар технологии!

Дом был удобен тем, что стоял на отшибе. Чей он был?

Кто построил и дом, и часовенку?

Яна не знала. Не знала и Анна.

Повезло - рядом, в пределах видимости, жилья не было. Из города сюда надо было ехать где-то полчаса.

Вокруг дома - здоровущий сад. Яблоки, между прочим, хоть ты собирай да суши, а то компоты, варенья... да и на зиму сложить...

Яблоки Яна любила. Особенно «Жигулевские».

Ты ж моя прелесть!

Ладно, потом поедим. Рот аж слюной наполнился при мысли о сочном зеленом яблочке. Но это - потерпит.

Итак, надо добраться до часовни.

Пешком - никак. А вот ползком, чтобы не увидели...

Яна сможет проползти. Тут как раз еще изгородь зеленая, живая, удобная, пока не облетевшая....

Женщина улеглась на живот и поползла, матерясь на с-собачьи ветки и сучки.

Ничего, тут недолго.

Зато со стороны ничего не видно.

Так она и думала.

Стоит у двери часовни мужик,, и..

ГАДЫ!!!

Нагло хрупает яблоком!

Дожевал, отшвырнул огрызок, едва не попав по голове ее высочеству, кстати говоря, и скрылся внутри.

- Вы тут закончили, ...?!

Ага.

Сколько Яна помнила, церкви страдали вот не особо за веру. А за церковную утварь.

Это еще Генрих Тюдор обнаружил, что из крестов и чаш прекрасно получается золотая и серебряная монета. Ну а здесь - продолжили.

Кому-то крест - предмет культа, а кому-то и полкило драгоценного металла, за который колбаску купить можно. Второе Яне было ближе. Крест, если что, можно и из двух веточек связать - Господу оно без разницы.

Он - услышит.

Яна протянула руку, нашарила яблоко - и бросила в часовню.

Ну и попала, конечно. Прямиком в дверь.

Долго ждать не пришлось, вскоре мужчина выглянул наружу.

Тишина.

Скрылся.

Следующее яблоко опять полетело по назначению.

И еще одно...

Четверо в церкви.

Священника там, кстати, не было. То ли сбежал по-умному, то ли помер по-глупому. Яна это и узнавать не собиралась.

Опа!

Удача!

Двое мужчин вышли с ящиком в руках, явно тяжелым. Интересно, что там такое? Хотя нет.

Неинтересно.

Интересно убить их так, чтобы не увидели. А то...

Не с ее талантами и оружием перестрелку устраивать. Ей бы Калашников, да от пуза веером полоснуть - тогда бы по-другому поговорили. А с парой пистолетов много не навоюешь.

Ладно, револьверов.

А как?

Яна решила, что двоих в церкви пока можно оставить - и медленно,, прижимаясь к земле, поползла за теми, кто тащил ящики.

Есть!!!

Когда они подошли к машинам, из жутких повозок вышли еще двое - и начали помогать загружать добро. Как - помогать? Сначала открыли ящик и посмотрели...

Яна прикусила губу.

Четверо.

Она одна.

Сможет?

А что, есть выбор?

Сначала надо валить того, который ближе всех к машине, потом того, кто рядом с ним...

Должна справиться.

Револьвер удобно лег в руку - и Яна тщательно прицелилась.

Выстрел.

Не в голову, чтобы точно не промазать - в грудь. Потом контрольные проводить придется.

И следующий выстрел.

Двое падают, третий пытается уйти в перекат, но Яна его достала.

Четвертый...

Всех бы так!

Застыл на месте и оглядывается с открытым ртом.

Да ты кто такой-то? Кто тебя вообще воевать взял?

Пристрелить - секунда. Яна и не колебалась.

- Тебе, Хелла.

Почему-то Хелла произносилось легче, чем Хель. И верилось больше.

И...

Страшновато было даже вспоминать богиню. Это не тот кошмар рогатый, который снимали в кинофильме про богов. Она была реальная.

И холод от нее шел...

Жуткий...

Еще четверо. Осталось трое?

Или сколько?

Двое еще в храме...

Яна прикусила губу.

Выбора нет, надо брать «языка». Еще не хватало пулю в спину получить...

А скажут?

На «полевой допрос» времени нет, а жаль. Она бы с удовольствием кое-что опробовала из того, о чем говорили ребята на кордоне.

Не одни ж богачи на природе отдыхают! Отдыхали у отца и спецназовцы... к Яне они отнеслись, как к ребенку полка, накормили мандаринами и травили при ней байки. И делали так каждый раз, когда приезжали...

Наслушалась.

К машине она ползла.

Двое были готовы.

Еще одного она лично дострелила, приставив пистолет к голове.

Четвертый лежал и стонал.

Яна пригляделась и злобно оскалилась.

Ага, пуля в кость попала. И у мужика болевой шок.

Пинок по голове отправил мужика в беспамятство. Яна выдернула ремень из штанов, спутала ему руки, потом подумала, спутала и ноги...

И закатила под машину.

Не пришла еще пора спортивных машин, под которые никого не запинаешь.

Осталось двое в церкви, потом можно вернуться и провести допрос. Сейчас некогда.

Яна поползла к церкви.

Сегодня ей кто-то ворожил. Может, Хелла?

Стоит у церкви мужчина, курит. И рядом с ним стоит второй ящик.

Яна еще заколебалась, но тут и второй появился. Мужчина, не ящик. И что-то показал на ладони...

Ну как тут устоять?

Три выстрела - два трупа.

Подойти поближе - и еще два контрольных.

Перезарядить револьвер и проверить церковь.

Никого.

Яна медленно и осторожно поползла опять к машине.

Не побежала, не пошла, а поползла, прячась от постороннего взгляда. Вдруг она чего-то да не знает?

К ее возвращению «язык» в себя еще не пришел. И Яна поступила весьма негуманно. Конвенции ее бы осудили, а она по-простому завязала негодяю рот курткой - и врезала ногой по ране.