Он слишком быстро отстраняется от меня и смотрит сверху-вниз. Его темный взгляд гораздо неистовее, чем прежде. Я не могу прочитать его. Слишком много пробивается наружу. Одержимость, желание, потребность, надежда.

- Ты здесь, - произношу я.

Часть меня надеялась, что он появится. Возможно, он заметил, как мы сбегали, и проследил за нами? Я облизываю губы в надежде, что все еще смогу ощутить его вкус. Я хочу большего. Я хочу, чтобы выражение, которым он смотрит на меня сейчас, никогда не сходило с его лица. Он смотрит на меня так, будто я для него целый мир.

- Прости, моя красавица. Я не хотел говорить того, что сказал, - он притягивает меня насколько возможно ближе, как будто боится, что убегу от него. Клянусь, я ощущаю дрожь в его руках.

- Ты не хотел говорить, что все было нормально, пока не появилась я в твоей жизни? – я пытаюсь поддразнить его, но слова выходят с примесью боли. Мне не нравится это, потому что я знаю, он знает о боли все, а я не хочу, чтобы она исходила от меня. По тому, как он ведет себя сейчас, я могу сказать, что прошлой ночью он мне солгал. Я должна была заметить это и не игнорировать его целый день. Я должна дарить ему только доброту. Безразличие – совершенно не в моем духе.

- Мне так казалось, - он замолкает, проводя ладонью по моей обнаженной шее и плечу. – Но ты, Пенелопа, ты заставляешь меня чувствовать, - шепчет он в мое ухо. – Чувствовать нечто отличное от боли.

Он наклоняется, и мне кажется, что он собирается поцеловать меня снова. Вместо этого он прижимается губами к моей шее. Его теплое дыхание касается меня, и создается впечатление, что он дышит мной. Он ведет носом вдоль моей ключицы, вверх к моему уху. Мои глаза закрываются от желания только чувствовать его прикосновения, только чувствовать его и ничего больше. Что он творит со мной? Я не понимаю, как мужчина, с которым я познакомилась всего несколько дней назад, смог поглотить меня так быстро.

Но это есть, и я не хочу упускать этого. Я хочу вцепиться мертвой хваткой в это.

Ты нужна ему, повторяет голос в моей голове.

Сейчас я сама притягиваю его ближе. Кажется, Пандора была права. Иван – это тьма, но я знаю, что могу стать его светом. Я чувствую это. Я – его вторая половина.

- Вы закончили? – слышу, как кричит Пандора рядом с нами, убеждаясь, что мы слышим ее сквозь музыку. Момент сорван, и я оглядываюсь на нее.

Иван не выпускает меня из своих объятий.

- Нет. Я никогда не закончу, - сейчас его русский акцент отчетливее, насыщеннее, чем раньше. Но он не сморит в сторону Пандоры, когда говорит это. Он смотрит только на меня.

- Ну, круто, Большой, Мрачный и Татуированный Тип, но мы уже уходим, - заявляет она. Она вцепляется в мою руку, чтобы утянуть с собой, но Иван по-прежнему не отпускает меня.

- Красавица хочет танцевать. Мы уйдем, когда ей надоест, - он, наконец-то, переводит взгляд на Пандору, но потом снова возвращается ко мне. - Красавица, ты хочешь еще потанцевать?

- Твою мать, - слышу Пандору.

- Я хочу уйти, - отвечаю я, в надежде, что если мы уйдем, то сможем остаться с ним наедине. Я хочу вернуть его губы обратно на себя.

- Тогда пойдем, - его ладонь скользит в мою, и он уводит меня из клуба. Толпа расступается, чтобы освободить проход для нас. Вообще-то, для Ивана. Его большое тело целенаправленно движется сквозь людей.

- Я вызову такси, - предлагает Пандора.

- Я сам отвезу вас домой.

Пандора пытается поспорить с ним, но Иван возражает ей:

- Я ее телохранитель.

- Ненадолго. Подожди, пока мама не узнает, что ты пытаешься присунуть моей сестре. Единственное, что тебе останется охранять – свои яйца.

Иван пожимает плечами, будто ему плевать на сохранность своих яиц.

- Моя сестра будет помалкивать, - рычу я на Пандору.

Я знаю, что она не станет трепаться, но она все равно злобно смотрит на меня в ответ. Ясное дело, ей не нравится то, что происходит.

Когда мы выходим на улицу, Иван подходит к парковщику и забирает свои ключи. Он продолжает держать меня за руку, пока мы идем к его Porsche. Он открывает пассажирскую дверь для меня и ждет.

