-Доктор, с ней будет всё в порядке? – это голос моего отца, я ещё никогда не слышала его таким обеспокоенным.

-Физически она абсолютно здорова, но вот на счет её психологического состояния сложно делать какие-то прогнозы.

-Что вы имеете в виду?

-Я не хочу сейчас ничего говорить, когда ваша дочь придёт в себя всё станет понятно.

-Скажите мне всё как есть. Я должен знать к чему быть готовым, когда она придёт в себя.

-Беременность вашей дочери изначально была сложной, но она боролась и чудо что ей удалось доносить ребёнка до такого срока.

-Это мне ни о чем не говорит.

-То с каким упорством она боролась за этого ребенка говорит о многом, но то что она до сих пор не пришла в себя говорит о том, что психологически она полностью истощена.

-Говорите яснее.

-Найдите девочке хорошего врача, когда она придёт в себя он ей очень понадобиться.

-Вы лучший в своём деле.

-Я имел в виду психиатра. Ей предстоят тяжелые дни, и вы к этому должны быть готовым.

*****

-Доченька, дорогая, приди в себя. Ты меня очень сильно напугала. Открой глаза, я знаю, что ты меня слышишь. Будь сильной и приди в себя. Я готов принять всё что ты скажешь, когда очнёшься, только приди в себя. Можешь кричать, ругаться, ненавидеть меня, но только открой свои прекрасные глаза. Врачи говорят, что физически ты здорова и причина твоего сна в твоём подсознании. Когда ты очнешься тебе будет трудно, но ты у меня борец, поэтому я уверен, что ты со всем справишься. Не доставляй другим удовольствие, не умирай. Я тебя очень сильно люблю, поэтому не оставляй меня и поскорее приходи в себя. Я очень этого жду, и ты не поведи меня.

*****

Голова болела, а тело ломило. Веки будто свинцом налиты, но я приложила все усилия и открыла глаза.

-Доченька, Кристина, как ты? – отец сразу заметил, что я пришла в себя и встав возле меня, взял меня за руку. Папа выглядел очень плохо, нет внешне он как всегда идеален, но вот само лицо… Он будто бы постарел лет на десять и как-то осунулся.

-Я нормально, - я на самом деле еще сама не определилась, как себя чувствую, но меня сейчас не это интересует. – Как мой ребенок? – свободной рукой я дотронулась до живота и меня прошиб холодный пот. – Где мой ребенок? Что с ним? – ужас захватил меня и паника не давала нормально дышать. – Папа, не молчи. Ты меня пугаешь, - папа, мялся и не мог и слова сказать, что совершенно ему не свойственно и это ещё сильнее меня пугало.

-Дорогая, когда я нашел тебя было слишком поздно. Прости родная, но твой ребенок умер, - я не могла поверить в последние слова отца.

-Нет, это неправда. Принеси мне сюда моего сына я хочу с ним увидеться.

-Родная, он умер, его больше нет, - слова папы не укладывались у меня в голове, и я отказывалась в них верить.

-Нет, нет это не правда, - я уверяла себя в этом, но папин вид говорил об обратном. –Этого просто не может быть. Ты врёшь. Ты просто в очередной раз меня обманываешь. Мой малыш просто не мог умереть. Нет, этого не может быть, - у меня началась истерика, я услышала чьи-то крики и только через какое-то время, я поняла, что это я кричу. Слёзы текли рекой, я совершенно себя не контролировала, но мне всё равно. Папа побледнел и жал на какую-то кнопку, но меня это не волновало. Мне нужно, чтобы мне показали моего сына и всё. Я ведь не прошу о многом. Папа говорит какие-то глупости, я в них не верю. Мой малыш жив и его скоро мне принесут.

В комнату вбежали врачи и стали призывать меня к спокойствию, но как я могу успокоиться, если от меня скрывают ребёнок? Нет, этого не будет. Сначала они должны показать мне сына, а потом я буду в порядке, как и мой мальчик.

Попытки меня вразумить не возымели действия, поэтому врачи пытались схватить меня и удерживать силой, я отбивалась как могла. Это папа во всём виноват, он почему-то не хочет давать мне сына и несёт всякий бред, но я этого так не оставлю. Сейчас освобожусь от врачей и пойду искать своего сына.

