Да, в основе всего, разумеется, секс. Но не только он. Если клиент неосознанно жаждет испытать страх, он его испытает. Если мечтает перевоплотиться в индейца, мы предоставим ему такую возможность. Секс-игра? Да, конечно, но у нее есть одна принципиальная особенность – это секс-игра с полным отрывом от реальности, убедительная настолько, насколько может быть убедительной фантазия, воплощенная другими людьми. Если бы вы были нашим клиентом и мечтали стать нимфой, за которой гонится фавн, вы бы ею стали.

Ну конечно, именно потому первая «сцена», как мы называем наиболее часто используемые декорации, изображает лес. Подумайте сами, сколько заманчивых сюжетов происходит в лесу! Вы могли бы стать Адамом или Евой, либо – змеем-искусителем; вам доступно превращение в любого из героев Жюля Верна. Между прочим, один из наших клиентов предпочитает именно героические сюжеты для подростков: он видит себя покорителем джунглей, освобождающим прекрасную англичанку из плена индейцев. А Маугли! А Тарзан! А Питер Пэн! Вы даже не можете представить, Макар, какие любопытнейшие мечты, возникшие на основе этих сказок, таятся в душах наших клиентов. Нужно лишь помочь им раскрыться, и для этого есть группа психологов.

Что на двух других сценах? По периметру оранжерей – деревья, а внутри... Откровенно говоря, мне не хотелось бы раскрывать вам всю нашу кухню. Вторая и третья сцены сконструированы таким образом, чтобы их можно было легко менять. Не исключено, что у вас будет возможность увидеть их декорации. Они тоже очень интересны, как и первая, хотя на них затрачено меньше сил и средств.

Теперь вы понимаете, почему вторжение вашего помощника было... э-э-э... мягко говоря, нежелательным. Разумеется, репутация клиентов для нас превыше всего. Представьте, если бы вы узнали о том, что по средам ваш деловой партнер ловит Робин Гуда, а затем получает награду от шерифа и его юных подданных? Или по четвергам попадает в плен к яростным амазонкам, которые подвергают его плоть мучениям? И все убедительно, без малейшей фальши, без сбоев... А потому наши клиенты должны быть уверены в полной защите – иначе они просто-напросто не смогут раствориться в игре, а, значит, она потеряет смысл.

У нас работают профессионалы. Имитация реальности, причем сказочной реальности, обходится недешево, но никто из клиентов не ушел за все время существования клуба. Представьте: раз в неделю у вас была бы возможность попасть в другой мир, где вы сами выбираете себе роль. Неужели вы бы отказались?

Признаюсь вам, мы боимся утечки информации. Кто ее не боится, скажите? В определенном смысле мне следует быть благодарным вашему помощнику и вам, поскольку вы показали, насколько несерьезна защита, в которой я был так легкомысленно уверен. Это будет исправлено, конечно. В ближайшее время.

Что, простите? Граница дозволенного? Хороший вопрос... Нет, господин Илюшин, я вижу сомнение на вашем лице, но оно необоснованно, уверяю вас. Граница проходит по Уголовному кодексу. Поймите, я должен заботиться не только о клиентах, но и о команде, поскольку именно от команды зависит уровень нашего индивидуального перформанса. Повторяю вам снова: никаких истязаний плетью, удушений, избиений младенцев. Да, такие клиенты были, не скрою. Точнее, они не стали клиентами, а остались лишь гостями на один раз: пришли, высказали свои желания – явно или скрыто – и покинули клуб. А поскольку никто из них в точности не знал, что его может ждать, мой отказ они восприняли как признание неспособности удовлетворить их желания. Пусть, пусть... Такого рода клиенты легко найдут то, что ищут, в десятке других мест. Но не у меня.

Знаете, господин Илюшин, есть особый смак для хорошего повара кормить именно привередливых и разборчивых гостей, которые понимают толк в его кухне. Мое сравнение понятно? Само собой, гость ни в коем случае не должен чувствовать, что его отсеяли – отбраковали, так сказать... Но одноразовые убогие затеи меня не интересуют. Такому клиенту быстро прискучит наше развлечение, а для нового его фантазия не подготовлена.

Конечно, сюжеты варьируются. Я же объяснил вам: профиль, составляемый психологами, меняется со временем, и игра должна следовать за изменившимися потребностями клиента. Ваш помощник? Да, именно так – стал свидетелем одного из сюжетов: не самого любопытного, но неизменно популярного.

