Полностью. Абсолютно. Навсегда. — Именно отсюда все их технологии несмешения — осознающее себя сознание в потоке других сознаний должно научиться отделяться, отгораживаться. Не смешиваться, оставаться индивидуальностью. Тогда, почти двадцать лет назад, я пообещала себе и… себе.

Что всё изменю. Главы всегда держали их в столице, под куполом. Рядом. Но тогда, перед вступлением в Альянс, сочли, что они — слишком серьёзная опасность, доказательства вины наших предков, угроза укладу Тарина. И начали истреблять те несколько

Десятков, которые еще оставались. Мне удалось спрятать малыша, да, к сожалению, растут они смишком медленно — он сейчас примерно на половине роста, еще лет через двадцать станет взрослым, сможет себя отделить от другого малыша. У них нет деления на полы. Точнее, у них несколько способов размножения, семейный в том числе, двое могут зачать ребенка. Но эволюция позаботилась и об отсутствии партнера.

Похоже, они несколько раз находились на грани вымирания. Как и сейчас… Двадцать лет в этом кошмаре!

— Зато живой, — Келла завела нехорошую привычку отвечать на мои мысли. Да, наверное. Неужели никого больше не удалось спасти? Телепатка же… Интересно, а бывают мужчины телепаты? — Я была подростком, Антер. Мне было четырнадцать.

Счастье, что удалось спасти его. Именно потому, что телепатка. Я видела, что они предпринимают, знала, что ищут, меня вызывали на допросы — помогать, читать мысли, выяснить, кто украл, куда спрятал. Охрану оставшихся усилили.

А потом, постепенно, избавились от всех, даже от тех, кто вполне соглашался сотрудничать. Я скрыла это место, вычистила координаты из всех баз, научила малыша делать ментальный щит, чтобы никто его даже случайно не прощупал.

Лишь несколько лет спустя рискнула взять ненадолго на поверхность — солнце им так же необходимо, как и нам. К тому времени, когда я обзавелась достаточным влиянием и возможностями, никого из далгнеров уже не осталось. И нет, среди мужчин телепатов не рождается, способность передаётся исключительно по женской линии. — Так это и есть главный секрет аристократок?

— Секрета как такового нет, есть скрытая информация. Я хотела, чтобы Тамалия поискала в определённом направлении. Подготовилась.

— К чему?

— Видишь ли, из-за конфликта с ними, — она кивнула на… существо, глаза которого горели ярким радужным светом и словно пониманием разговора, — наши предки, первые колонисты, оказались бесплодны вообще.

Лететь на Землю за помощью они не могли. Ещё бы, уничтожив целую цивилизацию! Уж им бы помогли. Келла прохладно улыбается, никак не привыкну, что она знает все мысли.

— Зато в их лабораториях тоже изучали людей, в том числе на генную совместимость, даже нашли какие-то точки соприкосновения. В частности, оружие, которое влияло на репродуктивные функции мужчин на уровне нуклеотидов.

Да, это были не «укусы». Защищались, наверное. Кажется, мои симпатии по- прежнему на стороне местных.

— Поэтому пришлось воспользоваться их наработками, а заодно и материалом. — Что, заменили какой-то ген? — спрашиваю. — Да, встроили в плазмиду ген, способствующий оплодотворению. Его пришлось взять у местных.

А чтобы не случилось перебоев — заблокировали любую возможность передачи изначальной, человеческой версии гена. Создали особую метку, специальную последовательность нуклеотидов, к которой прикрепили несколько специфических вирусных белков, слегка их видоизменив.

— Вирусных?

— Да, чтобы можно было активировать и деактивировать, никто ведь не знал, чем это всё может обернуться. На внешнюю менбрану тохохапндрии подобрали такой белок-рецептор, который при обнаружении определенного белка сперматозоида обеспечивал бы транспорт копии этой метки в ядерную ДНК и ее встраивание туда. Сразу после слияния спермотазоида и яйцеклетки сместе с дроблением запускается процесс копирования этой метки и встраивание ее, снова в виде плазмиды, в митохондриальную ДНК. Изначальный белок больше не распознается.