Я оглядываюсь на Пандору, которая стоит, уперев руки в бедра.

- Я сяду тебе на колени, - предлагаю я.

Она шумно выдыхает и садится в машину. Я забираюсь вслед за ней, неловко устраиваясь на ее коленях. Иван закрывает дверь, затем огибает машину к водительской стороне. Я сдвигаюсь немного, так чтобы моя спина оказалась у двери.

Когда Иван устраивается на водительском сидении, он протягивает ремень безопасности через нас с сестрой и защелкивает его. Он поднимает руку, чтобы нежно коснуться моей щеки, прежде чем завести машину и съехать с обочины.

Мы едем в тишине, пока Пандора не нарушает ее.

- К черту, - наконец, произносит она, и я закатываю глаза. – Я просто скажу это.

М-да, можно подумать, она в состоянии держать язык за зубами, когда ей есть что сказать.

- Ты не подходишь ей. Я знаю, ты замечаешь это сам. Посмотри на нее. Она добрая и милая, и все в таком духе. Она – долбанное сердце нашей семьи. Черт, готова поспорить, что раньше ты убивал людей, - она выплевывает последнюю часть, и воздух в машине, как будто оживает.

Я вижу, как что-то мелькает на лице Ивана, и мне не нравится это. Я толкаю Пандору локтем прямо в ребра, а потом кладу ладонь поверх ладони Ивана, игнорируя поток проклятий от Пандоры. Он проводит большим пальцем по моему, довольный моим прикосновением. Его глаза следят за дорогой, но, господи, как же я жалею, что не могу сейчас их видеть. Интересно, как много людей так же быстро осуждали его? Разве они не видели, что за человек скрывается под всеми этими татуировками и шрамами?

- Ты слышал ее? – спрашиваю я. Наклоняясь ближе к нему, я продолжаю. – Она пытается донести до тебя все причины, по которым мы не можем быть вместе. Мне плевать на них. А тебе? – я протягиваю руку и тыльной стороной ладони провожу по щетине на его лице. Я знаю, что если мы захотим по-настоящему быть вместе, моя сестра станет наименьшей из наших бед.

- Если ты захочешь меня, красавица, я навсегда буду твоим, - отвечает он вот так просто, как будто я имею права на него. Он вжимается в мое прикосновение.

- Я хочу, - отвечаю я. – Всего тебя, - я замечаю, как напряжение покидает его тело. Улыбаюсь ему, и в первый раз в жизни меня бесит моя сестра.

- Может, в «Taco Bell»? – предлагает Пандора.

Я стискиваю зубы.

- Ты голодна? – спрашивает Иван, бросая на меня взгляд.

- Я всегда голодна, - тянет Пандора, будто он разговаривает с ней.

- Красавица? – спрашивает он, игнорируя ее.

- Я хочу домой. С тобой, - добавляю я последнюю часть, потому что не хочу его запутать. Мне нужно побыть с ним наедине.

Пандора фыркает, и в салоне снова повисает тишина. Я кладу ладонь поверх руки Ивана, пока он везет нас домой. Он подъезжает к воротам и вводит код.

Он довозит нас до главного входа, и я выпрыгиваю из машины, а следом – Пандора.

- Я с тобой, Иван, - произношу я, когда он выбирается из машины. Я хватаю Пандору за руку и тяну ее в сторону дома. – Только на минутку отойду с сестрой, - кричу через плечо.

Я останавливаюсь, когда мы добираемся до окна ее ванной.

- Прости, - произносит она до того, как я успеваю наорать на нее. – Я просто беспокоюсь о тебе. Не злись на меня, - она убирает прядь моих волос за ухо. – Давай не будем ссориться. Похоже, я ошибалась на его счет, - добавляет она, заставая меня врасплох. – Я видела его лицо, когда он говорил все те слова в машине. Он…

- Не надо, - перебиваю ее. Я не хочу слышать о том, как он сломлен и так далее. Это только между нами с Иваном. Я чувствую себя такой защищенной рядом с ним. Я не хочу, чтобы про него думали как-то иначе.

- Ты уже зашла слишком далеко, - она изучает мое лицо. – Я помню о том, что мы постоянно шутим о твоей заботе о нас. Ты сама доброта, но никто не выходит из себя настолько, как ты, когда проходятся по тем, кого ты любишь, - она наклоняется и целует меня в щеку. – Я буду спать сегодня у тебя, так что когда родители вернутся, они решат, что мы обе дома, - произносит она перед тем, как открыть окно и забраться внутрь. – Будь осторожна. Я не хочу потом убивать его, - добавляет она и захлопывает окно.