Он обошел здание больницы и с облегчением вздохнул, увидев сидящего на заднем крыльце санитара с зажженной сигареткой. Это был худой поджарый чернокожий паренек. Он поднял взгляд на Тедди, а тот достал из кармана сигарету с вопросом:

— Прикурить дадите?

— Запросто.

Их лица на секунду сблизились, пока парень подносил зажигалку, Тедди ему улыбнулся, пробормотав слова благодарности, курнул, вдруг вспомнил, что ему недавно говорили в пещере насчет чужих сигарет, и, не затягиваясь, медленно выпустил дым изо рта.

— Как поживаете? — поинтересовался он.

— Ничего, сэр. А вы?

— Нормально. А где все?

Паренек ткнул большим пальцем позади себя.

— Там. Какое-то важное совещание. О чем, не знаю.

— Все врачи и медсестры?

Паренек кивнул:

— А также кое-кто из пациентов и практически все санитары. Я тут торчу из-за этой двери — засов плохо закрывается. А так все там.

Тедди набрал в рот и через мгновение выпустил очередное облачко. Авось паренек ничего не заметит. А про себя подумал: не пройти ли прямо сейчас внутрь, на арапа? Глядишь, паренек примет его за санитара из корпуса С.

Но тут он увидел в окно, что вестибюль заполняется людьми и все направляются к главному выходу.

Он еще раз поблагодарил паренька за зажигалку, свернул за угол и увидел перед зданием толпу. Люди перемещались, закуривали, болтали. Сестра Марино, говоря что-то Трею Вашингтону, положила руку ему на плечо, а он запрокинул голову и захохотал.

Тедди уже направился к ним, но в этот момент со ступенек раздался голос Коули:

— Пристав!

Тедди повернулся, а главврач спустился с крыльца, взял его под руку и повел в сторону.

— Где выбыли?

— Гулял. Осматривал ваш остров.

— Правда?

— Правда.

— Что-то любопытное увидели?

— Крыс.

— Да уж, этого добра у нас хватает.

— Как подвигается починка крыши? — полюбопытствовал Тедди.

Коули вздохнул:

— По всему дому стоят ведра для сбора воды. Чердак загублен. И пол в спальне для гостей. Моя жена придет в ужас. На чердаке хранилось ее свадебное платье.

— А где ваша жена? — спросил Тедди.

— В Бостоне. У нас там квартира. Ей и детям надо было сменить обстановку, вот и устроили себе маленький уик-энд. Такое это место, через какое-то время начинает действовать на нервную систему.

— На меня оно уже подействовало, доктор, хотя я здесь неполных три дня.

Коули понимающе кивнул с едва заметной улыбкой.

— Но вы ведь уезжаете.

— Уезжаю?

— Домой, пристав. Ведь Рейчел нашлась. Обычно паром приходит сюда около одиннадцати утра. Так что к полудню, я полагаю, вы уже будете дома.

— Было бы хорошо.

— Еще бы. — Коули провел ладонью по волосам. — Хочу вам сказать, пристав, только вы не обижайтесь…

— Так, снова приехали.

— Нет, нет. Никаких личных оценок вашего эмоционального состояния. Просто хотел сказать, что ваше присутствие возбудило многих наших пациентов. Кое-кто здорово завелся. Как если бы в город приехал Джонни Лоу. ^[18]

— Мне очень жаль.

— Тут нет вашей вины. Дело не лично в вас, а в структуре, которую вы представляете.

— Ну, тогда все не так страшно.

Коули прислонился к стене. Он вдруг показался Тедди бесконечно усталым в своем измятом лабораторном халате и распущенном галстуке.

— Сегодня днем прошел слух, что в корпусе С, на этаже, где расположены больничные палаты, появился неопознанный мужчина, одетый как санитар.

— Правда?

Коули смотрел ему в глаза:

— Правда.

— Как интересно.

Коули стряхнул пушинку с галстука.

— Этот неизвестный явно обладал опытом укрощения особо опасных индивидов.

— Не может быть.

— Может, может.

— В чем еще был замечен упомянутый неизвестный?

— Гм. — Коули стянул с себя халат и перебросил его через руку. — Я рад, что вам это интересно.

— Кто же не любит слухи и сплетни?