Я отбивалась как могла, но вдруг почувствовала, как мне делают укол и мир вдруг завращался и стал темнеть. Последнее что я увидела был отец, лицо которого выражало ужас и по щекам которого текли слезы.

Когда я открыла глаза, то увидела перед собой испуганные лица Валентины Петровны и Димы. Сознание медленно возвращалось ко мне, и я вспоминала, то что произошло со мной. Голова шла кругом, а мысли путались, но я из последних сил пыталась прийти в себя, чтобы ещё больше не напугать ребенка.

-С вами всё в порядке? – обратилась ко мне Валентина Петровна. Её голос выражал неподдельное беспокойство, что вызвало мое удивление.

-Со мной всё в порядке, просто внезапно закружилась голова. Наверно, сказываются события последних дней, - прошлая ночь явно оставила яркий отпечаток на моей психике, поэтому я сделала себе мысленную пометку позвонить Элизабет.

-Я сейчас вызову врача.

-Нет, - я ответила резче, чем хотела бы, но меньше всего мне сейчас хотелось иметь дело с врачами и без того проблем было предостаточно, а Данил мог получить ещё один рычаг давления на меня.

-Всё же вам стоит показаться врачу, вы вдруг побледнели, казалось, что приведение увидели, - она не знала о том, что сейчас попала в самую точку. Я снова перевела свой взгляд на своё «приведение», которое сейчас смотрело на меня испуганными глазами. Я видела, что ребёнка испугал мой внезапный обморок, но он держался как настоящий мужчина и только глаза выдавали страх.

-Со мной и правда всё в порядке, сейчас немного полежу и моё состояние станет ещё лучше. В конце концов, вас не должно волновать моё состояние, сейчас вы должны решать проблему с кем оставить ребёнка, - я даже не повернула голову в сторону домработницы. Всё моё внимание занимал ребёнок. Я впитывала в себя каждую его черточку и с каждым взглядом на него моё сердце обливалось кровью. Смотря на Диму, я видела своего сына и ничего с этим поделать не могла. Сравнение происходило против моей воли и от этого становилось только больнее. С этим ребенком мне предстоит проводить много времени, а я не могу адекватно себя вести рядом с ним. Что если я в очередной раз упаду в обморок?  Я не знаю, как моя поврежденная психика будет реагировать на сына Данила и меня это очень пугает. Будь я в Европе или Америке, то непременно бы записалась на сеанс к психиатру, но здесь в России я не могу себе такого позволить, слишком много людей ждут моего падения, поэтому я никак не могу позволить, чтобы какая-то из моих тайн раскрылась. Свои тайны я привыкла хранить, как можно дальше от посторонних глаз.

-Разве вы не можете побыть с мальчиком до возращения его отца? Даниил Александрович скоро будет дома и сам решить, как быть дальше, - вся ситуация казалась мне слишком уж подозрительной и после моего обморока я ещё меньше хотела проводить время с Димой.

-Нет, это исключено. У вас есть номер матери мальчика?

-Что? – мой вопрос поставил её в тупик и я заметила, как забегали её глаза.

-Сообщите мне номер Алёны. Я сама ей позвоню и договорюсь о том, чтобы она забрала сына. В конце концов именно ей с Данилом нужно будет принимать решение как лучше поступить.

-Простите, но я не уполномочена давать вам номер Алёны Евгеньевны, - она наконец смогла взять себя в руки и снова была уверена в себе и своих действиях, но я больше не верила в «случайность» её отъезда.

-Хорошо, тогда я узнаю его в другом месте, - я потянулась за своим телефоном, чтобы позвонить Янке и спросить у неё, как связаться с Алёной, но была остановлена.

-Я сама позабочусь о Дмитрии Данииловиче до приезда его отца, - Валентина Петровна взяла за руку мальчика и повела в другую комнату, но было видно, что он не хотел уходить. Он смотрел на меня своими красивыми глазами и «просил», чтобы я разрешила ему остаться, но я не могла и не хотела этого. Пройдёт немного времени, поэтому мальчику лучше не привыкать ко мне, а мне к нему. Скоро я уеду и забуду обо всём этом, как о страшном сне, этой мыслью я себя утешала, когда отправлялась «приходить в себя» на диван, в то время как мне отчаянно хотелось пойти за Димой.