Вот и все, господин Илюшин. Как видите, ничего, имеющего отношение к вашему делу, здесь нет. И уверяю вас, что ни одному из наших клиентов не пришло бы в голову воплотить тот сумасбродный план, о котором вы мне рассказали, потому что, если бы им захотелось чего-то подобного, они воплотили бы это здесь, у нас, без малейшей опасности и реальных угроз для жизни. Я бы даже сказал, что наш клуб – лучшее алиби, какое может быть: не в банальном смысле, а в глобальном, мотивационном. Вы искали не там, господин Илюшин.

Игорь Васильевич замолчал и откинулся в кресле, созерцая собеседника из-под прищуренных век. Жаль, что даже этот неглупый сыщик не сможет в полной мере оценить то, что придумал и воплотил в реальность он, Перигорский. Большинство людей не в состоянии осуществить даже свои собственные мечты; немногим все же удается реализовать их. Но таких, которые могли бы осуществлять мечты других людей, – единицы! И он – один из них!

Маленький Игорь считал себя серостью, ничем не выделявшейся среди сверстников – ни умом, ни чувством юмора, ни храбростью, и в глазах сверстников он и был серостью. Подростком он придумывал планы, как выделиться, завоевать всеобщее внимание, – и отбрасывал их один за другим. Его планы, он чувствовал, были банальны до пошлости: разбросать одной левой пятерых хулиганов, защищая Машку Ямпольскую, на глазах у всей школы забить десять голов подряд, отбрить записного остряка Вальку так, чтобы потом вся школа цитировала перлы Игоря... Убого, убого, да к тому же обеспечивает лишь однодневный успех и внимание. Не этого хотелось подростку Игорю Перигорскому. И он продолжал придумывать фантастические идеи, и чем ярче и красочнее они были, тем менее заметным становился Игорь в реальной жизни.

На правильный путь его натолкнула случайность. Красавица Машка Ямпольская как-то пожаловалась подружке, что потеряла пустячок, подаренный ей дедушкой много лет назад, – стеклянный золотистый шарик, похожий на янтарный. Игорь слышал разговор краем уха. Он знал, о чем идет речь: Машка при нем несколько раз вынимала шарик из портфеля и крутила его в пальцах – эта привычка помогала ей успокоиться. Знал он также, что дедушка Ямпольской умер несколько лет назад. Но дура Лапкина вместо того, чтобы посочувствовать, отмахнулась от подруги, посоветовав «наплевать и спустить проблемки в унитаз». Машка покивала, разговор о шарике прекратила и, казалось, снова повеселела.

Игорь выкинул подслушанную беседу из головы и вспомнил о ней только вечером, когда мать зажгла настенный светильник, и он увидел, как покачиваются вокруг лампочки стеклянные желтые шарики. Минуту он смотрел на них застывшим взглядом, а затем, дождавшись, пока мать выйдет из комнаты, подошел к светильнику, осторожно отцепил один, самый дальний, висевший у стены. Шарик был гладкий и горячий на ощупь и посверкивал, когда Игорь поворачивал его.

А на следующее утро Перигорский подошел к Машкиной парте и выложил свой трофей на раскрытый учебник. Несколько секунд Ямпольская смотрела на шарик, и лицо ее не выражало ровным счетом ничего. Затем оно изменилось. Она взяла шарик двумя пальцами, осторожно, словно он был драгоценностью, и поднесла к глазам. Перевела взгляд на Игоря и тихо спросила:

– Откуда?

– Какая разница? – Перигорский пожал плечами. – Главное – где он сейчас. Не теряй.

Кивнул независимо и пошел к своей парте.

Ямпольская с тех пор прониклась к Игорю благодарностью, но у того и в мыслях не было использовать удачу в корыстных интересах. Он упивался чувством, которое испытал, глядя на ошеломленное, а затем счастливое лицо Машки, когда на несколько секунд для нее не было никого вокруг, кроме него, Игоря Перигорского! Он ощущал себя одновременно и немножко волшебником, и благодетелем, и покровителем, а бескорыстие возвеличивало его в собственных глазах. Вот она, возможность не только привлечь внимание, но и вызвать уважение вкупе с восхищением!