Таким образом, получидли метку, которая передаётся в любом случае: если носитель метки — женщина, то она свиими свои митохондрии передаст ребенку, если ребенок, в сою очередь, мальчик, то он свои митохондрии передает, в этом случае во время созревания сперматиозоида и запускается механизм передачи этой метки в ядро.

Побочные эффекты- мутации и телепатические свойства, прямо сзаимосвязанные между собой: чем сильнее телепат, тем больше он подвержен мутациям из-за некоторых компонентовсирагетного дыма.

Собственно именно этими компонентами мы в свое время победили их. Но как ты можешь догадаться, называть их тебе не будую

Если бы я ещё понимал все эти биологические понятия. Но стараюсь запомнить максимально точно.

— Кстати, можешь не переживать: Тамалии мутация почти не коснулась, разве, что проявляется повышенная чуствительность. Волноваться можешь о другом: если у нее не Таринские противозачаточные, она непременно забеременеет.

На миг пугаюсь, неужели тоже с мутациями? — Ген передаётся в любом случае, — кивает Келла.

Демон… вспоминаю, нет, она же недавно была в медкабине, про беременность наверняка узнала бы. Наверное, у неё хорошее противозачаточное.

— Всё может быть. Но ты подумай об этом на будущее. Да и раньше… ведь были же мужчины… Ощущаю, как сжимаются кулаки, откуда эта дурацкая ревность? Мужчины могли пользоваться своими противозачаточными, поставил чип и ни о чём не заботишься…

— А вылечить как-то можно? — Ген? — усмехается. — Ну, чтобы он не передавался… дальше. Окидывает меня взглядом, словно с сомнением.

— Антер, если ты подумаешь, — говорит вдруг, — наверняка поймёшь, что это мелочи. А главное заключается немного в ином.

Отворачивается, так смотрит на своего питомца… демон, не знаю, как правильно его назвать. Друга? И правда, внезапно накрывает осознание.

Сам же говорил Тали, что буду любить её, даже стань она монстром. Не хочется, чтобы Таринская зараза прикасалась к ней, к нашим детям. Но прикасаясь к ней, и зараза оказывается не такой ужасной. Подумаешь, ген. Мало ли разного примешалось к людям на других планетах. Не оно делает нас людьми. Келла улыбается, поглаживает малыша. Но вирус же в организме…

Почему-то вспоминается, как Олинка легко командовала лео-пуме, как та слушалась… — Вирус активирует передачу. Можно ввести антивирус, тогда метка перестанет работать. Делать это нужно, как ты понимаешь, перед зачатием.

Получается… если человеческий белок блокируется, то рано или поздно эта зараза заполонит всю Галактику?!

Дайте мне пару цистерн антивируса. — Эту информацию я не дам, — улыбается Келла. — За антивирусом можно обращаться напрямую ко мне. Заезжайте перед свадьбой. Усмехается — шутит, что ли?

Дитё вдруг всматривается в мои глаза. — Кольцо? — спрашивает, чистый мальчишеский дискант, только потом соображаю, что он звучит у меня в сознании. Какое кольцо? Не могу понять, смущаюсь, всё-таки неприятно это, когда тебя видят насквозь.

— Антер, поверь, ты из тех немногих людей, которых приятно видеть насквозь, — улыбается Келла. — Иначе я ни за что не доверила бы тебе самое дорогое, последнюю надежду. Рассчитываю на тебя. И я осознаю, что даже если она обманывает, даже если это хитроумная ловушка для наивного идиота, вылезу из кожи, но сделаю всё для чистого, доверчивого создания.

Только Тали не хотелось бы вмешивать.

— Тали вмешать придётся, — сообщает Келла. — Ему нужна будет помощь и защита за пределами Тарина. Я бы ни за что его туда не отдала, но здесь пока слишком опасно. Вот через несколько лет, когда всё устаканится — надеюсь, смогу поселить его в своём доме, не опасаясь за жизнь.

— Но как? Как мне его вывезти? — Какой следующий шаг Тамалии, как думаешь? Откуда мне знать, и вообще не хочу об этом думать. Скорее всего, будут ждать, что Дику удастся выяснить. Возможно, Одноглазого запеленгуют… Не думай об этом

— Я отпущу тебя, дам скрытый гравицикл — у вас такой всё равно есть. Встреться с ней, расскажи. Условимся, где будем вас ждать, передадим его.