Длинные светлые волосы прикрывали её лицо и я не видел, плачет она сейчас или нет. Ноги стали деревянными и делать следующие шаги было очень трудно. Но я должен был приблизиться, взглянуть ей в глаза и всё для себя понять.

Больше она не сможет убежать. По крайней мере до того момента, когда на свет родится наш ребенок. У меня в голове уже рождался план мести за эти четыре месяца ожидания. Но я всё еще не понимал, кому хотел отомстить больше:

Ей, за то что сбежала. Или себе, за то, что не смог удержать.

Эти четыре месяца стали для меня настоящим адом. Совершенно одна в чужой стране, я не имела возможности с кем-то поговорить или хотя бы узнать как там Артем и его семья.

Когда Злата рассказала мне, что они с Артемом снова вместе, я потеряла сознание и попала в больницу. Моего ребенка едва спасли и я дала себе слово думать только о здоровье своего малыша. Никаких волнений и особенно мыслей об Артеме.

Вспоминая Комарова, на глаза сразу же наворачивались слезы. Моя любовь к нему никуда не исчезла и росла вместе с нашим малышом у меня в животе. Я знала, что он никогда не простит мне этого побега. И безразлично какие причины побудили меня это сделать. Главное, что он и его родные в безопасности, а всё остальное я как-то переживу.

Когда мой животик став достаточно большим, я часто гладила его и рассказывала своему сыну о его отце. Рассказывала и те прекрасные моменты, что у нас были.

Мой отец звонил довольно часто. В основном спрашивал о здоровье малыша, а когда я просила вернуть меня обратно, резко бросал трубку.

Все изменилось в тот миг, когда мне позвонила мама. Она так сильно плакала, что мне не с первого раза удалось разобрать, что случилось. Когда поняла, что отец попал в больницу и я могу вернуться, как будто гора с плеч упала.

Возможно, неправильно так говорить, но я обрадовалась, что появился такой шанс вернуться домой. У меня уже был седьмой месяц, малыш часто толкался, напоминая о себе, а я понимала, что скоро придется встретиться с Артемом.

На этот раз он не даст мне шанса на побег, а я и не собираюсь никуда убегать. Нас ждет серьезный разговор и не факт, что после него что-то останется от наших чувств.

Как только я вышла из аэропорта в Киеве и вдохнула такой морозный, но родной воздух, даже малыш начал резко толкаться ножками. Похоже, чувствовал, что вернулся домой. Поскольку сейчас была середина января, всё вокруг засыпало снегом. Пришлось накинуть капюшон своего пальто, чтобы не промерзнуть. Болеть сейчас мне точно не хотелось.

Такси привезло меня в больницу и пришлось оставить свои вещи возле регистратуры на первом этаже. С таким большим животиком и так трудно было передвигаться, а тут еще и чемодан позади. Отец находился в реанимации и туда никого не пускали. Маму я увидела сразу, она ходила туда-сюда у двери в реанимацию и горько плакала.

Я же не испытывала сильного волнения за отца. Возможно, это была обида, не могу объяснить точно. Просто после всего, что он сделал, наверное, это было правильное наказание. Возможно, я слишком плохая дочь, но он сам сделал меня такой.

— Привет, мама, — я приблизилась к ней, чувствуя себя немного неуверенно.

— Ева?! — мама растерянно вытаращилась на меня, а потом резко бросилась в мои объятия. Это было неожиданно и немного неприятно. Но я молча ждала, когда она перестанет плакать и наконец меня отпустить. Разделять её боль у меня не было никакого желания. — Наш бизнес обанкротился… отец в больнице. Что теперь делать? Как жить?

Выходить, мама волновалась не за отца, а за те, что денег больше не будет. Получается, что за эти четыре месяца ничего не изменилось. Я вернулась туда, где всем правят деньги и нет никаких чувств.

Когда маму вызвали к врачу, я присела на один из стульев, потому что ноги болели, как и поясница. В очередной раз погладив животик, я улыбнулась, представляя каким красивым будет мой малыш.