— И не говорите. Упомянутый неизвестный — доказательств, прошу заметить, у меня нет — имел продолжительный разговор с параноидальным шизофреником по имени Джордж Нойс.

— Гм.

— Представьте.

— Так этот, э…

— Нойс.

— Ну да, Нойс. Он что, бредит?

— Не то слово, — сказал Коули. — Своими россказнями и небылицами он возбуждает других…

— «Возбуждает». Кажется, вы повторяетесь.

— Извините. Скажем иначе, выводит людей из равновесия. Две недели назад он довел больных до того, что его избили.

— Надо же.

Коули пожал плечами.

— Такое случается.

— И какие же россказни? — поинтересовался Тедди. — Какие небылицы?

Коули покрутил рукой в воздухе:

— Обычный параноидальный бред. Весь мир ополчился против него, и все в таком духе. — Он встретился взглядом с Тедди, глаза заблестели. Он закурил. — Значит, уезжаете.

— Похоже, что так.

— Первым паромом.

Тедди холодно улыбнулся:

— Если нас вовремя разбудят.

Коули ответил ему улыбкой:

— Мы постараемся.

— Отлично.

— Сигарету? — спросил Коули.

Тедди поднял ладонь протестующим жестом:

— Нет, спасибо.

— Пытаетесь бросить?

— Хотя бы подсократиться.

— Это правильно. Если верить журналам, табак провоцирует страшные болезни.

— Правда?

Коули кивнул:

— В частности, рак.

— В наши дни существует множество способов умереть.

— Да. Но и все больше способов вылечиться.

— Вы так считаете?

— Иначе я бы не занимался этой профессией.

Коули послал вверх струю дыма.

— У вас есть такой пациент, Эндрю Лэддис? — спросил Тедди.

Главврач снова опустил голову.

— Это имя мне ничего не говорит.

— Ничего?

Коули пожал плечами:

— А должно?

Тедди помотал головой:

— Я знал этого парня. Он…

— Где?

— Не понял?

— Где вы его знали?

— На фронте, — пояснил Тедди.

— А-а.

— В общем, до меня дошел слух, что у него поехала крыша, и его послали сюда.

Коули не спеша затянулся.

— Это ложный слух.

— Выходит, так.

— Бывает. — Главврач сделал паузу. — Вы сказали «нас» минуту назад.

— Что?

— Вы употребили множественное лицо.

— Говоря о себе?

Тедди приложил руку к груди.

Коули кивнул:

— Вы сказали: «Если нас вовремя разбудят». Нас.

— Ну да. Сказал. Вы его, кстати, не видели?

Главврач вопросительно поднял брови:

— Ну полно. Он здесь?

Коули рассмеялся, глядя на него.

— Что такое? — спросил Тедди.

Коули пожал плечами:

— Я немного озадачен.

— Чем?

— Вами, пристав. Это такая оригинальная шутка?

— Шутка? — переспросил Тедди. — Я просто поинтересовался, здесь ли он.

— Кто? — В голосе Коули прозвучала нотка нетерпения.

— Чак.

— Чак? — тупо повторил Коули.

— Мой напарник, — сказал Тедди. — Чак.

Коули отлепился от стены, рука с зажженной сигаретой повисла в воздухе.

— У вас не было никакого напарника, пристав. Вы приехали сюда один.

— Подождите… — начал Тедди и осекся.

Их лица сблизились. Он ощущал кожей теплый летний воздух.

— Расскажите мне о нем, — попросил главврач. — О своем напарнике.

Такого холодного любопытства в глазах Тедди видеть еще не приходилось. Испытующий, проницательный и убийственно вежливый взгляд. Взгляд водевильного актера, который с абсолютно серьезным лицом делает вид, будто он знать не знает, откуда последует убойная реплика.

Коули — это Стэн, а он — Олли. ^[19] Такой шут гороховый со спущенными подтяжками и колом стоящими штанинами, до которого соль анекдота доходит в последнюю очередь.

— Пристав?

Главврач сделал еще шажок к нему, как человек, подкрадывающийся к сидящей бабочке.

Если он начнет протестовать или требовать ответа, где же все-таки Чак, или станет доказывать с пеной у рта, что Чак действительно существует, это будет вода на их мельницу.