Они сверили часы, вышло, что Лия проспала часа три. Лек удовлетворенно кивнул.

— Ела?

— Не успела еще.

Глава сопротивления глянул на Айна.

— Сообрази еды.

Айн отчего-то на удивление покладисто ушел.

— Ладно, — сказал Лек. — Поверю, что ты взяла себя в руки. В качестве награды — нерешаемое задание.

— Ммм? — заинтересованно протянула Лия. Глава сопротивления выдержал театральную паузу.

— Как я и говорил, у нас нет денег, — сообщил он, наконец. Лия озадаченно кивнула. Этот разговор она помнила. Лек взмахнул рукой.

— Вот и придумай, где достать еще. Иначе скоро нам нечего будет есть и придется разбойничать. Привлечем к себе ненужное внимание.

Говорил Лек с таким видом, что стало понятно: вариант мародерства он уже рассматривал с оценкой всех "за" и "против".

Вернулся Айн, поставил на стол тарелки с разогретым концентратом. На удивление без комментариев уселся на свое место, настороженно поглядывая то на Лию, то на Лека.

Лия озадаченно молчала. Лек расценил ее реакцию по-своему.

— Не подумай, что у меня не было резервных вариантов. Был десяток счетов на разных планетах, в частных и имперских банках. Они, разумеется, были оформлены на разные организации. В частности, детские дома.

— Детские дома? — повторила Лия.

Лек кивнул.

— Ага. На них переводили деньги при необходимости. Меценаты, люди, никак с нами не связанные. Ну, по крайней мере, контакты минимизированы. Так вот, потом на эти деньги вполне легально закупались продукты, одежда, даже оборудование. Хотя часть оборудования проходила через частные лаборатории.

— Лаборатории…

— Ну, не все же императору имитировать бурное развитие науки. Он у нас большой любитель прогресса, — голос Лека внезапно зазвучал едко, будто глава сопротивления имел в виду нечто конкретное, совершенно личный вопрос.

— И что? — напомнила о себе Лия.

— И все, — поморщился Лек. — За последние полгода мы лишились почти всех источников, а имеющиеся депозиты я бы не рискнул забирать. Уверен, за ними ведется наблюдение. Может, не все еще вычислили, но я не хочу рисковать. Троих агентов уже взяли, так что…

— Крот, — пробормотала Лия.

Лек мрачно кивнул.

— Мало ли, что еще успели передать еэсбэшникам.

— И что я могу сделать? Открыть виртуальное казино? Или, может, подготовим проект создания станции из космического мусора и будем собирать на этот стартап деньги?

Лек заинтересованно на нее взглянул.

— В тебе чувствуется предпринимательская жилка. Я уже на все согласен, лишь бы действовало. Думай, Лия. Времени у тебя немного, но пока оно еще есть.

Видимо, женщина его каким-то образом все-таки вырубила, потому что когда он открыл глаза, работало искусственное освещение. Лампы горели ярко, невыносимо слепя отвыкшие от света глаза. Интересно, это первый этап допроса? Подготовка к более изощренным пыткам? С открытыми глазами он долго лежать не сможет, а фиксаторы не дают ему отвернуть голову.

Страшно ли ему? Да. Но больше всего Вилт переживал за Лию. На себя было откровенно плевать: он покойник. Именно это он пытался себе внушить.

Он — покойник.

Но глупое сердце билось, как сумасшедшее, а где-то внутри дрожал скользкий комок животного ужаса. Дыхание опять непроизвольно участилось, и заметил он это далеко не сразу. Пока пытался совладать с собой — дверь запшикала, открываясь.

Вилт сжал зубы, пытаясь выглядеть равнодушным и не слышать предательского шума в ушах.

— Сейчас я уберу фиксаторы с твоей головы, — это вновь была та женщина. — Постарайся только сильно не вертеть ею — за два месяца мышцы ослабли, и может заболеть шея. Мышечную стимуляцию, разумеется, делали, но поначалу все равно неприятно. Мне это знакомо.

Два месяца? Что значит, два месяца?

— И да, теперь можешь говорить, — не обращая внимания на его изумленный взгляд, женщина склонилась над ним, обдав легким запахом своих духов. — Правда, сильно не увлекайся: связки, я думаю, тоже надо будет разрабатывать.