В какой-то миг атмосфера вокруг резко изменилась. Как будто температура резко опустилась на несколько градусов и даже кожа сиротами покрылась. Я подняла голову и взглянула на коридор. Там стоял Артем…

У меня сердце на мгновение остановилось, а потом забилось с бешеной скоростью. Я знала и морально готовилась к этой встрече, но не думала, что она произойдет так быстро.

Медленно поднялась на ноги, всё держась одной рукой за живот и, не сводила взгляд с мужчины, который еще совсем недавно был моим смыслом жизни. Нет, он и сейчас им является, но ему я об этом не скажу.

Артем стоял в нескольких шагах от меня, крепко сжимая кулаки и не сводил взгляда с моего животика. Точно! Он же думает, что это не его ребенок! Ну что ж, возможно, это и к лучшему. Пока я не буду убеждена, что отец больше не сможет причинить боль Артему или его семье, между нами ничего не измениться.

— Ну привет, — Комаров все-таки приблизился и от его холодного и колючего удивления стало неприятно. — Прилетела как только папаше плохо стало?

— Почему ты здесь, Артем? — решила казаться храброй и не показывать, как мне сейчас больно. Наверное, он делал так же.

— А сама как думаешь? — улыбнулся и перевел взгляд на мой живот. — Я не к тебе приехал. Так уж случилось, что ты носишь моего ребенка.

— Это не твой ребенок! — я хотела, чтобы это прозвучало уверенно, но голос задрожал и я сама себе выдала.

— Не надо считать меня идиотом, — нахмурился Артем. — Рома сделал повторный тест ДНК еще до того, как ты сбежала. Я знаю, что в первый раз тест был неверен.

Что? Получается, что Артем будет бороться за своего сына. Это плохо… Очень-очень плохо.

— Почему молчишь? Ты же сама столько раз меня убеждала, что этот ребенок мой. Что теперь изменилось? У меня очень много вопросов, Ева. И ты дашь мне на них ответы!

— Артем, сейчас не время и не место! — прошипела разъяренно. Медперсонал, ходивший туда-сюда, с интересом наблюдал за нашей сценой.

— Ты прав, — быстро согласился. — Прямо сейчас ты поедешь со мной в мою квартиру. Там мы поговорим и решим, что делать дальше.

— Никуда я с тобой не поеду! Прошу тебя, оставь меня в покое! — выкрикнула и, миновав Артема, направилась на выход.

Но Комаров, похоже, думал по-другому, потому что схватил меня за руку не слишком нежно и потянул на себя. Не дожидаясь такого, я полетела прямо в его объятия. А если учесть то, что мой живот теперь касался его торса, получилось довольно интимно.

Оказавшись в такой тесной близости к Артему, на меня сразу же навалились воспоминания и по телу забегали мурашки. Он смотрел мне в глаза, а я не могла отвести взгляда. Возможно, со стороны мы выглядели как влюбленная пара, но на самом деле в глазах Артема больше не было того тепла, которое я видела там четыре месяца назад. Он меня ненавидел, сильно и неудержимо. Но самое главное, что у него было на это право.

Даже не знаю сколько бы мы еще так стояли, если бы не наш сын. Малыш решил напомнить о себе и довольно сильно ударил ножкой именно туда, где был его отец.

— Что это такое? — Артем удивленно опустил взгляд вниз, не соображая, что происходит.

— Это твой сын. Похоже, он рад тебе видеть, — тихо ответила, чувствуя себя последней стервой. Так не должно было быть, но по-другому я не могла.

— Мой сын? У меня будет сын? — голос Артема задрожал и, не спрашивая разрешения, он положил свою руку мне на живот.

Мы оба замерли, ожидая очередного удара и он не заставил себя долго ждать. Артем улыбнулся, искренне и открыто. Жаль только, что эта улыбка была предназначена не мне.

— Ева! — всю магию момента развеяла моя мама. Она стояла в конце коридора и смотрела на нас с Артемом хмурым взглядом.

Мне пришлось отступить и рука Комарова опустилась вниз. Он взглянул на мою маму не слишком радостно, но я не стала обращать на это внимание.

— Как отец? Что врач сказал? — я повернулась к матери, а Артем так и остался стоять посреди коридора.

— Он пришел в себя. Состояние стабилизировалось, — ответила сдержанно. — Если всё будет хорошо, то через несколько дней его переведут в отдельную палату.