Пенни еще долго думала о Максе. Картины воспоминаний словно выплывали из-за ширмы памяти. Она помнила его прикосновения, когда он заботливо накладывал повязки на ее израненные плечи. И то приятное потрясение, которое испытала, услышав от Ширли: «Он чертовски привлекательный, и ты не можешь не влюбиться в него…» А как они плавали вместе в коралловых дебрях!.. «Ведь можем же мы жить мирно и даже наслаждаться обществом друг друга», — вздохнула Пенни. Но как только разговор заходит о свадьбе, гармония исчезает. Даже в самых розовых мечтах Пенни не могла представить, что Макс способен отступиться от своих принципов.

Неожиданно он появился в комнате с микстурой и градусником в руках. При виде стакана Пенни невольно поморщилась.

— Для твоей же пользы, — проворковал заботливо Макс. — Ты ведь не хочешь лежать здесь, когда приедет твой отец? — При этих словах Пенни замерла со стаканом, прижатым к губам, недоверчиво глядя на посетителя. — Не тяни. Выпей, и все.

— А ты когда-нибудь пил это? — Пенни сама удивилась своему вопросу.

— Не помню, когда в последний раз вообще принимал лекарство, — последовал спокойный ответ. Макс стоял рядом с градусником на изготовку. — Ну давай, детка, не трусь!

Пенни залпом осушила стакан и протянула его Максу.

— Тебе хорошо, ты никогда не пил эту гадость, — все еще возмущалась она. — А из чего это?

— Травы. — Макс посмотрел на градусник и остался доволен. — Завтра можешь встать. Но не переутомляйся. Тогда к выходным будешь как новенькая.

Пенни недоверчиво посмотрела на него, словно пытаясь прочесть его мысли. На спокойном лице играла легкая улыбка. Он явно пребывал в хорошем настроении, и Пенни решилась спросить, можно ли ей в воскресенье поехать с Норой встречать папу.

— Я так соскучилась по нему!

В напряженном ожидании девушка смотрела на повелителя. Губы дрожали от волнения.

Макс понимающе кивнул:

— Все зависит от тебя. Если будешь меня слушаться, то к тому времени совсем поправишься и сможешь ехать с нами.

— С нами? — Она решила, что ослышалась. — То есть ты… Но я думала, мы с Норой возьмем такси и…

«О боже, — запаниковала Пенни, — что я говорю. Зачем называю ее по имени? Так можно все испортить».

Но Макс будто и не заметил:

— Можешь обвинять меня в чем угодно, Пенни, но у тебя нет оснований сказать, что я плохо воспитан. Твой отец — мой гость, и мое личное отношение к нему здесь ни при чем. Как хозяин, я обязан быть с ним любезным.

Какая напыщенность! Пенни едва сдержала смешок. Девушка была уверена, что, рассмейся она сейчас, Макс бы тоже не удержался. Однако, решив не рисковать напрасно, она лишь вежливо поблагодарила:

— Как мило с твоей стороны. Папа будет очень рад.

— Он, наверное, еще не знает, что я не одобряю свадьбу?

— Если только твоя мама не сказала. Я намеренно ничего не говорила, чтобы его не огорчать.

— А может, ты рассчитывала, что я передумаю? — с легкой усмешкой спросил он. — Знай, это абсолютно невозможно, так что стоило предупредить…

Прежде чем заговорить, Пенни постаралась принять как можно спокойный вид и ровным голосом произнесла:

— Жаль, конечно, что ты так и не смирился, потому что твоя мама уже давно все решила. — В воздухе почувствовалось напряжение, и Пенни поспешила исправить ситуацию: — В любом случае ты не можешь судить о человеке за глаза.

— Да против него я ничего не имею, — отрешенно ответил мужчина, словно потеряв всякий интерес к разговору. — Давай сменим тему.

Пенни почему-то показалось, что Макс признал свое поражение. Как это отразится на ней? Ведь для такого человека, как Макс, поражение иногда хуже смерти. Пенни виновато посмотрела на него, но, к ее удивлению, морщинки раздражения в уголках губ исчезли, как будто их и не было.

— Давай как можно дольше не будем ссориться и спорить.

Пенни лукаво посмотрела на Макса. Наверное, дразнит? Но точно сказать невозможно: абсолютно непроницаемое лицо. Так хотелось воскликнуть: мол, она и не собиралась ссориться с ним. Но Пенни вдруг вспомнила, как Макс обвинил ее в том, что она пытается его соблазнить.