— Гд…где я? — прохрипел Вилт, решив начать с главного.

Он почувствовал, как лубки-фиксаторы перестали сковывать его голову и медленно повернул ее к женщине, пытаясь разглядеть ее против света.

— На планете Нортон, селение Фрост, — без запинки ответила неизвестная. — А, да! Сейчас приглушу освещение, у тебя, наверное, глаза болят…

Она нажала что-то на своем браслете-коммуникаторе, и свет стал тускло-желтым. Быстро моргая, пытаясь побыстрее избавиться от пятен в глазах, Вилт отметил, что датчиков движения в этом помещении, видимо, нет.

— Так лучше? — спросила женщина.

Вилт кивнул.

Что происходит? Или она призвана усыпить его бдительность, чтобы потом ударить под дых, когда он немного расслабится?

— Ск…сколько я спа…л?

Женщина нахмурилась, склонившись над ним, она легонько провела пальцами по его носу. Кожа на лице опять жутко зачесалась.

— Ты не спал. Ты два месяца провел в коме.

Ага. Кома, значит.

Вопросы роились в голове, и Вилт не знал, какой из них важнее. Связки уже начинали болеть — а ведь он сказал только пять слов! Надолго их не хватит.

Два месяца. И он до сих пор на Нортоне. Людям в подобном состоянии космические перелеты противопоказаны, но вряд ли карателям это известно. В любом случае — Вилт сильно сомневался, что это их остановило бы.

— Как я… вы-ж-жил?

Женщина, тем временем, сняла фиксаторы с его рук.

— Чудом, — бросила она. — Следующий вопрос, видимо, будет о том, выжил ли еще кто-нибудь? Ответ — да. Всего вас таких семеро. Ты пострадал больше всех — из выживших, конечно. Мертвым все равно.

Темные пятна в глазах, наконец, исчезли и Вилт смог рассмотреть женщину получше. Прическа ему не померещилась и поражала воображение буйством ярких красок, а вот одежда не была столь же экстравагантной: черное узкое платье до колен с отложным воротничком светло-бежевого цвета и изящные черные туфельки на небольшом каблучке. Все портили только ярко-синие колготки или чулки в крупную сетку.

Еще у незнакомки было идеальное лицо аристократки — гладкое, прекрасное, но неожиданно не кукольное, как сейчас в моде, а волевое… располагающее или пугающее — тут как посмотреть.

Врачом эта женщина не была — он определил это не только по одежде — а по тому, как она говорила.

— Где… остальные?

Вилт почувствовал, как фиксаторы исчезли с его ног и коленей — она оставила лишь те, что сжимали его грудь и пояс.

— Я не знаю, — она пожала плечами. — В мою контору попал только ты. Остальным моя помощь была не нужна.

Вилту показалось, что она врет.

— Сейчас будет, возможно, больно, — предупредила женщина и скрылась из вида. Послышался тихий перестук пальцев по сенсорам, и Вилт почувствовал, как верхняя часть кровати приподнимается. Не сильно, но теперь он мог видеть намного больше, не поднимая голову от подушки.

Два месяца неподвижности. Ему нужны препараты и упражнения, укрепляющие мышцы. А еще — доринрол, чтобы заработал желудок. Если в этой конторе все это есть, он сможет вести полноценную жизнь уже через пару дней. Оглядев себя и сделав пару осторожных движений, он выяснил, что повреждения позвоночника если и были, то не критические — иначе он сейчас лежал бы на операционном столе… а потом стали бы обнаруживаться и другие последствия травм. На правой руке он обнаружил следы от инъекций — скорее всего, ее раздробило и были использованы тканеформирователи. Что с ногами, сказать было сложно. Но признаков паралича не было, и это радовало. Больно, несмотря на предупреждение женщины, тоже не было. Спина покорно согнулась вслед за кроватью. Подняв руку, Вилт попытался коснуться лица, но ему не дали.

— Пока лучше не трогай, — женщина вышла из-за его спины и перехватила его руку. — Иначе снова привяжу.

— Почему? — спросил Вилт.

Она села на краешек кровати, скрестила пальцы и уставилась прямо перед собой.