— Да, действительно, глупо тратить время на пустые пререкания, — равнодушно и устало заметила девушка.

На следующий день, сразу после обеда, к Пенни пришла Тереза и, как всегда широко улыбаясь, сообщила:

— Мистер Редферн сказал, что вам можно встать и, наверное, вам понадобится моя помощь. — Она обвела комнату взглядом своих больших глаз. — Вам, наверное, нужна какая-нибудь специальная одежда?

— Специальная? — Пенни покачала головой. — Нет, Тереза. Вон там, в среднем ящике, — белье, а в гардеробе возьмите, пожалуйста, легкое платье. Оно без рукавов — как раз то, что нужно.

— Мистер Редферн сказал, что вам нужно тепло одеться. И обязательно надеть куртку. Он также приказал приготовить плед и закутать вам ноги, чтобы вы снова не простудились, пока будете в саду.

— Тереза, вы, должно быть, что-то напутали. Это же смешно — на улице неимоверная жара. Пусть меня хоть ветерком обдует.

Тереза вдруг посерьезнела. Она стояла неподвижно, словно Пенни и не к ней обращалась.

— Думаю, мистеру Редферну очень не понравится, что вы ослушались его…

Но Пенни перебила женщину:

— Да нет, вы меня не поняли. Вы были сегодня на улице? Посмотрите, солнце печет. Как я могу простудиться в такую погоду?

Но Тереза неумолимо покачала головой:

— Он босс и лучше знает.

— В этом я не сомневаюсь, но я уверена, что вы неправильно его поняли.

Тереза пожала плечами и направилась к комоду. Вскоре Пенни лежала в шезлонге в тени деревьев. Рядом стояла явно недовольная Тереза:

— Ветерок прохладный.

— Нет, ветерок просто прелесть. — Для Карибов такой освежающий пассат не был обычным явлением. Изо дня в день он менял направление, принося холодные потоки воздуха со стороны Западной Индии. В безветренные дни зной был просто невыносим. — Тереза, не волнуйся, я прекрасно себя чувствую.

— Раз вы так уверены, мисс… — Она наклонилась и подняла с земли сандалии Пенни. — Пойду помою их. Сейчас вернусь. — И, погрозив девушке пальцем, добавила: — Держите ноги на полотенце, а то снова подхватите этих личинок.

— Да, да, конечно. Спасибо, Тереза. Можете не торопиться. Я посижу здесь.

— Тогда я принесу их позже, вместе с чаем, ладно?

— Конечно.

Пенни сладко потянулась и откинулась в шезлонге. Вокруг нее жизнь шла своим чередом. В листве деревьев слышался чарующий шепот. Бесчисленные цветы словно утопали в своем собственном великолепии. Высоко на изящной ветке кедра примостились два попугая, постоянные обитатели сада. Ярко-зеленая ящерка нежилась на солнышке неподалеку. Может, та самая, что проглотила чудесную бабочку тогда у бассейна? Сколько же беззащитных созданий она уже погубила? Над лужайкой неустанно крутились колибри, добывая из цветов нектар своими тонкими крючковатыми клювиками. Одна, самая любопытная, подлетела к Пенни совсем близко. Крохотная ярко-желтая головка была вся в золотистой пыльце. Пенни рассмеялась. Птичка еще быстрей замельтешила крылышками и, сверкнув на солнце всем своим блеском, молниеносно упорхнула в бамбуковые заросли.

Услышав шаги, Пенни обернулась и увидела Ширли. В коротком платьице с завышенной талией и белым воротничком она казалась совсем девчонкой.

— Чудесно выглядишь, — улыбнулась Пенни.

Ширли подошла и села рядом в плетеное кресло.

— Спасибо, Пенни, — простодушно и с подозрительным смирением ответила Ширли.

У обеих было хорошее настроение, и они мило проболтали всю первую половину дня. Вскоре к ним присоединилась Нора, но ненадолго, так как не умела сидеть без дела.

— Жить не может без своих камней, — ухмыльнулась Ширли, провожая взглядом хрупкую фигурку. — Я бы не смогла так много работать, даже если бы пришлось зарабатывать на жизнь.

— Смогла, если бы была таким же трудоголиком, как Нора.